3. РЕСПУБЛИКА «СО ВСЕМИ И ДЛЯ БЛАГА ВСЕХ»

3. РЕСПУБЛИКА «СО ВСЕМИ И ДЛЯ БЛАГА ВСЕХ»

Тезис о республике «со всеми и для блага всех» [11] свидетельствует о наличии у Марти широкой программы преобразования общественного и государственного строя Кубы на демократических началах, дополняющей и конкретизирующей положения программы Кубинской революционной партии и «Манифеста Монтекристи». Этот тезис как бы венчает всю систему общественнополитических взглядов Марти.

Следует отметить, что в образе республики «со всеми и для блага всех» Марти попытался создать идеал подлинно народной республики, основанной на социальном равенстве и справедливости, прообраза которой тогда в действительности не существовало. Сам Марти, говоря о том, что подобную республику нельзя создать в одни день и при помощи только войны за независимость, подчеркивал, что ее не построил еще ни один народ в мире.

Идеал такой республики не является специфически кубинским явлением. Он имеет скорее всеобщее латиноамериканское значение.

Отсталость Латинской Америки, становившаяся еще более разительной на фоне бурного развития капитализма в США, превратилась в своего рода «испано-американскую загадку», ключ к которой, по словам Марти, оказались не в состоянии дать ни европейские, ни американские авторы. Марти сделал попытку разрешить эту загадку: республика «со всеми и для блага всех» должна была вывести Кубу на путь социального прогресса и тем самым послужить примером для других народов Латинской Америки.

Этот идеал сложился в представлении Марти далеко не сразу. Лишь в ходе революционной деятельности он пришел к этому важному теоретическому выводу, который составляет квинтэссенцию его революционно-демократических воззрений на задачи национально-освободительной борьбы, на пути развития общества, на характер и направление социально-экономических преобразований. В условиях неразвитости общественных отношений и классовых противоречий, в обстановке феодально-колониального гнета идеал Марти выступал как отражение стремления народных низов к созданию идеального общества, основанного на началах всеобщего равенства и социальной справедливости.

Помимо этого определенное влияние на Марти оказала политическая идеология передовых французских мыслителей XVIII в., в особенности Руссо; он был также знаком с произведениями американских демократов Джефферсона и Пейна. Однако это идейное влияние не следует преувеличивать. Более того, идеал республики «со всеми и для блага всех», хотя и не вышел за пределы мелкобуржуазного демократизма, с самого начала возник как прямая противоположность существующим буржуазным государствам Европы и Америки. Если на заре капитализма многие политические мыслители склонны были идеализировать грядущее царство буржуазии, то Марти, как и некоторые другие его современники, на примере США и других капиталистических стран уже смог воочию убедиться в том, что оно собой представляет. Политическая демократия и народный суверенитет на деле прикрывали всевластие буржуазии, ее диктатуру. Таким образом, Марти смог увидеть то, что передовые мыслители в период зарождения капитализма еще не могли видеть. Поэтому он сделал далеко идущие революционно-демократические выводы, которые непосредственно направлены против капиталистического строя.

Не последнюю роль в формировании идеала Марти сыграло его длительное пребывание в США и наблюдение над американским образом жизни. Он не нашел в США подлинного народовластия, хотя уже в то время американская демократия выдавалась апологетами капитализма за наиболее совершенную демократию, за образец «демократии для всех». Подробное уяснение отношения Марти к США позволит не только глубже раскрыть содержание его идеала — республики «со всеми и для блага всех», но также и разоблачить тех современных поклонников американского образа жизни в латиноамериканских странах, которые пытаются изобразить Марти в Латинской Америке апостолом демократии и социальных порядков, скроенных по образцу Соединенных Штатов Америки.

Критикуя американский образ жизни, Марти не впадает в односторонности, преувеличения. Он рассматривает американскую действительность такой, какая она есть, с ее хорошими и плохими сторонами. Не умаляя значения завоеваний американского народа в области политической демократии и свободы, приветствуя их, он в то же время указывает, что эти завоевания все более и более подвергаются коррупции со стороны правящей финансовой олигархии.

