[Я тоже эпикуреец]

[Я тоже эпикуреец]

Т. ДЖЕФФЕРСОН — У. ШОРТУ

31 октября 1819 г.

Я тоже эпикуреец, как вы говорите о себе. Я рассматриваю подлинные доктрины Эпикура (а не приписываемые ему) как содержащие все рациональное в философии нравственности, что Греция и Рим оставили нам. Эпиктет, правда, дал нам то, что было хорошего у стоиков; все остальное из их учений было лицемерием и гримасой. Клевета на Эпикура и искажение его доктрин были их великим преступлением, в которое был вовлечен как соучастник Цицерон, многословный, пустой, риторический, но очаровательный. Его прототип Платон, красноречивый, как он сам, развивая мистицизм, непостижимый для человеческого ума, был обожествлен некоторыми сектами, принявшими название христианских, потому что в его туманных концепциях они нашли основу непроходимой тьмы, на которой можно было создавать такие же бредовые выдумки собственного изобретения. Авторство [этих концепций] они приписали тому, кого пытались выдать за своего создателя, но кто отрекался от них с негодованием, которое так справедливо вызвала их карикатура на его религию. О Сократе у нас нет ничего подлинного, кроме «Воспоминаний» Ксенофонта, потому что Платон сделал ею одним из своих собеседников лишь для того, чтобы прикрыть его именем собственные причуды. Сенека, действительно хороший моралист, временами портит свою работу некоторыми стоицизмами и слишком любит антитезис и вопросы, но в целом дает нам много хорошей и практической нравственности. Однако величайшим из всех реформаторов развращенной религии своей страны был Иисус из Назарета. Если извлечь то, что принадлежит ему, из мусора, в котором это было похоронено, то, что своим блеском легко отличается от ржавчины его биографов и так [легко] отделимо от нее, как бриллиант от кучи навоза, мы получим основные принципы системы самой возвышенной нравственности, которая когда-либо исходила из уст человека. К прискорбию, он не успел развить эти принципы. Эпиктет и Эпикур дают законы управления собой, Иисус дал дополнение о наших обязанностях и милосердии по отношению к другим. Установление невинного и подлинного характера этого благожелательного моралиста и освобождение его от тени, которую набросили на него обманщики (что проистекало из искусственных систем[4], изобретенных ультрахристианскими сектами), не уполномоченные на это ни единым словом, когда-либо произнесенным им,— вот самая достойная и единственная цель, которой с успехом посвятил свои труды и знания Пристли. Это, как можно надеяться, со временем приведет к спокойной, легкой смерти ересей слепой приверженности и фанатизма, которые так долго торжествовали победу над человеческим разумом и так широко и глубоко причиняли страдание человечеству; но эта работа должна начаться отсеиванием зерна от плевел в его жизнеописаниях. Я иногда думаю о переводе Эпиктета (потому что он никогда не был сносно переведен на английский) с добавлением подлинных доктрин Эпикура из «Синтагмы» Гассенди и извлечений из евангелистов, извлечений, в которых видна печать красноречия и чистого воображения Иисуса. Последнее я пытался сделать слишком поспешно двенадцать или пятнадцать лет назад. Это была работа только двух или трех ночей в Вашингтоне, проведенная после вечернего чтения писем и бумаг, полученных за день. Но теперь, стоя одной ногой в могиле, я нахожу эти планы бесполезными для меня. Мое дело коротать скуку угасающей жизни, что я и стараюсь делать, радуясь классическому чтению и математическим истинам и утешаясь здравой философией, равно безразличной к надежде и страху.

Осмелюсь заметить, что Вы не настоящий последователь нашего учителя Эпикура, если потворствуете лени, которой Вы поддаетесь. Одно из его правил, как Вы знаете: «Следует избегать удовлетворения желаний, которые препятствуют^{1} большему удовольствию или вызывают большее страдание». Ваша любовь к отдыху приведет в дальнейшем к прекращению полезных для здоровья упражнений, к притуплению ума, к безразличию ко всему, что окружает вас, и, наконец, к слабости тела и тупоумию — вещам, наиболее отдаленным от счастья, которое, по Эпикуру, достигается упорядочением удовлетворения желаний; сила духа, как вы знаете, одна из его четырех главных добродетелей. Это учит нас встречать и преодолевать трудности; не бежать от них подобно трусам; бежать, кроме того, напрасно, так как они встретятся нам и остановят нас на каждом повороте нашего пути. Обдумайте это хорошо, подбодритесь, садитесь вместе с Корреа^{2}, отправляйтесь и посмотрите лучшую часть Вашей страны, которую, если Вы и не забыли, все же не знаете, потому что она уже не та, которую Вы знали раньше. Это добавит многое к счастью моего выздоровления, если я сумею встретить Корреа в Вас самого и доказать мое уважение к вам обоим. Приезжайте и посмотрите наш зарождающийся университет, который весьма активно развивался в этом году. К концу следующего года у нас будут прекрасные квартиры для семи профессоров, а в последующем году и сами профессора. Среди них не будет второстепенных. Будут самые способные, каких в состоянии прислать Америка и Европа, или их вообще не будет. Они составят избранное общество большого города, отделенное от беспутного образа жизни и легкомыслия его эфемерных ничтожеств.

Я рад, что бюст Кондорсе^{3} спасен и так хорошо помещен; его гений должен быть перед нами; тогда как достойный сожаления, но странный акт неблагодарности, который омрачил его последние дни, можно оставить позади нас.

Под этим я хочу поместить силлабус доктрин Эпикура, отчасти в лапидарном стиле, который я написал каких-нибудь двадцать лет назад, подобно силлабусу философии Иисуса, примерно того же возраста, который слишком длинен, чтобы его копировать...

Силлабус доктрин Эпикура.

Физические. Вселенная вечна.

Ее части, большие и малые, взаимозаменяемы.

Материя и Пустота единственны.

Движение присуще материи, которая имеет вес и изменяется.

Вечная циркуляция элементов тел.

Боги — род существ более высоких, чем человек,— получают в своей сфере свои удовольствия, но не вмешиваются в то, что касается рода существ, стоящих ниже их.

Нравственные. Счастье — цель жизни.

Добродетель — основа счастья.

Полезность — мерило добродетели.

Удовольствие — активно и без-забот-но.

Без-забот-ность — это отсутствие страдания, истинное блаженство.

Активность состоит в согласованном движении; это не счастье, но средство для его создания.

Так, отсутствие голода — это момент блаженства, еда — это средство достижения его.

Summum bonum^{4} означает не испытывать страданий в теле и беспокойства в уме.

То есть без-забот-ность тела, спокойствие ума.

Чтобы обеспечить спокойствие ума, мы должны избегать желания и страха, двух основных болезней ума.

Человек — свободный агент.

Добродетель состоит в: 1) благоразумии, 2) умеренности, 3) силе духа, 4) справедливости, которым противостоят: 1) глупость, 2) желание, 3) страх, 4) лживость.