Чэнь Гаомо (XVII в.) Смешное[342]
Чэнь Гаомо (XVII в.)
Смешное[342]
Вызывает добрую улыбку:
тот, у кого острый язык;
тот, кто мастер изображать других;
кто, попав в компанию, сразу становится своим человеком;
кто умеет удачно ответить;
кто понимает без слов;
кто умеет подать рассказ в новом свете;
кто одним невзначай сказанным словом заставляет умолкнуть спорящих.
Смешные положения:
пережидать дождь, когда торопишься;
в знойные дни не вылезать из джонки;
коротать ночь без ночлега.
Смешон человек:
во время приятной прогулки под луной, когда ему пора возвращаться;
в момент внезапного разочарования;
когда его одолевает лень.
Смешно выглядит:
разрядившийся сельчанин, который приехал в город поздравить родню с Новым годом;
пьяный, когда он разглагольствует;
человек, пускающий слезу, слушая рассказ о воздаянии за добро;
деревенщина, пересыпающий свою речь цитатами из книг;
разгневанный монах;
бездельник нахлебник, старательно изображающий почтение перед хозяином;
человек, которому борода мешает есть.
Собеседники, с которыми можно посмеяться:
красивая певичка;
близкий друг;
человек, который молод душой;
бродячий монах-пьяница;
тот, кто тебе приятен;
наставник, отбросивший избитую мораль;
талантливый актер;
отшельник.
Остерегайся в своих шутках:
задевать чужие интимные дела;
таить кинжал издевки;
смеяться над тем, кто чего-то не понимает;
касаться семейных дел;
глумиться над мудрецами древности;
поддерживать одну из спорящих сторон;
ставить человека в глупое положение;
заставлять себя смеяться, когда не смешно;
смеяться шутке прежде других;
выражать свою неприязнь;
быть многословным.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Чэнь Чансин Основные понятия тайцзицюань Перевод В. В. Малявина
Чэнь Чансин Основные понятия тайцзицюань Перевод В. В. Малявина Чэнь Чансин — выдающийся мастер тайцзицюань рода Чэнь, живший в первой половине XIX в. Основные положения публикуемого трактата свойственны и другим даосским школам воинского искусства.ПРИНЦИП[315]Вещи,
8. Интересное и смешное
8. Интересное и смешное То, что смешно, то не интересно, а только забавно. Смешным всерьез увлечься нельзя. Им можно только баловаться. Со смешным шутят. Остроумие же — интересно. Оно есть также само по себе «интересное». Соль остроумия высоко ценится: недаром «аттическая
Афоризмы Сюй Сюэмо и Чэнь Цзижу
Афоризмы Сюй Сюэмо и Чэнь Цзижу Сюй Сюэмо (1522–1594) с молодости выделялся литературными способностями и в двадцать с лишним лет уже приобрел высшее ученое звание «цзиньши». С 1551 года он занимал различные посты в провинциальных и столичных ведомствах, изведал горечь
Чэнь Цзижу Вещи, доставляющие удовольствие
Чэнь Цзижу Вещи, доставляющие удовольствие Общество знатоков.Изящный домик.Светлая луна на безоблачном небе.Ваза с цветами.Время сбора чая, побегов бамбука и мандаринов.Дымка в пейзаже.Не хвастливый и не слишком строгий хозяин.Просушка книг на солнце.Запах
XVII
XVII В самой трогательной из книг, Евангелии, самое, может быть, трогательное, как побеждается Непобедимый жалостью.Вышедши, Иисус увидел множество людей, и сжалился над ними, и исцелил больных их. (Мт. 14, 14.)В те дни, когда собралось весьма много народа и нечего было им есть,
XVII
XVII Если то, что было с хлебом, – только внешнее чудо – «прибавление вещества», как думают одинаково те, кто верит в него, и те, кто не верит, то это было однажды и уже не будет больше никогда: людям сейчас с этим нечего делать. Если же это – внутренне-внешнее чудо любви и
XVII
XVII «Равви! ходил ли Ты по водам?» – если бы так спросили ученики, то более чем вероятно, что Он ответил бы: «ходил».Равви! когда Ты сюда пришел? (Ио. 6, 25.),спрашивает Его народ, вернувшийся на следующий день в Капернаум с горы Хлебов, кажется, смутно подозревая что-то чудесное в
XVII
XVII Здесь начинается вторая, после первой, до Крещения, утаенная жизнь Иисуса; второе «лето Господне», уже не «блаженное», а скорбное; бегство Иисуса от Израиля к язычникам, от своих к чужим; изгнание вольное и невольное. Месяцы этого года, 30–31-го нашего летосчисления,
XVII
XVII Но если не мог говорить Иисус о Церкви, то и не думать не мог о своей общине, выйдя с учениками из общины Израильской.Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. (Лк. 12, 32.)«Малое стадо» будет великою Церковью. Но это тихое, как бы тишиной Геннисаретского
XVII
XVII Только в религиозном опыте свободы открывается живой догмат о Кресте; здесь только и ответ на вопрос: мир создать не мог ли Всемогущий так, чтобы Всеблагому не надо было жертвовать Сыном за мир? Нет, не мог, потому что Бог любит людей в свободе, а быть свободным значит для
XVII
XVII В I Евангелии (21,2–7) вместо «осленка», , неезженного (без чуда на таком далеко не уедешь), – проще, ближе к сельскому быту и ласковей – «матка-ослица», , с осленком, бегущим, должно быть, за нею, неуклюжим, вислоухим, длинноногим, смешным; или чудесно-покорно, с накинутыми и
XVII
XVII Снова огненный взор Иуды ударил Иисуса, как бич, по лицу; снова понял Он все – прочел в глазах Иуды:Кто говорил с Тобой на горе Искушения: «Я дам Тебе все царства мира и славу их»? Как он сказал, так и сделалось: всю славу мира дал Иисусу Христос.В смертном борении поднял к
XVII
XVII Проклят Иуда людьми потому, может быть, что слишком людям близок. Да, как это ни страшно сказать, – стоит каждому из нас только заглянуть в себя поглубже, чтобы увидеть Предателя: все, кто когда-то в детстве верил во Христа, а потом отрекся от Него – «предал» Его, –
XVII
XVII Главное, особенное, личное в свидетельстве Иоанна, – не жертва, как у Марка-Матфея-Павла, не царство Божие, как у Луки, а любовь.Зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, – возлюбив Своих, сущих в мире, возлюбил их до конца. (Ио. 13, 1.)Это – как бы посвятительная
XVII
XVII «Мифология содержит в себе религиозную истину, – говорит Шеллинг. – Не религия есть мифология, как думают современные ученые, а наоборот, мифология есть религия. Все мифы религиозно-истинны: они суть не басни о том, чего нет, а откровения того, что есть». – «Персефона
Смешное (Ridicule)
Смешное (Ridicule) «Невозможно доказать, что ты достоин любви, – сказал Паскаль, – выстраивая по порядку причины, по которым тебя следует любить; – это попросту смешно» («Мысли», 298–283). Паскаль никогда не пускается в подробные объяснения, и в этом одна из причин его