1.5. Томас Гоббс (1588–1679). Язык как способ познания и средство изложения знаний, обусловленных природой вещей и субъективностью говорящего

1.5. Томас Гоббс (1588–1679). Язык как способ познания и средство изложения знаний, обусловленных природой вещей и субъективностью говорящего

Томас Гоббс – английский философ, автор прагматической философской системы, в которой обосновываются точные дескриптивные методы научного познания. Противник политизации науки. По мнению Т. Гоббса, если бы какая-нибудь геометрическая истина больно ударила по интересам властьимущих, учение геометрии было бы «вытеснено сожжением всех книг по геометрии».

Т. Гоббс дает оригинальное определение свободы как отсутствия «всяких препятствий к действию, поскольку они не содержатся в природе и во внутренних качествах действующего субъекта». Данное определение наталкивает на мысль, что отсутствие свободы из-за внешних препятствий можно рассматривать как причину развития мыслящего субъекта. Однако отсутствие свободы из-за внутренних препятствий самого субъекта может стать причиной его нравственного и умственного застоя.

Как последовательный сторонник строгих, точных определений, Т. Гоббс выступает против многозначности языка, ср.: «Сталкиваясь с многозначностью слова, ум теряет силу и начинает походить на птицу в силке, которая чем больше старается вырваться, тем больше запутывается». Осознавая ограниченность человеческого разума (ср.: «Люди судят по себе не только о других людях, но и о всех других вещах») и испытывая глубокую ненависть к человеческим порокам, исходящим от скудости ума, Т. Гоббс остается верен себе: «Я буду нести свою ношу и не стану жаловаться на зависть, а лучше отомщу завистникам, идя дальше в избранном мной направлении».

Главный труд Т. Гоббса – «Левиафан» («Leviathan» – это символ огромного морского чудовища или летающего дракона в библейском предании). Философ разрабатывал учение о дефиниции как ключе к познанию истины; познание мира рассматривал как познание самого себя; считал, что мысли упорядочиваются с помощью языка и речи; относил слова к знакам вещей и чувств; указывал на причины злоупотребления речью и построения абсурдных умозаключений.

Основные труды и источники:

• Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М., 1936. – 503 с.

Основные философско-лингвистические взгляды:

1. Познать истину можно только с помощью дефиниций. Дефиниции уточняют значение слов и тем самым помогают выйти на правильное понимание вещи (понятие о вещи).

Томас Т. Гоббс, философ XVII века, поражает воображение читателя XXI века в первую очередь своим пристрастием к дефинициям, в которых он видит ключ к познанию истины. Прежде чем говорить о каких-то вещах, фактах, событиях, он предлагает «проверять дефиниции прежних авторов и или исправлять их, если они небрежно сформулированы, или сделать их самому заново». Таким образом, для формирования истинного знания не следует передоверяться тем значениям слов, которые приписываются им различными авторами.

Чтобы избежать ошибки, или абсурда, в собственных рассуждениях, Т. Гоббс предлагает руководствоваться дефинициями «для установления значения своих слов». Чтобы отличить одно от другого, необходимо словам (терминам) давать определения, т. е. предварительно (до начала их использования) разъяснять, что вкладывали в них другие авторы и что понимается под ними самим говорящим или пишущим на данный момент. Во избежание заблуждений из-за неправильного определения имен необходимо проверять, что эти имена на самом деле обозначают. Иначе говоря, необходимо обращаться к естественным ощущениям и представлениям. Тем самым они обогатят свой язык и станут мудрее. Для мудрых людей «слова являются лишь счетными марками, которыми они пользуются лишь для счета, для глупцов же они полноценные монеты, освященные авторитетом какого-нибудь Аристотеля, Цицерона или Фомы».

2. Чтобы познать внешний мир, нужно познать самого себя.

