39. «Часовой, покинувший свой пост» Самоубийство

39. «Часовой, покинувший свой пост»

Самоубийство

Самоубийца – часовой, покинувший свой пост.

Байя ибн Пакуда, «Обязанности сердца», гл. 4

Еврейское право требует, чтобы самоубийц хоронили за кладбищенской оградой, и обычных поминальных молитв по ним не читали. Но ясно, что раввины ввели такие правила, только чтобы напугать потенциальных самоубийц. На практике смерть по вине умершего очень редко объявлялась самоубийством (обычно объявлялось, что произошел несчастный случай из-за временного помешательства). Ведь ясно, что такое клеймо служило бы наказанием лишь близким покойного, а не самому самоубийце. Различные кодексы обычно предписывают раввинам искать любые причины, позволяющие не объявлять смерть самоубийством:

Кто считается самоубийцей? Не тот, кто забирается на дерево или крышу, падает и разбивается насмерть. Это только тот, кто говорит: «Я сейчас полезу на дерево или крышу, спрыгну и разобьюсь насмерть», и другие видят, как он это делает. Такой человек считается самоубийцей и по нему не читают поминальных молитв и не выполняют поминальных обрядов. Человек, которого нашли задохнувшимся, висящим на дереве, мертвым от удара меча, не считается самоубийцей, и никакие поминальные обряды в этом случае не отменяются.

Вавилонский Талмуд, малый трактат Смахот 2:2-3

Основной принцип при разборе случаев самоубийства: мы приписываем действиям человека любые (посторонние) мотивы, какие можем найти, например страх, уныние, безумие… или похожие мотивы.

Рабби Ехиель Эпштайн, Шульхан Арух, Йорей Дэа, 345:5

* * *

Чем ближе отношения убийцы и жертвы, тем отвратительней преступление (а человек ближе всего к самому себе).

Байа ибн Пакуда, «Обязанности сердца», гл. 4

Философ Байа, живший в одиннадцатом веке, считает суицид преступлением худшим, чем убийство. Хотя я не встречал похожих взглядов среди других еврейских ученых (более характерно мнение Рабби Акивы: «Предайте его забвению – не благословляйте и не проклинайте», трактат Семахот, 2:1), похожие аргументы выдвигаются католическими теологами. Святой Августин учил: «Отцеубийство хуже убийства, но самоубийство – самый страшный грех» («О терпении») – Католический писатель Г. К. Честертон, живший в двадцатом веке, пришел к еще более радикальному выводу: «Тот, кто убивает человека, – убивает человека. Но тот, кто убивает себя, – убивает всех людей. По отношению к себе он уничтожает мир» («О православии»).

Однако, если мыслить логически, самоубийство не может считаться более тяжким грехом, чем убийство. Самоубийца хочет уйти из этого мира. В случае убийства жертва хочет продолжать жить.