1. Контроль, кореляция и регуляция Будущего Лидером
1. Контроль, кореляция и регуляция Будущего Лидером
«Невозможно уследить за всеми деталями, но нужно понимать, что происходит».
Руперт Мердок.
Самым желанным обретением, о котором может только мечтать каждый лидер, есть полное, безраздельное, всеохватывающее, тотальное всевластие над Будущим.
По сравнению с ним любые сокровища Мира – не более, чем жалкие и убогие осколки бутылочного стекла рядом с подлинным бриллиантом.
Многокаратным.
Многократно отражающим Мир во всей его и своей многогранности.
Чистой, как говорится, воды.
Ценность такого обретения несравнимо выше стоимости любого имущества.
Движимого и недвижимого.
Любых богатств.
В любой свободно конвертируемой валюте, в любых акциях, векселях и облигациях, поскольку все это можно легко получить, если иметь власть над Будущим.
Повернуть или развернуть ход будущих событий в нужном направлении – это то, что превосходит по своей привлекательности все иные желания, стремления и мечты, поскольку вбирает в себя вс? привходящее.
Стремление совершать именно такие повороты-развороты во все времена побуждало и поныне побуждает людей делать то, что они думают, что знают, что они делают.
Однако думать, что знаешь, что делаешь, и знать, что делаешь – далеко не не всегда одно и то же.
Именно поэтому очень часто возникает тот феномен, что известен под названием: «Хотели как лучше, а получилось – как всегда».
Если хотеть, чтобы весь народ той страны, которой руководит лидер, был доотвалу накормлен мясом, молоком и маслом – не правда ли, весьма благородное хотение? – то сие отнюдь не означает, что все посевные площади в этой, многострадальной от глупости и подлости ее лидеров страны, следует сплошь засеять кукурузой, даже если автору сей идеи кажется, что он знает, что именно надо делать.
Если желать превратить выжженные солнцем пустыни в цветущие сады, то это совсем не означает, что нужно развернуть течение сибирских рек в противоположном направлении – а такой проект действительно существовал, и помехой в его осуществлении стала только экстренная и экстраординарная смена лидера страны.
Если стремиться обеспечить добрососедские отношения с каким-либо соседним суверенным государством, то сие ни в коей мере не означает, что на территорию этого государства нужно вводить свои танки и бронетранспортеры.
Будущее не подчиняется и не покоряется ни волюнтаризму, ни авантюризму.
К счастью для всех людей разумных и добродеятельных, желающих и заслуживающих того, чтобы жить в мире и согласии с будущим.
Сегодня авантюризмом является считать абсолютным средством обеспечения контроля лидера над будущим поведением подвластных ему испытанное веками и тысячелетиями надругательств одних людей над другими то, что всем известно под расхожим названием: «Кнут и пряник».
Кнут – как овеществление наказания.
Пряник – как опредмечивание поощрения.
Кнутом бьют.
Христиан Готфрид Генрих Гейслер. «Наказание крестьянина кнутом» (1794 г.)
Либо в прямом смысле физического воздействия (см. репродукцию выше), либо – в переносном, применяя не-физические, но от этого – ничуть не менее болезненные меры влияния на человека.
Пряником подслащивают хининно-горькое существование подвластных.
Либо – натурально, бросая им объедки с барского стола, либо – фигурально (иносказательно, образно, метафорически, аллегорически), кидая им обноски «с барского плеча».
Самой же распространенной формой «пряника» подвластному от властителя во все времена служило неприменение кнута.
На какое-то время.
Как говорится, простенько, незатейливо, но как экономно, не правда ли?
По словам Пьера Огюстена Бомарше, если начальник не делает нам зла, то это уже немалое благо.
Для подчиненных.
Нашкодившие, набедокурившие и напаскудившие лидеры местами и порой не только пытаются ублажить ведовых ими собачьими подачками, но и заискивают перед самим Будущим, пытаясь Его ублажить и тем самым – расположить к себе, сердечному.
«Пряником».
Для Будущего.
Ведь, как сказал один из антигероев кинофильма «Священная реликвия», «иногда мне начинает казаться, что Бог все-таки есть, и тогда мне становится страшно».
Пытаясь задобрить Будущее, такие, испугавшиеся наделанным ими же, лидеры с перепугу порой отваливают деньжат на богоугодное: где-то на строительство часовенки, где-то – церквушки.
Однако и в этом, казалось бы, исключительно альтруистском деле посредственный и притом – паскудный лидер часто не в силах удержаться от того, чтобы поиметь, как говорят в Одессе, свой, «гешефт».
Так например, в Киеве захват юридически неприкасаемой под любую застройку земли – будь то на территории расположенной в самом престижном районе столицы Украины больницы, когда-то называвшейся Октябрьской, или же на склонах Днепра – начинался, как правило, со строительства – чего бы Вы думали? – правильно: именно церквушек и часовенок.