Определяя суть афоризма nosce te ipsum (познай самого себя) как «читай самого себя» в противовес распространенной поговорке своего времени «мудрость приобретается не чтением книг, а чтением людей», Т. Гоббс начинает свой главный труд «Левиафан» («Leviathan») с анализа человеческих ощущений, представлений и воплощения их в речи.

Ощущение, по Т. Гоббсу, это кажущийся, воображаемый признак предмета. Хотя побудительной силой или причиной воображения, фантазии человека является внешнее тело или объект, Т. Гоббс предлагает не смешивать ощущение с признаком объекта, ср.: «Объект есть одно, а воображаемый образ или признак – нечто другое». Человек видит не излучаемый телом признак и слышит не посылаемый телом звук. Умственное видение и слышание имеют иную природу.

Представление, согласно Т. Гоббсу, это «ослабленное ощущение». Соответственно, умственное усилие восстановить в памяти стертое или поблекшее со временем представление есть воспоминание. Связь представлений называется «речью в уме». Эта связь может быть «не урегулированной, не скрепленной определенным намерением». Мысли человека с такими непостоянными связями простых представлений подобны беспорядочной скачке. В них нет последовательности. Человеческие ощущения и представления воплощены в речи.

3. Мысль упорядочивается с помощью речи (регистрируются, возбуждается, сообщается, используются для общения).

Для упорядочивания мыслей человеку дана речь, состоящая из простых и связанных имен (названий). Человеческая речь предназначена для:

(1) регистрации мыслей о вещи, ее причинно-следственных связях, что связано с приобретением «технических знаний»;

(2) вызова (возбуждения) прошлых мыслей в памяти;

(3) сообщения своих мыслей (приобретенных знаний) другим людям «для взаимной пользы», например, для учения;

(4) взаимного общения, чтобы сообщать другим наши желания и намерения. Общее же предназначение речи заключается в переводе «речи в уме» (связи мыслей) в словесную речь (связь слов). [Современные психолингвисты сказали бы вслед за Л. С. Выготским что это перевод «внутренней речи во внешнюю речь». Последователи унилатеральной концепции языкового знака в лингвистике заговорили бы о «материализации мысли с помощью языка»].

4. Восстановление в памяти стертого и поблекшего, или воспоминание, осуществляется с помощью слов («меток памяти»). Слово – знак вещи и чувства. Слово – это также имя идеи.

Т. Гоббс называет слова «метками для памяти». Это не просто предвосхищение знаковой функции слова в современном толковании. Это более глубокое понимание проблемы соотношения сознания и языка. Слова-метки помогают человеку вспомнить мысли прошлого, возобновить процесс их формирования. Это становится возможным благодаря тому, что в процессе формирования опыта мыслительные понятия были закреплены за определенными словами, т. е. представления о вещах были осознаны и обозначены с помощью этих слов. Однако слова – не только метки мыслительных понятий о вещах. Они выполняют более широкую знаковую функцию, а именно «называются знаками», поскольку обозначают также чувства человека, связанные с той или иной вещью, например, желания, опасения и др.

Метка функционирует как знак, когда ее связь с понятием становится общепризнанной и устойчивой. Однако «имена таких вещей, которые вызывают в нас известные эмоции, т. е. которые нам доставляют удовольствие или возбуждают наше неудовольствие, имеют в обиходной речи непостоянный смысл, так как одна и та же вещь не у всех людей вызывает одинаковые эмоции, а у одного и того же человека – одинаковые эмоции не во всякое время».

В современной лингвистике данная проблема получила свое решение в выделении в словесном значении наряду с понятийным ядром коннотативных, сопроводительных признаков, выражающих эмоциональное, экспрессивное отношение говорящего к обозначаемому предмету, ср. лицо – морда, рожа, харя. Непостоянные, еще не утвердившиеся в составе значения субъективные эмоциональные признаки стали называть окказиональными – нераспространенными, неиспользуемыми всеми членами языкового сообщества, ср. благоприятствовать и благопрепятствовать (вредить кому-либо, делая вид, что оказываешь помощь, делаешь благо). Часто выбор говорящим того или иного слова в речи зависит от его эмоционального настроя, от его сугубо индивидуального отношения к обозначаемому объекту.

