XLVI.
Когда в Поднебесной явлен Дао,
кони — не под седлом,
а унавоживают поля.
Когда же не явлен Дао —
в угодьях растят скакунов.
Из бед тягчайшая —
неведенье Полноты.
Из недугов тягчайший —
страсть к накоплению.
Оттого
полноту Полноты ведающий
неизбывно наполнен.
Заберите 20% скидку на все книги Литрес с нашим промокодом
ПОЛУЧИТЬ СКИДКУДанный текст является ознакомительным фрагментом.
XLVI. Вопрос. Мысленные усмотрения, особенно новые, неожиданные, сопровождаются обычно великой радостью. Точно награда за «добродетель» неутомимости и смелости. Но ведь есть люди, которым возбранены радости. Таким людям и «усматривать», открывать возбранено? Нельзя
Глава XLVI Об именах Сколько бы ни было различных трав, все их можно обозначить одним словом: «салат». Так и здесь, по видом рассуждения об именах, я устрою мешанину из всякой всячины.У каждого народа есть некоторые имена, которые, уж не знаю почему, не в чести: у нас это — Жан,
Глава XLVI Глупость говорит: Далее известно, что никакие житейские блага не будут нам приятны, ежели мы пользуемся ими одни, без товарищей. Но каждый знает и другое: если существуют на свете мудрецы, то лишь в самом малом числе. Я столько веков греки насчитали их всего семь,
XLVI. Когда в Поднебесной явлен Дао, кони — не под седлом, а унавоживают поля. Когда же не явлен Дао — в угодьях растят скакунов. Из бед тягчайшая — неведенье Полноты. Из недугов тягчайший — страсть к накоплению. Оттого полноту Полноты ведающий неизбывно
XLVI Когда в мире есть Путь, Верховых лошадей отводят унавоживать поля. Когда в мире нет Пути, Боевых коней растят на дальних заставах. Нет большего преступления, чем потакать вожделению. Нет больше беды, чем не знать, что имеешь довольно. Нет большего порока, чем страсть к
XLVI Когда в мире есть Путь, Верховых лошадей отводят унавоживать поля. Когда в мире нет Пути, Боевых коней растят на дальних заставах. Нет большего преступления, чем потакать вожделению. Нет больше беды, чем не знать, что имеешь довольно. Нет большего порока, чем страсть к
Письмо XLVI Сенека приветствует Луцилия! (1) Книгу, которую ты обещал мне, я получил и, намереваясь попозже прочесть ее без помех, приоткрыл, желая только отведать... Но потом она заманила меня дальше, я стал двигаться вперед; насколько она красноречива, ты поймешь вот из чего:
Глава XLVI О Третьем Риме Русская Православная Церковь изначально была составной частью православного мира и, в некотором — духовном — смысле, провинцией Византийской Империи. Русские восприняли христианство от греков (или непосредственно, или через несколько ранее
XLVI Как ни совершенна механика пирамидного зодчества, скрытая в ней метафизика еще совершеннее.Что такое пирамида? Безмысленная груда камней? Нет, даже геометрическое тело ее не так просто, как это кажется. Тут простота – упрощение сложности. Простое тело пирамиды найдено
XLVI Но земля не уничтожается, а преображается в небе. И как бы высоко душа ни возносилась в небо, она все-таки сходит и на землю. Жизнь умерших есть «подобие тех дней, когда еще дышали они на
XLVI Кровосмешение Эдипа – безысходная трагедия, неразгаданная тайна Сфинкса (Египта), потому что здесь уже потерян смысл «божественных кровосмешений»: трагедия есть непонятая
XLVI Когда ковчег остановился на горе Низир (Nisir), Атрахазис выпускает по очереди голубя, ласточку и ворона, чтобы узнать, сошла ли вода с земли. Голубь и ласточка вернулись в ковчег, «не найдя места покоя для ног своих» (Быт. VIII, 9). Ворон полетел, место нашел, Сел – клюет,
XLVI Первое, что надо бы сделать, – соединиться всем, кто слышит приближающийся шум потопа, и сказать так, чтобы все услышали: вторая война – конец человечества. Этого, может быть, будет достаточно, чтобы повернуть руль Титаника.А если нет, и потом все-таки будет, то надо
XLVI Критяне менее виновны, чем атланты, и менее наказаны: только часть их погибла, а другая часть бежала в Ханаан, и Крит уцелел, чтобы передать грядущим векам таинственное, тогда еще и теперь уже непонятное знаменье –
Глава XLVI Глупость говорит: Далее известно, что никакие житейские блага не будут нам приятны, ежели мы пользуемся ими одни, без товарищей. Но каждый знает и другое: если существуют на свете мудрецы, то лишь в самом малом числе. Я столько веков греки насчитали их всего семь,