Душа и тело в cуфийской теологии

Душа и тело в cуфийской теологии

Как и Веды, Ислам говорит о дуализме человеческой природы, которая представлена сочетанием духа (рух) и материального тела. Это положение суфии обосновывают аятами Корана:

«И вот сказал Господь твой ангелам: „Я сотворю человека из звучащей, из глины, облеченной в форму. А когда Я его выровняю и вдуну от Моего духа, то падите ему, поклоняйтесь“» (15:21–29).

«Это – ведающий скрытое и явное, славный, милосердный, который прекрасно сделал всякую вещь, которую сотворил, и начал творение человека из глины, потом сделал потомство его из капли жалкой воды, потом выровнял его и вдунул в него от Своего духа и устроил вам слух, зрение и сердце. Мало вы благодарны» (32:5–9) [39].

В Коране природа человека рассматривается как совокупность двух начал: материального сотворенного тела и вечного духа.

Дух человека является неотделимой частью духа Аллаха. В то же время Коран говорит о подчиненном положении человека по отношению к Аллаху. То есть, хотя человек и сотворен Аллахом и происходит от Него, он все же не является с Ним единым целым, а занимает положение слуги. Коран неоднократно описывает зависимость человека от воли Аллаха и устанавливает положение человека как слуги Бога.

Согласно суфийской психологии, высшим началом в человеке является рух – дух. Дух этот расположен в области сердца (калб), и природа его божественна, то есть именно дух в пробужденном состоянии способен приблизиться к Богу, поскольку в качественном отношении имеет ту же природу, что и Бог, но отличается от Него малыми размерами и ограниченностью. Дух этот в человеке, еще не достигшем совершенства, находится в спящем состоянии и отождествляет себя с земным миром. Этому отождествлению способствует низшее начало в человеке – ан-нафс ал-аммара («душа, побуждающая ко злу»). Первейшим условием прогресса человека в духовной жизни является объявление войны своей низменной природе. Человек, желающий стать настоящим суфием, обязан обуздывать свой низменный инстинкт (нафс) посредством аскез и самоограничений. Аль-Газали считал сердце носителем духовной субстанции, поэтому именно оно в человеке считается божественным элементом, частью транс– цендентного бытия. Психические силы человека сопоставляются со срединным миром, а физическое тело человека, существующее в рамках материального мира, считается частью материального бытия.

Аль-Хамадани так описывал душу: «Услышь и узнай о том, какое отношение имеет душа к телу – пребывает ли она внутри или вне его. Увы, дух находится и вне мира, и в нем. […] Дух не находится в мире и не находится вне мира. […] Бог также не связан непосредственно с миром, но и не отделен от него.

В наши дни есть три мнения относительно понятия действительности и истинности души и тела. Первое – человек состоит из формы, то есть тела, так как Бог сотворил человека из семени и глины. Так считают простые люди. Вторая группа людей – ученые, которые, опираясь на слова Корана „всех людей сотворил по одной форме, а лучший вид и форму придал душе“, под словом „человек“ понимают и тело, и душу как единое целое. Третья группа видит суть человека в душе и считает, что он состоит из души. Тело же, говорят они, является носителем души. Форму (тело) они не считают сущностью человека, тело является как бы лошадью, а душа всадником. Не может быть, чтобы лошадь была одинакова по сути с всадником. Если кто-то сидит на лошади, то он и лошадь – различные существа.

Слепой считает, что сама клетка есть птица, а зрячий – что клетка создана для птицы» [40].

Аль-Газали описывал бессмертную душу как ту, что существует до вселения в тело и после его гибели. Подобно ведической литературе и Платону, аль-Газали утверждал, что до своего вселения в тело душа находилась в трансцендентном мире – «мире сверхчувственного и скрытого», где она непосредственно созерцала Бога. Однако, вселяясь в тело, душа переходит в плоскость низшего мира – «мира явного и осязаемого» (алам ал-мулк ва-м-шахада). В этом мире человеку кажется, что он узнаёт что-то новое, однако в действительности он просто припоминает то, что знал. Поэтому человек, согласно учению аль-Газали, должен постараться вспомнить свое изначальное состояние в мире трансцендентном.

