ПОЧЕМУ СКЕПТИКИ НИЧЕГО НЕ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПОЧЕМУ СКЕПТИКИ НИЧЕГО НЕ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ?

«Он ничего не называл ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым и вообще полагал, что истинно ничто не существует, а людские поступки руководятся лишь законом и обычаем — ибо ничто не есть в большей степени одно, чем другое» — так Диоген Лаэртский описал суть философских воззрений одного из основателей третьего направления эллинистической философии — скептицизма — Пиррона Элидского (360—270 гг. до н.э.). В юности Пиррон был живописцем, потом стал учеником философа Анаксарха, знаменитого тем, что он разубедил Александра Македонского, возомнившего себя богом. Вместе с Анаксархом Пиррон встречался с индийскими толкователями Вед и персидскими магами. В конце концов он пришел к выводу о невозможности познания как такового и о необходимости воздержания прежде всего от суждения о чем бы то ни было, от каких-либо эмоций и реакций на происходящее вокруг него и с ним самим.

В этом и был основной смысл скептической философии.

Пиррон ни от чего не уклонялся и ничего не сторонился, не считался ни с какими опасностями, правда от многих опасностей его оберегали друзья. Когда Пиррон шел по улице, он как бы Ничего не замечал. Однажды его учитель Анаксарх попал в болото, а Пиррон прошел мимо, не подав ему руки. Многие граждане стали его бранить за это, а сам Анаксарх восхвалял — за безразличие и безлюбие. Про него ходили анекдоты, что он сам носил на базар продавать кур и поросят, а когда прибирал в доме, то по своему всегдашнему безразличию мыл и свинью. Однако когда кто-то обидел его сестру, Пиррон сильно разгневался, когда же его упрекнули в этом, то он ответил, что «не за счет женщины подобает щеголять безразличием».

О его самообладании говорит и такой случай. Однажды Пиррон плыл на корабле с товарищами и попал в бурю. Друзья его сильно испугались, а Пиррон подбодрял их, приводя в качестве объекта для подражания корабельного поросенка, который знай себе ел и ел, несмотря ни на какую бурю.

Как и эпикурейцы, и стоики, скептики стремились в философствовании и в жизни достичь атараксии, то есть спокойствия души. Мир задевает нас, мир тревожит наш разум и наши чувства, заставляет их напряженно работать в поисках истины, в поисках определения, что есть добро, а что — зло, что есть благо, а что — нет, что есть красота, а что — безобразие. Но под силу ли это человеческому разуму и чувствам? Нет, не под силу ~ так считали скептики, и потому для достижения душевного равновесия необходимо отказаться от всяческих попыток узнать, понять, рассудить.

Скептики пытались объяснить и даже доказать правомочность своих сомнений относительно способностей человека к познанию. Пиррон создал целую цепочку из десяти доказательств, или десяти тропов. Первый троп: у всех, и у людей, и у животных чувственные органы индивидуальны и по-разному определяют свои ощущения. Второй: у каждого человека свои собственные наклонности и предпочтения. Третий: разные органы чувств одного человека дают совершенно разные представления о вещах (яблоко для зрения желтое, для вкуса — сладкое, для обоняния — душистое). Четвертый: наши чувства и наше восприятие меняются в зависимости от нашего состояния (сон, бодрствование, молодость, старость и т.д.). Пятый: в зависимости от воспитания, обычаев у нас у всех разные представления о Добре и зле, о прекрасном и безобразном, об истинном и ложном, о богах и т.д.

Шестой говорит о том, что все вещи и элементы, из которых они состоят, перемешаны так, что мы не можем разделить их и выделить в чистом виде (так камень, тяжелый в воздухе, в воде гораздо легче — и непонятно, то ли он легкий, а в воздухе тяжелеет, то ли он тяжелый, а в воде легчает). Седьмой: наше представление о вещах зависит от того, из какого положения, с какого расстояния мы их воспринимаем (то, что вблизи велико, издали кажется малым). Восьмой: в зависимости от качества и количества одни и те же вещи по-разному влияют на нас (пища в малом количестве дает силы, а в большом — наводит истому). Девятый: одни события случаются часто, а другие — реже, поэтому и возможности их познания разные и интерес к ним разный — одни вещи привычны, другие непривычны. Десятый троп: все понятия, которыми оперирует наша мысль, относительны — день-ночь, низ-верх — то есть произведены не природой, а нашей же мыслью. А все, что относительно, — непознаваемо само по себе.

Таков пафос скептической философии — ничего познать нельзя, ибо одно не более, чет другое. Поэтому скептики, решая неизбежные практические проблемы, руководствовались принципом «мягкости» и «терпимости», стараясь воздерживаться от явного вреда.

О философском авторитете Пиррона говорит то, что сам Эпикур часто расспрашивал об этом удивительном скептике, а сограждане Пиррона назначили его верховным жрецом и ради него освободили всех философов от налогов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.