Наблюдая финансовые и политические махинации, творимые в США «сильными мира сего», Марти справедливо назвал последних «шайкой преступников». Камарилья банкиров всесильна. Как бы подводя итог своим наблюдениям, Марти говорит: «Все в их руках, они все могут купить» (11, стр. 189).

Марти разоблачает обычный в деловых кругах факт получения акций от предприятий и компаний в обмен за политические «услуги», вследствие чего стирается всякое различие между коммерсантом и депутатом, который подчиняет свое влияние народного избранника корыстным интересам компании. По словам Марти, это означает кражу самого драгоценного сокровища — законных прав народа.

Марти разоблачил пресловутый «демократизм» двухпартийной системы США, показав, что обе партии послушно служат одному и тому же хозяину — капитализму. Обе партии превратились в «захватнические корпорации», которые выше победы политических идеалов ставят захват и использование в своих интересах общественных должностей. По его словам, в Соединенных Штатах «демократия не только не укрепляет и не дает избавления от ненависти и нищеты, господствующих в монархиях, но гниет и мельчает, а ненависть и нищета угрожающе растут…» (11, стр. 212).

Марти фиксирует те социальные конфликты и противоречия между трудом и капиталом, которые на Кубе только еще намечались, а в США уже проявились с полной силой. Мы являемся, писал Марти, свидетелями острой борьбы между капиталистами и рабочими. Пользуясь своей силой и богатством, капиталисты выжимают последние соки и выбрасывают из жизни тех, кто пришел в нее, не имея ничего, кроме своих рук и ума. На одном полюсе концентрируется богатство, на другом — нищета. «Монополия, — говорит Марти, — встала как неумолимый и жестокий гигант у двери всех бедняков» (16, стр. 1565). Классовый антагонизм между капиталистами и пролетариями достиг такой остроты, что Марти констатирует: американская «народная республика» превращается в «классовую республику» (16, стр. 1883).

В статье «Революция» (1894) Марти, обращаясь к кубинцам, говорит, что они не могут ожидать ничего хорошего от США, которые, несмотря на замечательные семена свободы, погрязли в проблемах феодальных обществ и в пороках монархии. Чтобы избежать печальной участи Севера, Куба должна стать народной, а не классовой, как США, республикой путем создания строя «для блага всех». Годом ранее в статье «Кризис и Кубинская революционная партия» он писал: «Север стал несправедливым и алчным; он больше заботится о том, чтобы обеспечить счастье немногим, чем создать строй „для блага всех“» (16, стр. 665). «Поднимемся во имя настоящей республики… — восклицает Марти. — И напишем вокруг звезды на нашем знамени девиз торжествующей любви: „Со всеми и для блага всех!“» (11, стр. 260).

Каковы же те принципы государственного и общественного устройства, которые Марти желал положить в основу республики «со всеми и для блага всех»?

Идеалом будущего государственного устройства свободной и независимой Кубы Марти считал демократическую республику, основанную на неукоснительном соблюдении принципов народного суверенитета и народовластия. Власть в республике должна стать общим достоянием кубинского народа, а всеобщее равенство и уважение политических прав и свобод всех кубинцев — одним из основных ее законов.

Этот социально-политический идеал Марти являлся закономерным идейным результатом всенародной войны за независимость, основными движущими силами которой были крестьянство и складывающийся пролетариат. Уже в ходе самой войны за независимость выкристаллизовывались некоторые контуры будущей республики.

Созданная Марти Кубинская революционная партия строилась на демократических началах. Сам Марти отмечал, что величие партии состоит в том, что она для того, чтобы построить Кубинскую республику, начала с построения партии на республиканских началах: в труде всех она всем дает равные права. Руководители партии, в том числе и ее делегат, избирались членами партии и были уполномоченными своего народа, а не партийными «боссами», которых невозможно отстранить от занимаемого ими поста.

Отстаивая принципы подлинной демократии и республиканизма, Марти решительно отвергает антинародные диктаторские режимы, которые и в настоящее время столь характерны для политической жизни многих стран Латинской Америки. «Не для царей наша кровь, — писал Марти. — Другие республики родились 75 лет тому назад, мы — сейчас. То, что имело место в других республиках, не произойдет в нашей» (16, стр. 445).