В «Эликсире счастья» аль-Газали описывает человеческую личность как состоящую из двух противоположных начал: «Если ты хочешь познать и узнать себя, тогда знай, что тебя сотворили, и сделали это из двух вещей. Одна – та внешняя оболочка, которую именуют телом и которую можно видеть внешним взором. Другая – внутренняя суть, которую называют нафс (араб. «душа»), джан (перс. «душа») и дил (перс. «сердце») и которую можно познать внутренним видением (басират-и батин), но невозможно увидеть внешним взором. Истина твоя – та внутренняя суть. Все, что есть кроме нее, все это принадлежит ей, являясь ее войском и слугами. Мы будем именовать ее сердцем. И когда мы поведем разговор о сердце, тогда знай, что под ним будем иметь в виду истину человека, которую иногда можно называть духом (рух), иногда душой (нафс). Под таким сердцем мы подразумеваем не тот кусок плоти, что расположен в левой стороне груди, – он не представляет никакой ценности. Им обладают и верховые животные, и мертвецы, его можно увидеть внешним взором. Все, что можно увидеть воочию, принадлежит этому миру, называемому миром свидетельства (алам-и шахадат)» [41].

Таким образом, в «Эликсире счастья» аль-Газали разграничивает душу и тело как два противоположных начала, поэтому понятия души, духа и сердца употребляются им в одном значении, обозначающем духовную субстанцию.

Аль-Газали считал именно духовную субстанцию изначальной и приоритетной и потому всячески подчеркивает ее ценность: «Истина сердца – не от мира сего. Оно пришло в мир чужестранцем для перехода. А тот – внешний кусок плоти – служит ему средством передвижения и орудием. Все члены и всё тело есть его войско, а оно царствует над всем своим телом. Мистическое познание Всевышнего, созерцание всей красоты Его присутствия является его качеством. Перед ним есть обязанности, к нему обращены проповеди, для него существуют упреки и наказания, у него бывают подлинное счастье и настоящее несчастье. Во всем этом тело следует ему» [42].

Выделяя в человеке духовное и материальное начала, аль-Газали выдвигает решение возникшего в Исламе спора о посмертном существовании человека. «Из всего вышесказанного ты узнал, что истина человеческой души заключается в ее бытии по своей сути без оболочки. И что в существовании своей сути и своих особых качеств она не нуждается в оболочке. Смысл смерти не означает ее небытие, но прекращение распоряжения души оболочкой. Смысл Страшного суда, возрождения и воскрешения – не в том, что ей еще раз дадут оболочку, созданную согласно ее способностям распоряжаться ею, точно так же, как это было сделано в первый раз. […]

Необходимое условие не в том, что духу дадут прежнюю оболочку, каковой он обладал. Ведь оболочка – верховое животное, и хотя верховое животное заменяется, всадник остается тем же. С детства и до своей старости ее составляющие менялись благодаря составляющим поступающей пищи, а он пребывал неизменным. Значит те, кто обусловливает этим [воскрешение], столкнулись с трудностями, в связи с чем их ответы звучат неубедительно. У них такие трудности возникали из-за того, что они полагали, будто бы твое внутреннее „я“ и твоя истина представлены твоей оболочкой: как только ее самой нет на месте, ты пропадаешь вместе с ней» [43].

Полемизируя с теми мусульманскими теологами, которые представляли посмертное воскрешение человека в своем же теле, аль-Газали, говорит о смене человеком внешних оболочек. Согласно его учению, душа человека после смерти покидает физическое тело и получает новое тело в зависимости от своего благочестия – в раю или в аду. В этом учение аль-Газали приближается к ведическому учению о реинкарнации – переселении души.

Процесс практического осознания себя как души, описываемый аль-Газали, схож с платоновской идеей припоминания и мистической практикой ведических йогов: «Если некто закроет глаза и забудет свою оболочку, то отрешится от неба, земли и всего, что в нем есть. Когда он при этом хорошенько погрузится в размышления, то познает что-нибудь из истины загробного мира, узнает о допустимости того, что оболочка будет у него изъята, а он будет пребывать в определенном месте, и не исчезнет» [44].

УЧЕНИЕ О ДУШЕ В ВЕДАХ И ИСЛАМЕ