Непонятая миссия Учителя

Непонятая миссия Учителя

Он не переносит, когда его воспринимают неправильно, не по статусу посвященного мудреца. Он готов сразу же покинуть царство, если его принимают просто за советчика, которые в большом числе странствовали в ту пору от царства к царству в поисках должности. Как-то Лин-гун из царства Вэй спросил Конфуция о тонкостях управления войсками. Кун-цзы резко отвечает: «Я наслышан о делах, связанных с жертвенной утварью (т. е. с исполнением ритуалов – А.М.), что же касается построения войск, то я это не изучал». (XV, 1). На следующий день Конфуций покидает царство Вэй. Вероятно, он считает, что не о чем говорить с человеком, который принимает его – мудреца и посвященного наставника – за некоего мелкого военного стратега без армии. Вопрос задан не о том и не тому. Посвященный мудрец может поведать о тонкостях общения с миром духов предков, он может восстановить связь с миром прошлых поколений, а у него вопрошают о вполне земных делах управления войсками. Как-то он сам дает ученикам совет: «Не дружи с тем, кто тебе не ровня» (III, 8).

«Первоучитель Конфуций, что следует Учению». Он понимал свою миссию, но так и не сумел реализовать ее при жизни

В свой зрелый период жизни он абсолютно уверен, что является избранным и посвященным. Именно это придает ему уверенность в своей неуязвимости – ведь он находится под защитой могучих сил. Именно тех духов, с которыми он постоянно общается, но своих учеников, как еще «неготовых» предостерегает о такого прямого общения и советует «к духам бликом не приближаться», то есть не вступать в прямые контакты, ограничиваясь лишь церемониалами и достойным поведением. Как-то в своих странствиях в местечке Куан его принимают за другого – обидчика местных жителей некого Янь Хо (Кстати, это говорит о том, что Учитель был мало известен при жизни). Почти пять дней они проводят в настоящей осаде, очевидно, что Конфуция в очередной раз хотят убить – при этом по ошибке. Но он абсолютно уверен, что его как носителя мистической традиции, смерть не тронет. Конфуций же невозмутим и обращается к ученикам: «После смерти великого правителя династии Чжоу Вэнь-вана стал тем, кто несет в себе «вэнь» (т. е. культуру – А.М.). Если бы Небо действительно хотело бы уничтожить вэнь, то оно не наделило бы ею меня. А коль само Небо не уничтожило ее, стоит ли бояться каких-то куанцев?» (IX. 5).

Примечательно, что здесь вэнь (обычно в осовремененном смысле переводимое как «культура» или «Письмена неба») выступает синонимом мистической посвященности. В этом и заключалась передача традиции от посвященного к посвященному – в овладении особым комплексом знаний и состояний, которое и именовалось вэнь. И, самое главное, эта «культура-вэнь» представляет собой связь с посвященными мудрецами и правителями прошлого, откуда Конфуций и черпает свою мудрость и силы. Его ученики замечали, что их наставник был «абсолютно лишен самовозвеличивания» (IX, 5), что наверняка соответствовало действительности. Но вместе с этим Конфуций очень отчетливо осознавал свою миссию и свою посвященность. Он уверен, что его «знает лишь Небо», а этого вполне достаточно для посвященного.

«Лунь юй»: совершенствуй себя

I, 7

Цзы Ся сказал:

– Если кто-то в отношениях с женой ценит ее добродетели и не придает большого внимания ее прелестям, то он исчерпывает все свои силы, служа родителям. Он не щадит своей жизни, служа правителю. Он прям в отношениях с друзьями. И пускай скажут о таком, что он не обладает ученостью, я непременно назову его образованным.

Цзы Ся (Бу Шан) – ученик Конфуция.

IV, 17

Учитель сказал:

– Встретив мудрого, стремись сравняться с ним. Встретив немудрого, вглядись в самого себя.

IV, 26

Цзы Ю сказал:

– Будешь назойлив в служении государю – навлечешь на себя бесчестье. Будешь назойлив в дружбе – отдалишь от себя друзей.

V, 20

Цзи Вэньцзы трижды обдумывал каждое дело, прежде чем приступить к его осуществлению.

Учитель, услышав об этом, сказал:

– Достаточно и двух раз.

Цзи Вэньцзы (Цзисунь Шифу, ум. в 685 г. до н. э.) – видный сановник из царства Лу.

VI, 18

Учитель сказал:

– Если естество в человеке одолеет культуру – получится дикарь. Если культура одолеет естество – получится книжник. Лишь тот, в ком естество и культура уравновешены, может стать благородным мужем.