После чего там уже разворачивалось мощное строительство монстроидальных высотных «доходных домов», приносящих недетские барыши ушлым ребяткам – инициаторам-инвесторам дико/образных застроек.
Как говорится, «богу – богово», а инвестору – инвесторово.
Соответственно, содействующим инвестору чиновникам от него гарантируется аппетитный «пряник», протестующим – «кнут».
Иными словами, как гласила надпись, сооруженная нацистами над входом в Бухенвальд, «Jeden das Seine» – «Каждому – свое».
Однако уже сейчас стремление лидеров контролировать Будущее применением и использованием «кнута и пряника» зачастую приводит к результатам не только неожиданным, но и прямо противоположным по отношению к ожидаемым.
Даже отбросив то соображение, что есть мазохисты, коим кнут – в радость, и есть диабетики, которым от пряника – одно сплошное горе.
Принцип «кнута и пряника» чем дальше, тем больше становится неэффективным, во первых, оттого, что любые формы рабства и крепостничества как ничем, или же – практически ничем не ограниченной власти одних людей над другими уже сегодня запрещены во всех странах Мира.
По крайней мере, официально.
Что уже – несомненный прогресс (вспомним уже упомянутую ранее знаменитую сорбоннскую тираду Тюрго).
Во-вторых, вследствие того, что в сегодняшних реалиях никто, в том числе, ни один, даже самый полновластный лидер, уже не является монопольным владельцем информации.
В том числе, и о нем самом.
И – о проводимой им политике.
И – о предпринимаемых им конкретных действиях в процессе ее осуществления.
И – о его поступках как об относительно завершенных действиях.
Сегодня любое вранье и любое лицемерие все более наглядно – хотя бы и через Интернет – обнаруживают свою гаденькую сущность, каким бы фиговым листком: респектабельности ли, солидности ли, внушительности ли; праведности ли; правдивости ли, – оно ни пыталось прикрывать свой срам.
Не замечать вранья во вранье сегодня может лишь тот, кто с упорством, достойным несомненно лучшего применения, отказывает самому себе в суверенном праве видеть и слышать происходящее и понимать его сущность.
Чем дальше, тем больше информация выходит из-под контроля любых, даже самых авторитарных, тираничных и деспотичных лидеров, и никому из них теперь уже не удастся удержать ее в своих «ежовых рукавицах».
Ни «кнутом», ни «пряником».
Сегодня каждый «имеющий уши да услышит», имеющий глаза да увидит а, услышав и увидев, имеющий разум да уразумеет.
Чего бы это увиденное, услышанное и уразуменное ни касалось: политики ли – хоть внутренней, хоть внешней; экономики ли; финансов ли; права ли либо бесправия.
Безотносительно к тому, какие именно взгляды на все это и представления обо всем этом навязываются посредственными лидерами ведомым ими.
В-третьих, уже сегодня никакой наемный работник не является намертво прикованным стальными цепями к закрепленному за ним таким экстравагантным способом галерному веслу.
Имея доступ к практически неограниченным источникам необходимой информации, фактически каждый желающий может – при наличии соответствующих воли, желания и стремления – поднимать и ранг своей квалификации, и степень своей компетентности, и уровень своей конкурентноспособности на рынке труда.
Отсюда следует соответствующее «в-четвертых»: в условиях рыночных отношений самые необходимые для работодателя работники – уже в силу именно этого их определения – обретают все б?льшую ценность не только для данного лидера-работодателя, но и для его конкурентов.
То есть, в современных условиях и в дальнейшей перспективе «кнут и пряник» как принцип контроля лидером поведения и действий лидируемых им исчерпывает и изживает себя как проявления интеллектуальной ущербности и морального уродства.
Ускоренно и – необратимо.
Таким образом, сегодня происходит, и чем дальше, тем больше будет интенсифицироваться объективно обусловленный процесс упразднения такого рудимента осуществления лидерства, каковым по сути является дихотомия «кнута и пряника», опускающая человека разумного до уровня собаки Павлова.
«Дают – бери, бьют – беги», – это радость собачья.
И собачье же горе.
В отличие от собаки – пусть даже самой обдипломированной и омедаленной – человек сам, своими собственными осознанными действиями создает то, чему стоит радоваться, и печалится о том, что ему хотелось и не удалось создать.
Эта его печаль светла.
Свет ее исходит из Будущего.
В котором есть возможность достичь пока не достигнутого и осуществить пока не осуществленное.
И где же тут, скажите на милость, господский кнут?
И где тут барский пряник??
И то, и другое узколобый посредственный лидер может засунуть себе в, допустим, чулан.
За ненадобностью.
Или – в сундук.
Если таковые имеются.
