Часть 13 Конституция США и «Божественная комедия» Данте (продолжение)

Часть 13

Конституция США и «Божественная комедия» Данте (продолжение)

Наше правительство не располагает достаточной властью, чтобы противостоять человеческим страстям, не обузданным моралью и религией. Наша Конституция была создана только для народа высоконравственного и религиозного, она совершенно непригодна для управления любым другим народом.

Джон Адамс, второй президент США

Антиконституционная неизбежность Данте, которому не верили деисты

Эти слова Джона Адамса предполагают некий общий религиозный и нравственный космос американской культуры, в котором жили еще первые поселенцы. Первый президент США Джордж Вашингтон обращался к «друзьям и согражданам» в своем «Прощальном послании» (еще один «священный» американский документ, опубликованный 19 сентября 1796 года):

За исключением незначительных различий, у вас общая религия, воспитание, обычаи и политические принципы.

Он также отметил важность религии для молодых Соединенных Штатов:

Из всех традиций и обычаев, ведущих к процветанию государства, религия и мораль — самые важные. Напрасно будет кричать о своем вкладе в дело патриотизма тот, кто станет подрывать эти великие основы человеческого счастья, эти прочнейшие столпы гражданского долга. Каждый государственный деятель, подобно благочестивому верующему, должен уважать и оберегать их. Невозможно перечислить все те благословения, которые они приносят человеку и обществу. Позвольте спросить: что будет с неприкосновенностью частной собственности, человеческого достоинства и жизни, если при расследовании в суде присягу будут приносить без всякого чувства религиозного долга? Следует чрезвычайно осторожно воспринимать утверждение, что мораль можно сохранить без религии. То влияние, которое утонченное образование оказывает на определенного склада умы, не позволяет нам ожидать, что общественная нравственность может сохраниться при отсутствии твердых религиозных принципов [37].

Вашингтон, Адамс и многие другие «Отцы-основатели» Америки сходились на том, что «наша Конституция была создана только для народа высоконравственного и религиозного…» Другими словами, она может действовать только на прочной нравственной и религиозной основе. Высшие духовные представления американцев о Боге, человеке и вселенной не чужды Конституции, а совершенно необходимы для «процветания государства». Такой светский документ, как Конституция, лежащая в основе американского государства, полностью зависит от нравственно-религиозных устоев американского народа, точнее сказать, от его человеческой природы. С точки зрения государственного деятеля, не так важно, существуют ли потусторонние миры Данте — важно, верят ли в них простые граждане, сохраняя таким образом религиозные и нравственные устои общества. Пусть сами деистские «Отцы-основатели» воспринимали описания Данте весьма скептически, они прекрасно понимали, что Конституция США основана на глубокой религиозной вере американцев, которая необходима для сохранения общественной нравственности (что само по себе предполагает божественное воздаяние за земные дела, как в «Божественной комедии»). Хотя Джордж Вашингтон признавал, что «определенного склада умы» могут предпочесть деизм с его умозрительной моралью, только религиозная мораль, существующая в великом духовном космосе, подобном дантевскому, может быть основой общества — «общественной нравственностью».

С течением времени утверждение Вашингтона о том, что большинство его сограждан имеют «…общую религию, воспитание, обычаи и политические принципы», все меньше и меньше соответствовало действительности, о чем свидетельствуют споры о мультикультурализме в современной Америке. Когда создавалась Конституция, вся жизнь американского общества была пронизана «основными христианскими принципами», как позднее писал Джон Адамс в письме Томасу Джефферсону. Он имел в виду, что различные христианские деноминации разделяли общую систему верований и более-менее общие моральные ценности, несмотря на расхождения по важным богословским вопросам. Когда в 1789 году «Отцы-основатели» приняли Конституцию, в Америке насчитывалось около 20 разных христианских деноминаций. Двести лет спустя Американская религиозная энциклопедия (1993) утверждает, что в 1988 году в США существовало более 900 христианских деноминаций и «более 1500 основных религиозных организаций — церквей, сект, культов, храмов, обществ и миссий — чьи последователи претендуют на уникальный религиозный опыт». Некоторые из этих «основных религиозных организаций» весьма старые и солидные, другие совсем маленькие, а некоторые принесены из самых экзотических стран и культур. Учреждение светского правительства (которое все же создало «гражданскую религию», см. Часть 12), отсутствие единой государственной религии, право на «свободное исповедание» любой веры, гарантированное Первой поправкой к Конституции — все это породило необычайное разнообразие в области «уникального религиозного опыта» (при том, что на заре американской истории вся общественная жизнь определялась «основными христианскими принципами», да и в большинстве других стран принудительное религиозное единство служило основой общественного порядка и нравственности).

Итак, с одной стороны, светская Конституция (в сочетании с другими документами и принципами) освободила религию и отдельного человека от древней традиционной власти государства или церкви, от «наместников Бога на земле» — отныне духовная жизнь стала личным делом каждого гражданина или внутренним делом любой из многочисленных церквей. С другой стороны, «Отцы-основатели» признавали, что религиозно-нравственные убеждения являются жизненно важными основами Конституции и общественного порядка. Действительно, «Американский символ веры» и «гражданская религия» Америки могут обеспечить некоторые общие убеждения, необходимые для объединения людей, иммигрирующих в США со всех концов света. Но как бы скептически ни относились к этому «Отцы-основатели», живая вера в окончательную божественную справедливость, только благодаря которой и возможно реальное влияние религии и морали на общественную жизнь, является необходимым «антиконституционным» основанием американской Конституции, которая была создана «только для народа высоконравственного и религиозного» и «совершенно непригодна для управления любым другим народом». Даже Джефферсон, с его естественнонаучным космосом «Американского символа веры» в конце концов неохотно признал, что вера в рай и ад, т. е. в окончательное божественное воздаяние после смерти, необходима для поддержания общественного порядка наряду с образованием, социальными ограничениями, а также доводами разума и совести.

Духовная реальность «Божественной комедии» жизненно важна для американского общества — по крайней мере, так думали «Отцы-основатели» Америки.

Но если с течением времени растет религиозный плюрализм, и сегодня американский народ уже не такой «высоконравственный и религиозный», как когда-то; если теперь невозможно общественное согласие на основе «христианских принципов»; если люди не разделяют «общую религию, воспитание, обычаи и политические принципы» — означает ли это, что общий космос американской культуры был постепенно утрачен?