VI, 19

Учитель сказал:

– Человек от рождения прям, и если, впоследствии став кривым, он все же уцелеет, то лишь благодаря счастливой случайности.

VI, 6

Учитель сказал:

– Направляй всю свою волю на постижение Дао, будь добродетелен, опирайся на человеколюбие, упражняйся в [шести] искусствах.

Шесть искусств – классические «искусства» служивого мужа эпохи Чжоу: ритуалы, музыка, стрельб из лука, управление колесницей, письмо и искусство счета.

VIII, 13

Учитель сказал:

– Будьте тверды и усердны в постижении Учения, до смерти держитесь истинного пути-Дао. В государство, где неспокойно, не отправляйтесь. В государстве, что охвачено смутой, не живите. Когда в Поднебесной царит путь-Дао, проявляй себя. Когда же Дао нет, уходите от мира. Когда страна следует Дао, то стыдно быть бедным и ничтожным. В государстве, что не следует Дао, стыдно быть богатым и знатным.

XIII, 13

Учитель сказал:

– Если человек способен сам исправить себя, то разве будут ему трудны дела управления? Если же не способен сам исправить себя, то как он сможет исправлять других?

XIV, 10

Учитель сказал:

– Быть бедным и не роптать – трудно, быть богатым и не зазнаваться – легко.

XIV, 26

Учитель сказал:

– Если ты не на месте правителя, то и не вмешивайся в его дела правления.

Цзэн-цзы заметил:

– Благородного мужа заботят дела, соответствующие его положению.

XV, 15

Учитель сказал:

– Если к самому себе будешь более требовательным, чем к другим, то избежишь обид.

XV, 24

Цзы Гун спросил:

– Существует ли лишь одна заповедь, которой можно руководствоваться всю жизнь?

Учитель ответил:

– Вот эта заповедь – будь снисходительным. Не делай другим того, чего не пожелаешь себе.

XV, 30

Учитель сказал:

– Не стоит печалиться тому, что люди не знают тебя. Печалься лишь о том, что еще не проявил свои способности.

XX, 3

Конфуций сказал:

– Не познав воли Неба, не станешь благородным мужем.

Не познав суть Правил, не сможешь прочно стоять на ногах.

Не понимая сути слов, не сможешь разобраться в человеке.

XIV, 33

Учитель сказал:

– Добрый скакун славятся не силой, а норовом.

XIV, 34

Кто-то спросил:

– Что вы думаете о высказывании, что «на зло надо отвечать добром?»

Учитель ответил:

– А чем отвечать тогда на добро? На зло отвечают по справедливости, а на добро отвечают добром.

XV, 8

Учитель сказал:

– Не поговорить с человеком, с которым стоит поговорить – значит потерять человека. А говорить с человеком, с которым говорить не стоит – значит терять слова. Мудрец не теряет людей и не теряет слов.

XV, 28

Учитель сказал:

– Когда кого-то все ненавидят, это непременно нужно проверить; когда кого-то все любят, это также непременно нужно проверить самому.

XV, 30

Учитель сказал:

– Лишь то можно считать настоящей ошибкой, которая не исправлена.

XV, 41

Учитель сказал:

– Если слова точно передали мысль – уже и этого достаточно.

XVI, 4

Конфуций сказал:

– Три типа друзей могут быть полезными три типа – вредными. Полезные друзья те, которые прямы, честны и обладают многими знаниями. Вредные друзья те, кто неискренни, льстивы и болтливы».

XVI, 5

Конфуций сказал:

– Три вида радости приносят пользу, и три вида радости причиняют вред. Вот полезные радости: радоваться, когда смог исполнить все Правила и музыку; радоваться, когда говоришь о достоинствах других; радоваться, что дружен со многими мудрыми людьми. А вот те радости, что причиняют вред: радоваться, наслаждаясь роскошью; радоваться в разгуле; радоваться, прибывая на пирах.

XVII, 2

Учитель сказал:

– Природные качества сближают людей, а приобретенные привычки – отдаляют.

XIX, 3

Ученики Цзы Cя спросили у Цзы Чжана, с кем следует дружиться.

– А что говорил об этом сам Цзы Ся? –

 спросил Цзы Чжан.

– Он говорил: со стоящими людьми дружите, с нестоящими – рвите отношения.

Цзы Чжан удивился:

– А вот мне довелось слышать другое: благородный муж почитает выдающихся, но сходится и с заурядными, поощряет способных, но терпим и к бесталанным. И, если, положим, я имел бы очень много достоинств, разве я не смог бы с кем-нибудь поладить? А если, допустим, я не имел бы никаких достоинств, другие бы сами отвергли меня, а не я – их?!