i. ДУХ МЕРКУРИЙ КАК АРКАННАЯ СУБСТАНЦИЯ

i. ДУХ МЕРКУРИЙ КАК АРКАННАЯ СУБСТАНЦИЯ

По общему мнению алхимиков, Меркурий — arcanum^[227], prima materia^[228], <отец всех металлов>^[229], предначальный хаос, райская земля, <материя, над которой природа немного потрудилась, однако оставила несовершенной>^[230]. Но он — и ultima materia, конечная цель своего собственного превращения, Камень^[231], тинктура, философское золото, карбункул, homo philosophicus, второй Адам, analogia Christi, царь, светоч светочей (свет светов), deus terrestris, даже само Божество или его полноценное соответствие. Здесь мне нет нужды вдаваться в дальнейшие подробности, поскольку синонимы и значения Камня уже обсуждались мной в другом месте.

Но Меркурий — не только низкое начало (первоматерия) и высочайшая цель (Камень); он и расположенный в промежутке процесс и, сверх того, средство его осуществления. Он <начало, середина и конец Деяния>^[232]. Вот почему он называется mediator^[233], servator и salvator. Он mediator, как и Гермес. Как и , он - (хранитель мира, миродержец). С одной стороны, он (целитель всех несовершенных тел)^[234], с другой - (образ воплощения Христова)^[235], (единородный) и (единосущный, ?????????, родителю Гермафродиту)^[236]; вообще он во всех отношениях представляет собой в макрокосме (природе) то, чем в mundus rationalis божественного откровения является Христос. Но, как показывают слова <свет мой превосходит всякий (иной) свет>^[237], притязания Меркурия идут еще дальше, потому и наделили его алхимики качествами Троицы^[238] - чтобы не оставить никаких сомнений относительно его полного соответствия Богу. Как известно, дантов Сатана — трикефал, т. е. тройственность в единстве. Он соответствует Богу, но как противоположность. Совсем иной точки зрения на Меркурия придерживались алхимики: они видели в нем божественную эманацию или творение, гармоничные самой сущности Бога, Собственно, тот факт, что они неизменно подчеркивали его способность к самопорождению, самопревращению, самоуничтожению и совокуплению с самим собой, противоречит точке зрения на Меркурия как на существо тварное. Поэтому совершенно логично, что Парацельс и Дорн выдвигают идею о том, что первоматерия есть нечто несотворенное (), т. е. совечный Богу принцип. Это отрицание creatio ex nihilo подкрепляется тем фактом, что когда Бог приступил к творению (Быт. 1), уже имелась tehom — тот самый материнский мир Тиамат, чей сын предстает; перед нами в облике Меркурия^[239].