5. Причинами злоупотребления речью являются: неправильное соотношение слов с мыслительными понятиями, метафорическое использование слов, неверное волеизъявление, применение грубых слов для причинения боли слушающему.

В знаковую функцию слова входит не только его способность выражать понятия и эмоции, но и предназначение сообщать мысли другим, т. е. быть средством общения, ср.: «Я говорю отметить их, когда мы считаем про себя (= думаем про себя; Т. Гоббс проводит здесь аналогию между арифметическими действиями и сочетанием слов), и обозначить их, когда мы доказываем или сообщаем наши выкладки другим людям». Таким образом, «меточная функция» слова – это название мыслей-понятий, закрепленных за теми или иными вещами благодаря чувственному восприятию.

В современной лингвистике в этой связи выделяется номинативная функция слова. Функция обозначения проявляется у слов в общении, т. е. в акте речи. Слова соединяются друг с другом в речи в соответствии с установленными правилами, адекватное пользование которыми не ведет к ошибкам. Однако подбор слов и использование их в речи могут не соответствовать принятым нормам, что ведет к заблуждениям. В лингвистике давно обсуждается тот факт, что у слов, используемых в контексте в акте динамического обозначения, часто смещается статическая номинативная функция. Это путь расширения семантики слова, путь образования его многочисленных переносных значений. Таким образом, В актах коммуникации за словом закрепляются несобственные (второстепенные и метафорические) значения. Именно эти значения, противоречащие общепринятому пониманию, категорически отвергает Т. Гоббс, так как они ведут к злоупотреблению речью.

Т. Гоббс выделяет четыре причины злоупотребления речью:

(1) Неправильная регистрация мыслей с помощью слов, так как значения слов неустойчивы. Люди «регистрируют в качестве своих представлений то, чего они никогда не представляли, и таким образом обманывают себя».

(2) Метафорическое использование слов, т. е. отход от общеупотребительного смысла, для выражения которого предназначены эти слова. Это, по мнению автора, ведет к обману.

(3) Неверное словесное оформление волеизъявления. Для выражения каких-то волевых действий люди подбирают не соответствующие по значению слова.

(4) Для причинения боли слушающему. Вероятнее всего, имеются в виду словесные оскорбления при «наставлении и исправлении» человека.

6. Универсальное в слове – это то общее, что объединяет слово с обозначаемой вещью.

Говоря об универсальности имени, Т. Гоббс отмечает, что оно «применяется ко многим вещам в силу их сходства в отношении какого-нибудь качества или того или другого признака». По-видимому, такое понимание универсальности не следует сводить к проблеме общего и частного, к тому, что нарицательное имя соотносится в акте наименования с классом однородных вещей, а также с единичной вещью. Универсальность имени как знака, по Т. Гоббсу, это то общее в значении имени (например, какое-то семантическое представление), которое позволяет ему обозначать множество вещей с признаком, соответствующим этому общему представлению. Здесь, на наш взгляд, затрагивается также проблема аналогии языкового значения и обозначаемого понятия по принципу А=А. Без такой аналогии или стремления установить ее невозможен вообще семиотический акт, т. е. акт обозначения понятия (как образа предмета) с помощью языкового знака. Когда отсутствует семантико-понятийная тавтология (А=Б), появляется непонимание, ложь или, выражаясь термином Т. Гоббса, «абсурд».

7. Имя – это слово или совокупность слов.

В своих рассуждениях о речи Т. Гоббс дает очень важное определение имени: «Под именем не всегда разумеется, как в грамматике, одно только слово, но иногда описательная совокупность слов». Таким образом, номинативной функцией обладают не только отдельные слова, но и словосочетания.

