XXXI

XXXI

Доброе оружие – зловещее орудие.

Многим вещам оно ненавистно,

И тот, кто имеет Путь, его не держит.

Благой государь в своем доме чтит левое,

А, идя войной, чтит правое.

Оружие – зловещее орудие, благородный муж его не держит,

Применяют его, только если к тому принудят,

И применять его нужно сдержанно и бесстрастно.

Одержав победу, не гордись содеянным,

Кто гордится победой, тот радуется убийству.

А кто рад убийству, тот не преуспеет в мире.

В счастливых событиях ценится левое,

В несчастных событиях ценится правое.

Младший полководец стоит слева,

Старший полководец стоит справа:

Значит, они стоят как на похоронах.

На убийство множества людей откликайтесь скорбным плачем,

Победу на войне отмечайте траурным обрядом.

Примечания к переводу

1. Первый знак в начальной строке, по мнению китайского комментатора, следует читать как сходное по написанию вводное слово вэй. В мавандуйских списках, действительно, так и сказано «оружие – зловещее орудие». Ряд современных исследователей считают аутентичным этот вариант. Тем не менее во всех традиционных списках говорится именно о «превосходном» или «красивом» оружии. Возможно, это слово появилось для усиления контраста между первой и второй частями фразы, каковой и отмечен в переводе. Кроме того, присутствие эпитета «превосходный» (в переводе: «добрый») помогает объяснить, почему в следующей строке сказано, что оружие ненавистно не всем: доброе оружие может некоторым нравиться (в оригинале употреблено слово «вещи», которое в древности могло относиться к людям).

2. В 3-й строке в мавандуйском тексте А (в тексте В здесь лакуна) сказано: «Тот, кто имеет желания, не держит его». Это разночтение, по общему мнению исследователей, есть следствие ошибки переписчика. Су Чэ поясняет эту фразу: «С его помощью борются с бедой, но не используют постоянно».

3. Строки 4 и 5 указывают на общеизвестные правила символизма пространства в древнем Китае: левая сторона ассоциировалась там с Небом (поскольку небесные светила движутся на запад) и силой Ян (стихией жизни), а правая – с Землей (поскольку реки в Китае текут на восток) и силой Инь (стихией смерти). Хэшан-гун толкует эти понятия соответственно как «мягкое и слабое» и «твердое и сильное».

4. Строка 6 в списке из Годяня выглядит так: «Поэтому говорится: оружие – зловещее орудие». В мавандуйских списках начало и окончание фразы переставлены местами. В годяньском списке далее сказано: «Не считай (оружие) прекрасной вещью; если будешь считать его прекрасным, будешь рад убийству людей». Разъяснение Люй Хуэйцина гласит: «Того, кто не гордится своими победами, спасет само Небо».

5. Строка 8 в мавандуйских списках записана другими иероглифами, но ее смысл, по-видимому, совпадает с традиционным.

6. В 9-й строке в мавандуйских и годяньском списках отсутствует выражение «добивайся победы…». Хэшан-гун поясняет: «Побеждай, но не извлекай из победы выгоду для себя».

7. Строка 12 в годяньском и мавандуйских текстах начинается словом «поэтому». Под «счастливыми событиями» здесь подразумеваются, собственно, свадьбы и прочие радостные торжества, а под упоминаемыми в следующей строке «несчастными событиями» – похороны. В мавандуйском тексте в этом месте говорится именно о «трауре».

8. В 14-й строке говорится буквально о «полководце, стоящем на краю». Хэшан-гун поясняет: «Младший полководец занимает низшее положение и находится на стороне Ян, поскольку он не главный в убийстве».

9. Строка 17 в годяньском списке и мавандуйском тексте А (в тексте В здесь лакуна) выглядит несколько иначе: «Перед множеством убитых людей стой со скорбным плачем». Хэшан-гун комментирует: «Благородный муж ценит совершенство и презирает войну, берется за оружие поневоле и в сердце не радуется этому, так что для него это – все равно что похороны. Он знает, что грядущим поколениям придется воевать и потому скорбит об этом». По мнению Чжан Сунжу слово «плач» следует заменить на слово «откликайтесь». Это исправление учтено в переводе, где оставлено также слово «плач», присутствующее в традиционном варианте и уместное в данном контексте.

10. В данной главе рифма прослеживается в строках 1 – 3 и 13 – 16.

Комментарии

Эта глава всегда казалась китайским комментаторам слишком рыхлой и многословной. К тому же она является одной из двух глав во всей книге (другая – глава LXVI), которая не сопровождается комментариями Ван Би. Это обстоятельство, а также наличие повторов в тексте главы навели некоторых толкователей на мысль о том, что часть ее представляет собой не что иное, как комментарий Ван Би, ошибочно принятый за основной текст. Находки в Мавандуе и Годяне позволяют с уверенностью отмести эти подозрения: даже годяньский список почти полностью совпадает с традиционным текстом. По содержанию же своему глава выделяется на редкость решительным и страстным осуждением жестокостей войны. Впрочем, не единственным в своем роде: захватнические войны еще в V веке до н. э. резко осуждал ученый Мо-цзы, основатель влиятельной философской школы. Подобный протест против войн должен был бы указывать на сравнительно позднее происхождение данного пассажа, если учесть, что в глубокой древности война была особого рода ритуалом и не воспринималась как произвольное насилие. Однако уже в раннем военном каноне «Сунь-цзы» война рассматривается под чисто практическим углом зрения. В то же время у Лао-цзы военные действия явно соотносятся с символикой ритуалов. Как бы то ни было, способность побороть «упоение в бою» и равным образом упоение победой была осознана в Китае как главное условие… успеха в военной кампании. Пацифист Лао-цзы умудрился стать одним из главных патронов китайской военной стратегии. Напрасно Лев Толстой, так восхищавшийся миролюбием Лао-цзы, полагал, что допущение «войны поневоле» приписано даосскому патриарху составителями его книги. Что касается даосских учителей позднейших времен, то они трактовали совет Лао-цзы «одерживать победу, но не радоваться ее плодам» как утверждение приоритета внутреннего совершенствования над внешними достижениями. Наставник Цао Синьи замечает по этому поводу: «Даже если человек добился успеха в деле совершенствования, он должен обладать человечностью и добротой, иметь мягкое и отзывчивое сердце. Только так в Посленебесном бытии (то есть в мире форм. – В. М.) может пребывать Прежденебесное (то есть первозданная полнота бытия)».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.