Кубинские революционеры, по словам Марти, должны извлечь для себя полезный урок из политической истории феодальных республик Латинской Америки, которые были республиками лишь номинально. Они должны твердо усвоить ту истину, что одной из основных, если не самой главной, причин того, что Латинская Америка «была обречена страдать и страдает ныне», является нарушение победителями, которые победили благодаря народу и благодаря ему же пришли к власти, основного правила — «править должно вместе с народом, этой солью земли, а не вопреки ему или без него». Ныне, говорит Марти, наступила эпоха «коллективного разума народа (курсив наш. — О. Т.), которым и надлежит руководствоваться в общественных делах» (11, стр. 169).

Таким образом, для Марти проблема преобразования государственного строя Кубы состоит не только в смене форм правления, но и прежде всего и главным образом в коренном изменении самой политической основы этого правления, ибо «жизнеспособна только подлинная и полная свобода; и республика, которая не служит интересам всего народа и не движется вперед вместе с народом, обречена на гибель» (11, стр. 171).

Демократическая республика, устанавливающая абсолютное верховенство народа и одинаковые для всех политические права и свободы, решала всего лишь одну часть задачи; это равенство, считал Марти, необходимо дополнить равенством в экономическом отношении, для чего общественное устройство Кубы должно быть подвергнуто соответствующей реорганизации.

Марти считал, что в республике «со всеми и для блага всех» будет уничтожена эксплуатация и воцарится справедливость, исчезнут нищета и бедность, не будет ни богатых, ни бедных, ни угнетателей, ни угнетенных. Для Марти «раб всякий, кто работает на другого, который властвует над ним» (16, стр. 956). «Пока будет хоть один бедный… будет существовать несправедливость» (50, стр. 39), — говорит Марти. Выражая чаяния народных масс, он заявляет, что кубинский народ создаст «республику тружеников», страну, которая провозгласит всеобщее право на труд, который «необходим для свободы, как солнце и воздух». Труд, по его словам, — залог процветания республики.

«Республика тружеников» Марти была в своей основе республикой крестьянской, республикой мелких собственников. Ее социальный строй всецело отвечал желаниям и стремлениям кубинского крестьянина, заинтересованного в сохранении мелкой частной собственности, своего клочка земли, владение которым ему казалось верхом счастья на земле. «Крестьяне, — писал Марти, — несомненно самая лучшая, самая здоровая и существенная часть нации…» «Города — это мозг наций, но сердце, где собирается и откуда расходится кровь, находится на полях» (17, стр. 514). Поэтому он заявляет: «Владеть — в этом гарантия республик» (16, стр. 1333), «Собственность сохраняет государства» (17, стр. 300).

В позиции, занятой Марти по вопросу о собственности, наиболее рельефно проявилась его мелкобуржуазная ограниченность. Марти решительно выступает против крупной земельной собственности, осуждает бесчеловечный эгоизм миллионеров, для которых спелая груша значит больше, чем все страдания, порывы и блеск мысли людей (см. 16, стр. 1564). «Богатым, — писал Марти, — является не тот народ, где есть немного богачей, а где каждый имеет немного богатства (см. 17, стр. 220); счастлива та страна, в которой каждый человек владеет и обрабатывает небольшой клочок земли; богата та нация, которая насчитывает большое число мелких собственников» (см. 17, стр. 211). Но он защищает и идеализирует мелкую частную собственность, считая ее основой общества и государства. Исходя из интересов крестьянства, Марти высказывается за конфискацию у помещиков крупных земельных массивов, остающихся необработанными. В 1893 г. в манифесте Кубинской революционной партии Марти писал: «Широки просторы невозделываемой земли на Кубе, и в интересах справедливости эту землю необходимо передать тем, кто сможет ее обрабатывать, отняв у тех, кто оставляет ее лежать втуне» (16, стр. 345).

Марти не смог подняться до научного понимания равенства, которое впервые было дано марксизмом. В качестве теоретического обоснования своего учения он использовал положение о том, что все люди по своей природе равны, обладают одинаковыми и неотчуждаемыми естественными правами. «Социальное равенство есть не что иное, как признание видимого равенства самой природы…» (16, стр. 423).