Как реликвию.
Раритетную.
Когда-нибудь, где-нибудь она и пригодится.
Но только – в качестве музейного экспоната.
Вслед за дихотомией «кнута и пряника» – как когда-то универсальным средством контроля за действиями людей – в вечное небытие в качестве инструмента, предназначенного для непосредственного применения, обречена последовать и корреляция будущего поведения людей способом, получившим от Иммануила Канта название обетования и угроз, то есть, обещаний и запугиваний.
Обещания неосуществимого – чем дальше, тем больше – не только не вдохновляют слепо им верить никого из людей мыслящих, но и вызывают у них резкую реакцию неприятия, непринятия и отторжения.
Ведь по каждому «обещателю» златых гор с проистекающими вокруг них молочными реками с кисельными берегами сегодня достаточно легко можно получить – хотя бы и через Интернет – если и не исчерпывающую во всей полноте достаточности, то, хотя бы, минимально необходимую информацию.
И о том, что и кому сей «обещатель» уже успел наобещать ранее.
И о том, как и насколько он выполнил обещанное им.
Проанализировав же полученную информацию, не составит большого труда сделать соответствующие выводы.
О том, чего стоят обещания сего «обещателя».
О том, насколько ему можно верить.
О том, чего от него следует ждать в дальнейшем.
О том, чего он стоит как потенциальный лидер, могущий быть достойно представленным самим собой в Будущем.
Запугивания же чем дальше, тем меньше вызывают священный «Страх и Трепет» (это словосочетание, как мы с Вами, уважаемый/уважаемая Читатель/Читательница, помним, заимствовано нами у предтечи экзистенциализма Серена Кьеркегора и копирует название одной из лучших его работ) перед сулимыми ими ужасами.
Ведь по сути никто из «запугивателей» сегодня не является и не может считаться собственником неотвратимости, то есть, ее владельцем, распорядителем и пользователем.
Безусловно, корреляция Настоящим Будущего является необходимой, поскольку именно сегодня закладываются основы и предпосылки того, что будет завтра.
Несомненно, что не мненее необходимой является корреляция Будущим Настоящего, ведь, как уже упоминалось выше, грядущие события отбрасывает свои тени назад, то есть, в настоящее, и не увидеть их означает быть либо слепым, либо – ооочень близоруким.
Такая слепота/ооочень-близорукость гарантированно обеспечивает ее обладателю постоянное столкновение с кучей проблем буквально на каждом клочке его жизненного пространства, превращая его жизнь в один сплошной и непрерывный кошмар.
Именно поэтому для любого живого существа, не говоря уже о разумном, а тем более – о лидере среди разумных, индикатором его позитивной перспективности является наличие в нем сбалансированности между двумя корреляциями: Настоящего Будущим и Будущего Настоящим.
Как только такая сбалансированность нарушается, сразу же возникает вполне реальная опасность того, о чем шекспировский Гамлет сказал: «The time is out of join», – «Прервалась связь времен».
Отдавать абсолютное, безусловное предпочтение Настоящему перед Будущим для лидера означает проявлять крайнюю недальновидность и демонстрировать полную бесперспективность своей деятельности.
Лозунг: «Apr?s nous le d?luge», – «После нас – хоть потоп», – не может быть признанным достойным человека разумного, даже безотносительно к тому, имеются ли у него свои дети, и любит ли он их, если они все же имеются.
Фактически этот лозунг является выражением и проявлением откровенного цинизма, название которого происходит от греческого слова ??????? – собачий, хотя по своему содержанию этот термин явно обижает собаку.
Жить, непомерно беря в долг у Грядущего, означает доведение Будущего до банкротства.
Принесение же Настоящего в жертву Будущему означает убийство не только Настоящего, но и Будущего, которому в таком случае просто не из чего будет родиться.
Если, например, дружно, всем, как один откликнуться на призыв авторов песни: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов, и как один умрем в борьбе за это», – то следствием таких решительных действий станет полный и безоговорочный абсурд, поскольку если все умрут за определенную власть, то эта власть будет только для мертвых и осуществляться она должна исключительно мертвыми.
Таким образом, абсолютизация любой односторонней корреляции, существующей между Настоящим и Будущим, имеет своим закономерным и неотвратимым следствием необратимую утрату желанного Будущего.
В современных условиях не меньшим абсурдом, чем тотальное применение дихотомии «кнута и пряника» или же абсолютизация односторонней корреляции между Настоящим и Будущим, является использование в качестве абсолютного способа регуляции будущей деятельности людей конгломерата воспитания и идеологии.
Воспитание прилежно – с б?льшим или меньшим успехом – выполняло свою функцию регулятора будущего поведения людей на протяжении многох столетий и даже тысячелетий, не изменяясь при этом по своей сути.