Совокупные наименования, например, словосочетания, интенсивно изучаются в лингвистике до сих пор. Особенно актуальна эта тема в контрастивной лингвистике и транслятологии (теории и практике перевода). Каждому переводчику известны факты, когда слово одного языка переводится на другой язык словосочетанием. В современной лингвистической теории – это определение степени эксплицитности и имлицитности или обобщенного и детализированного представления понятий в разносистемных языках.

8. Познание зависит от слова. При этом не следует забывать что слова бывают истинными и ложными.

Т. Гоббс придает огромное значение речи в процессе познания. По его мнению, без слов нельзя познать даже число, а также величину и скорость, тем более пролить свет на понятия истины и лжи. При этом он переводит проблему истины и лжи полностью в плоскость языка, утверждая, что эти понятия являются «атрибутами речи».

9. Слово связано как с признаками обозначаемой вещи, так и с признаками говорящего субъекта.

Все разнообразие имен Т. Гоббс сводит к четырем классам:

(1) Имена материи или тела (названия материи живой, чувствующей, разумной, горячей, холодной, движущейся, находящейся в покое).

(2) Имена признаков или свойств вещи, т. е. абстрактные, акцидентные имена, так как они отвлечены от самой непосредственной вещи (жизнь, движение, горячо, жара).

(3) Имена наших представлений о вещах (представления цвета, звука и т. п.).

(4) Имена имен (общее, универсальное, особенное) или имена речей (утверждение, вопрос, повеление).

Наряду с указанными разрядами имен Т. Гоббс выделяет положительные имена (человек, дерево), обозначающие существующие в природе вещи, и отрицательные имена, которые обозначают отсутствие чего-то в реальной действительности (ничего, никто, бесконечное, непостижимое).

Данная классификация имен строится, как выясняется, на критерии реального или ментального существования вещей и их признаков, на разделении мира познающего субъекта (Я) и познаваемого, внешнего мира (ОН). Хотя Т. Гоббс вначале своего исследования предлагает «читать самого себя», чтобы познать мир, здесь он как бы выносит внешний объективный мир за рамки внутреннего субъективного мира, ср. также: «Рассуждая, человек должен быть осторожен насчет слов, которые, помимо значения, обусловленного природой, представляемой при их помощи вещи, имеют еще значение, обусловленное природой, наклонностями и интересами говорящего».

Можно также предположить, что для него внутренний, ментальный мир субъекта включает субъективный и объективный мир. В этом случае Т. Гоббса можно считать последовательным в осуществлении провозглашенного им самим принципа анализа, согласно которому, познавая себя, мы познаем мир.

10. Неправильное использование имен и ложные имена ведут к абсурдным умозаключениям.

Все неправильные, абсурдные умозаключения имеют, согласно Т. Гоббсу, семь причин:

(1) Отсутствие предваряющих анализ дефиниций, что приводит к двусмысленности.

(2) «Имена тел даются их свойствам или имена свойств даются телам», ср. вера влита (хотя влито может быть только тело), или протяжение есть тело, привидения суть духи.

(3) Имена свойств внешних по отношению к нам тел даются свойствам наших собственных тел, ср. цвет находится в теле, звук находится в воздухе.

(4) Имена тел даются именам или речам, ср. универсальная вещь.

(5) Имена свойств даются именам или речам, ср. природа вещи есть ее дефиниция.

(6) Использование метафор вместо точных слов, ср. дорога ведет туда.

(7) Использование «схоластических» слов, ничего не означающих, ср. гипостатический, пресуществление.

11. Рассуждение аналогично действиям сложения и вычитания.

Заслуживает внимания толкование Т. Гоббсом понятия «рассуждение». По аналогии с вычитанием и сложением, с одной стороны, и с делением и умножением, с другой, под рассуждением он понимает не что иное, как подсчитывание (т. е. складывание и вычитание) связей используемых всеми общих имен «с целью отметить (для себя) и обозначить (для других) наши мысли»

Полиграмма обсуждаемых проблем (по Т. Гоббсу)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.