Хотя Марти и выставил требование ликвидации эксплуатации и даже создания бесклассовой республики, он тем не менее, как мелкобуржуазный демократ, вместо ликвидации частной собственности фактически предлагает утопическую уравнительную теорию ее перераспределения. Марти не понимал, что достигнуть равенства невозможно без уничтожения частной собственности, которая является основой существования классовых различий и общественного неравенства.

Специфическая особенность «республики тружеников» Марти заключается в том, что она, минуя капитализм, вступает в общество без классов, где только и возможно счастье всех и каждого. Находясь в США, Марти пришел к выводу, что Куба должна стать народной, т. е. бесклассовой республикой, в противном случае ее ожидают все те пороки, в которых погрязла североамериканская «классовая республика». Кубинский революционер-демократ искренне верил, что «республика на Кубе… не принесет с собой несправедливого господства одного класса над другими, в ней установится открытое и честное равновесие всех социальных сил» (16, стр. 439).

Оставаясь на позициях революционного демократизма, Марти не представлял себе, однако, четкой программы того, как это должно произойти. Только марксизм смог дать ясный ответ на этот вопрос: историческая миссия строительства бесклассового общества — коммунизма принадлежит пролетариату, самому передовому и революционному классу современного капиталистического общества. Не понимая исторической роли пролетариата, Марти неминуемо впал в утопизм и полагал, что Куба сможет миновать капитализм и прийти к бесклассовому обществу социального равенства и справедливости через революционную войну за независимость, которая опиралась на крестьянское движение. Он не понимал, что крестьянская революция не может привести к созданию желанного им бесклассового общества, так как она является не социалистической, а лишь буржуазно-демократической революцией.

«Для марксиста, — писал В. И. Ленин в статье „Мелкобуржуазный и пролетарский социализм“, — крестьянское движение есть именно не социалистическое, а демократическое движение. Оно является и в России, как бывало и в других странах, необходимым спутником демократической революции, буржуазной по ее общественно-экономическому содержанию. Оно нисколько не направляется против основ буржуазного порядка, против товарного хозяйства, против капитала. Оно направляется, напротив того, против старых, крепостнических, докапиталистических отношений в деревне и против помещичьего землевладения, как главной опоры всех пережитков крепостничества. Полная победа данного крестьянского движения не устранит поэтому капитализма, а, напротив, создаст более широкую почву для его развития, ускорит и обострит чисто капиталистическое развитие. Полная победа крестьянского восстания может лишь создать оплот демократической буржуазной республики, в которой впервые со всей чистотой и развернется борьба пролетариата против буржуазии» (9, стр. 41).

Оценивая в целом социальную утопию Марти, воплощенную в образе республики «со всеми и для блага всех», следует помнить важное указание Ф. Энгельса: то, «что неверно в формально-экономическом смысле, может быть верно во всемирно-историческом смысле» (3, стр. 184). В. И. Ленин отметил, что этим положением Ф. Энгельса необходимо руководствоваться при оценке всех современных народнических или трудовических утопий как в России, так и в других государствах, переживающих буржуазные революции. В статье «Две утопии» В. И. Ленин писал: «Ложный в формально-экономическом смысле, народнический демократизм есть истина в историческом смысле; ложный в качестве социалистической утопии этот демократизм есть истина той своеобразной исторически-обусловленной демократической борьбы крестьянских масс, которая составляет неразрывный элемент буржуазного преобразования и условие его полной победы» (5, стр. 120).

Это исключительно важное положение марксизма полностью относится к оценке общественно-политических воззрений Марти. В формально-экономическом смысле социалистическая утопия Марти, его вера в особый, некапиталистический путь развития Кубы, когда она уже вступила на путь капитализма и не могла его миновать, были действительно ложными. Однако революционный демократизм Марти был «истиной в историческом смысле», истиной в условиях, когда на Кубе демократизм и социализм сливались в национально-освободительном движении в одно целое, а борьба участвовавших в этом движении крестьянских и пролетарских масс составляла главный фактор и решающее условие полной победы народной буржуазнодемократической революции 1895 г. Поэтому в условиях 80—90-х годов прошлого века социальная утопия Марти, воплощенная в образе республики «со всеми и для блага всех», в целом имела прогрессивное значение и оказала революционизирующее влияние на развитие борьбы кубинского народа против испанского феодально-колониального строя.