Изречения и стрелы{2}
Изречения и стрелы{2}
1
Праздность есть мать всякой психологии. Как? Разве психология — порок?{3}
2
И самый отважный из нас очень редко обладает отвагой к тому, что он собственно знает...
3
Чтобы жить в одиночестве, надо быть зверем или богом, говорит Аристотель.{4} Тут не учтён третий случай: надо быть и тем и другим — философом...
4
«Всякая истина проста».{5} — Разве это не усложнённая ложь?
5
Я хочу раз навсегда не знать многого. — Мудрость полагает границы также и познанию.
6
В своём диком естестве лучше всего отдыхаешь от своей неестественности, своей духовности...
7
Как? разве человек только ошибка Бога? Или Бог только ошибка человека?{6}
8
Из боевой школы жизни. — Что не убивает меня, то делает меня сильнее.
9
Помогай себе сам: тогда поможет тебе и каждый. Принцип любви к ближнему.
10
Не проявлять трусости по отношению к своим поступкам! Не отворачиваться от них! — Угрызения совести неприличны.
11
Может ли осёл быть трагичным? — Когда гибнешь под тяжестью, которую не можешь ни нести, ни сбросить?.. Случай философа.{7}
12
Если имеешь своё «почему» жизни, то поладишь почти со всяким «как». — Человек не стремится к счастью; к нему стремится только англичанин.
13
Мужчина создал женщину — но из чего? Из ребра своего бога — своего «идеала»...{8}
14
Что? Ты ищешь? Ты хотел бы удесятерить, увеличить себя во сто раз? Ты ищешь приверженцев? — Ищи нулей!{9}
15
Посмертных людей — меня, например, — понимают хуже, чем современных, но лучше слушают. Говоря точнее: мы никогда не будем поняты — и отсюда наш авторитет...{10}
16
Между женщинами. — «Истина? О, вы не знаете истины! Разве она не покушение на все наши pudeurs[2]?»
17
Вот художник, каких я люблю, скромный в своих потребностях: он хочет собственно только двух вещей, своего хлеба и своего искусства, — panem et Circen[3]{11}...
18
Кто не умеет вкладывать в вещи свою волю, тот по крайней мере вкладывает в них смысл: т. е. он полагает, что воля в них уже есть (принцип «веры»).
19
Как? вы выбрали добродетель и возвышенные чувства, и одновременно поглядываете с завистью на барыши людей бесцеремонных? — Но ведь, выбрав добродетель, отказываются этим от «барышей»... (на входную дверь антисемиту).
20
Совершенная женщина занимается литературой так же, как совершает маленький грех: для пробы, мимоходом, оглядываясь, замечает ли это кто-нибудь, и чтобы это кто-нибудь заметил...{12}
21
Попадать в отчаянные положения, где ты просто не имеешь права на мнимые добродетели, где ты, скорее, как канатный плясун на своём канате: сорвёшься с него, устоишь на нём, или пройдёшь по нему до конца...{13}
22
«У злых людей нет песен».{14} — Отчего же у русских есть песни?
23
«Немецкий ум»: уже восемнадцать лет{15} contradictio in adjecto[4].
24
Ища начал, делаешься раком. Историк смотрит вспять; в конце концов он и верит тоже вспять.
25
Чувство удовлетворения предохраняет даже от простуды. Простуживалась ли хоть одна женщина, умеющая хорошо одеваться? — Я имею в виду те случаи, когда она была едва одета.
26
Я не доверяю всем систематикам и сторонюсь их. Воля к системе есть недостаток честности.
27
Женщину считают глубокой. Почему? Потому что у неё никогда не дойдёшь до дна. Женщина даже и не мелка.{16}
28
Если у женщины мужские добродетели, то от неё впору бежать; если же у неё нет мужских добродетелей, то она убежит сама.
29
«Как же прежде кусалась совесть! Какие хорошие зубы у неё были! — А теперь... И в чём тут дело?» — Вопрос для зубного врача.{17}
30
Люди редко ограничиваются одним опрометчивым поступком. Совершая первый такой поступок, всегда делают чересчур много. Именно поэтому обычно решаются на второй опрометчивый шаг — и на сей раз делают слишком мало...
31
Червяк, на которого наступили, начинает извиваться. Это благоразумно. Он уменьшает этим вероятность, что на него наступят снова. На языке морали: смирение.
32
Есть ненависть ко лжи и притворству, порождённая щепетильностью в вопросах чести; есть такая же ненависть, порождённая трусостью, поскольку ложь запрещена божественной заповедью. Слишком труслив, чтобы лгать...
33
Как мало нужно для счастья!{18} Звук волынки. — Без музыки жизнь была бы заблуждением.{19} Немец представляет себе даже Бога распевающим песни.{20}
34
On ne peut penser et ecrire qu’assis[5]{21} (Г.Флобер). — Вот я и поймал тебя, нигилист! Усидчивость есть как раз грех против духа святого. Только выхоженные мысли имеют ценность.
35
Бывают случаи, когда мы уподобляемся лошадям, мы, психологи, и впадаем в беспокойство: мы видим перед собой нашу собственную колеблющуюся тень. Чтобы вообще видеть, психолог должен не обращать внимания на себя.
36
Наносим ли мы, имморалисты, ущерб добродетели? — Столь же мало, как анархисты — государям: с тех пор, как в них начали стрелять, они снова крепко засели в своих тронах. Мораль: нужно стрелять в мораль.{22}
37
Ты спешишь впереди? — Как пастух? Или как исключение? Возможен ещё и третий случай: беглец... Это первый вопрос совести.{23}
38
Ты настоящий? Или только актёр? Выступаешь ли ты вместо чего-то или ты и есть то, что должно выступить на свет? — В конце концов ты ведь можешь оказаться всего-навсего копией актёра... Это второй вопрос совести.{24}
39
Говорит разочарованный. — Я искал великих людей, а находил всего лишь обезьян их идеала.
40
Ты из тех, кто только смотрит? Или кто участвует? Или кто не обращает внимания, идёт своей дорогой?.. Это третий вопрос совести.{25}
41
Ты хочешь сопутствовать? Или предшествовать? Или идти сам по себе?.. Надо знать, чего хочешь и хочешь ли. Это четвёртый вопрос совести.{26}
42
Для меня это были ступени, я поднялся выше их, для этого мне нужно было по ним пройти. А они-то воображали, будто я хотел усесться на них отдыхать...
43
Что с того, что правым остаюсь я! Я слишком прав. — А кто нынче хорошо смеётся, тот посмеётся и последним.
44
Формула моего счастья: Да, Нет, прямая линия, цель...{27}
Данный текст является ознакомительным фрагментом.