Изменялись лишь формы и методы воспитания как системы целенаправленного воздействия (чтобы не сказать – давления) одних людей, называемых воспитателями, на сознание других людей, именуемых воспитанниками, с целью получения заранее ожидаемых (воспитателями) результатов.
Независимо от тех или иных особенностей той или иной формы воспитания, каждая из них была и есть по своей сути субъект-объектной системой, в которой присутствует четко выраженный субъект – как источник «воспитательной активности» – и – объект – как «то, на что направлена воспитательная активность субъекта».
При этом такое распределение социальных ролей устанавливается однозначно, априорно, раз и навсегда.
Тот, кто старший или высший (по своему возрасту, своему рангу, по своему званию, по своему месту в иерархической структуре общества), является несомненно тем, кто воспитывает; тот же, кто является младшим или нижчим – по чину и по другим перечисленным признакам, – безусловно есть тем, кого воспитывают.
В воспитательном процессе контроль субъекта над будущим поведением «объекта» обеспечивался, обеспечивается и будет обеспечиваться до тех пор, пока будет существовать сам этот процесс, уже хорошо известными нам методами, а именно: «кнутом и пряником», «обетованиями и угрозами», каких бы изысканных и утонченных форм своего осуществления им ни придавали.
Само же воспитание является частным случаем и более или менее прикрытой формой применения идеологии, когда тот, кто старший, сильнейший, богатейший, умнейший (как он считает и в чем он «глубоко убежден») подчиняет своей воле того, кто младший, слабейший, беднейший, «глупейший» (с позиции «старшего»).
При всем наличном разнообразии идеологий – как тех, что существовали когда-то, так и тех, что существуют сейчас или будут существовать в грядущем, – объединяющим, стандартизующим и унифицирующим их всех является присущее им всем неотъемлемое свойство: быть способом отличения «своих» от «чужих», и – отделения первых от вторых.
Вторых, соответственно, от первых.
То есть, какой бы ни была идеология – консервативной ли, либеральной ли, монархической ли, анархической, социалистической ли, коммунистической ли, расистской ли, клерикальной ли, сионистской ли, антисемистской ли, фашистской ли, нацистской ли, – она была, есть и, пока будет, – пребудет – идейной основой политики как «искусства» использования других в своих целях: личных; корпоративных; классовых; клановых; кастовых.
Как сказал по этому поводу Джордж Савиль Галифакс, даже самая лучшая политическая партия есть не что иное, как заговор группы людей против своего народа.
Для осуществления же любой политики обязательным условием является вовлечение под ее знамена как можно большего количества ее приверженцев.
Желательно, как можно более преданных (в идеальном случае – по мнению автора «Mein Kampf», как он сам об этом пишет в названном опусе – «по-собачьи преданных»), «глубоко убежденных» в том, что именно такими, «по-собачьи преданными» своему лидеру-хозяину и следует быть.
Готовых на самопожертвование.
Ради вдолбленной им абсолютизированной идеи.
Базовой для данной идеологии.
Объединению же таких приверженцев в плотные шеренги «бескомпромиссных борцов за идею» максимально эффективно способствует формирование и закрепление на уровне архетипа – «коллективного бессознательного», как назвал этот феномен Карл Густав Юнг, – образа общего для них врага, лозунгами борьбы против которого легче всего объединять «своих» – «идейно сознательных».
Именно с такой целью идеологии как средству обеспечения регулирования будущего поведения людей и подчиняется воспитание.
Простой пример: провозглашая «ультрасовременную» доктрину тотальной толерантности, ее проповедники по сути дела объявляют «врагами народа» всех, кто не испытывает пароксизма восторга от этой доктрины…
Таким образом формируется единство идеологии и воспитания при обязательном соблюдении верховенства первой над второй.
То есть, абсолютизация воспитания как субъект-объектного процесса, в котором субъектом выступает воспитатель, а объектом – воспитуемый, имеет своим закономерным следствием низвед?ние воспитуемого до уровня дрессированного исполнителя команд воспитателя-дрессировщика.
Здесь остается лишь отметить, что в своем абсолютизированном виде каждое из попарно существующих средств осуществления лидером и контроля («кнут и пряник»), и корреляции («обетования и угрозы»), и регуляции (воспитание и идеология) будущего поведения ведомых им людей полностью изживает себя, вырождаясь в законченный абсурд, не имеющий никакой позитивной исторической перспективы.
Соответственно, лидер, руководствующийся этим законченным абсурдом, конченый.
Для Будущего.
Потому что позитивно-перспективное Будущее такого лидера заканчивается, не успев начаться.
Естественно, возникает вполне законный, закономерный и законно-напрашивающийся вопрос: «А что же – вместо?».
Хуля хулимое, предлагай достойное.
Не так ли, уважаемый/уважаемая Читатель/Читательница?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.