Общество как часовой механизм

Общество как часовой механизм

Гоббс жил в политически нестабильное время, в период открытой гражданской войны между роялистами и сторонниками парламента. Все его политические работы преследовали одну цель: создание сильного правления, которое может обеспечить мир и порядок. Ради этого он поддерживал абсолютную монархию. Но данное Гоббсом идеологическое обоснование монархии было двусмысленным. Для него важны прежде всего мир и порядок. Поэтому не столь существенно, будет ли формой правления наследственная монархия или нет.

Политическая теория Гоббса является предельно индивидуалистской и предельно абсолютистской. Как и во многих других случаях, в этом нет никакого противоречия. Социальная автономизация и деспотизм могут идти рука об руку. Если люди не связаны друг с другом внутренними человеческими узами, то для предотвращения анархии становится необходимым применение внешней силы.

Подобное сочетание индивидуализма и абсолютизма у Гоббса может быть понято как идеологическое выражение интересов третьего сословия в период раннего капитализма. Сильный национальный монарх необходим для отмены старых привилегий знати, более того, для обеспечения мира и порядка, а также как гарант выполнения торговых соглашений покупателями, продавцами и конкурентами. На базе экономической конкуренции каждого с каждым возникает индивидуалистское общество, целью которого является выживание его членов, а средством сохранения жизни и собственности служит сильная власть во главе с абсолютным монархом.

Макиавелли стремился понять общество на основе отдельных фактов прошлого и настоящего. Подробно изучая их, он надеялся приобрести практическое знание, которое могло бы помочь тем, кто правит государством, или тем, кто стремится захватить власть. Это знание должно иметь вид «если то». (Если мы действуем определенным образом, то получаем соответствующий результат.)

Макиавелли считал, что человеческая природа на протяжении истории остается в основном одной и той же. Точнее, он предполагал, что история, а следовательно, и человеческие существа, являются субъектами циклических изменений, например в форме возникновения, расцвета и упадка государств. Исходя из такой предпосылки и изучая политические события прошлых эпох, мы в состоянии приобрести знание, которое может быть полезно и в наши дни. Например, знание конкретного конфликта между римским военачальником и его солдатами или между военачальником и римскими политическими деятелями может способствовать пониманию того, как в наши дни следует разрешать подобные конфликты между правителем и армией.

Итак, Макиавелли полагал, что можно делать универсальные обобщения, основываясь на отдельных частных случаях. И если полученное таким путем знание не всегда оказывается точным, то это происходит в силу вмешательства судьбы, фортуны, которая накладывает границы на наши знания и способность контролировать события.

Обычно, критикуя Макиавелли, указывают на то, что он, принимая в качестве исходного предположение о неизменности человеческих качеств, сталкивается с трудностями в понимании возникновения в обществе радикальных изменений. Более того, объясняя современные ему политические события с помощью психологических понятий (типа эгоизма) и простых политических понятий, заимствованных из циклического понимания истории (государство, государь, народ, аристократия, армия с командирами и солдатами, состояния подъема и упадка), он встречается с еще большими проблемами при объяснении фундаментальных экономических и культурных сдвигов, которые в гораздо меньшей степени являются наглядными.

Представляется, что в главном Гоббс разделяет основные предпосылки Макиавелли. Общество и политика должны быть поняты рационально, научно, а человеческая природа является принципиально неизменной, внеисторической. Однако Гоббс не соглашается с описательным методом Макиавелли, с обобщениями, основанными на изучении частных случаев. Гоббс ищет более надежный метод. Он пытается проникнуть вглубь непосредственно воспринимаемого, к основанию, которое может объяснить то, что мы непосредственно наблюдаем.

Гоббс принадлежал к философам, вдохновленным новыми науками, и его философия природы явно указывает на их влияние. В конечном счете природа состоит из материальных частиц, которые обладают механическим движением. В силу этого его философия есть не что иное, как учение о движении, что однозначно указывает на параллель с механикой.

В то же время Гоббс является рационально мыслящим метафизиком. Как и предшествующие рационалисты, он пытается найти фундаментальный принцип, который объясняет различные и изменяющиеся поверхностные явления. В этом смысле можно сказать, что он ищет fundamentum absolutum inconcussum veritatis, абсолютное и неизменное основание истины. Как философ Нового времени он ищет это основание в человеке. Человек является подлежащим (sub-jectum), основой, исходя из которой должно быть объяснено общество.

Как Гоббс это делает? Он комментирует собственный метод в работе О гражданине, где использует сравнение общества с часами. Когда мы хотим понять, как работают часы, мы их разбираем и изучаем отдельные детали и их свойства. Затем мы собираем часы вновь. Стремясь правильно расположить детали таким образом, чтобы часы заработали вновь, мы узнаем, как детали связаны друг с другом и как функционирует часовой механизм. После этого мы приходим к пониманию того, что такое часы.

Аналогично этому, Гоббс разделяет общество на части, изучает их, а затем снова собирает друг с другом так, чтобы можно было увидеть их взаимные связи и функционирование. Таким путем становится понятным, что такое общество. Конечно, этого нельзя сделать, действительно расчленяя общество, можно только это представить.

На этом примере видны некоторые важные черты «разборочно-сборочного» метода Гоббса. Метод состоит в разделении феномена, с тем чтобы в дальнейшем воссоздать его из частей. Метод заключается в анализе и синтезе.

Следовательно, общество объясняется на основе изучения его частей. Это не означает, будто Гоббс думал, что общество состоит только из своих частей. Часы состоят не только из своих частей. При соединении вместе частей возникает нечто качественно новое — часы, общество и т. д. Гоббс не сводит целое к его частям. Но он говорит, что целое может быть понято, исходя из его частей и их свойств, а также их функционального единства.

Итак, его метод предполагает, что нечто непосредственно данное, общество, объясняется исходя из свойств и отношений его базисных элементов, которые не являются непосредственно доступными. Можно сказать, что Гоббс ищет принцип объяснения, который находится глубже уровня наблюдения.

Вернувшись к примеру с часами, скажем, что Гоббс стремится к функциональному объяснению. Чтобы понять, что такое часы, необходимо понять, как они работают. Интересными для нас свойствами деталей часов являются именно те, которые важны для функционирования часов. К числу этих свойств относятся, например, то, что пружина заведена и может привести в действие механизм часов и что часовые колесики имеют зубчики, которые связывают их с другими колесиками и передают движение. Для часов как функционирующей системы неважно, является ли пружина красной или зеленой. Не представляет интереса и дальнейшее расчленение деталей. При понимании часов как совместного функционирования пружин, зубчатых колесиков и т. д. нет необходимости знать что-либо об их атомной структуре. Верно, что молекулярное и атомное строение пружины и шестеренок определяет их свойства как функционирующих деталей часов. Но нам нет нужды знать все это, чтобы понять, что такое часы. Часовой мастер не обязан быть физиком-ядерщиком.

Но часы сделаны часовым мастером. Они также используются человеком для определения времени или в качестве украшения или символа положения. Однако в случае гоббсовского примера с часами для нас нет нужды знать, кто, почему и с какой целью изготовил часы. Понять часы означает понять детали часов в их совместном функциональном взаимодействии. Это есть понимание того, как часы работают, функционируют. Действие часов определяется механическими движениями их частей. Поэтому понимание часов означает понимание того, как они идут. В этом смысле мы можем сказать, что объяснение Гоббса является функционалистским.

Более того, можно сказать, что пример Гоббса является своего рода кибернетической моделью. Важно не только то, что все детали часов являются частями функционального целого, которые взаимно предполагают друг друга. Важно и то, что некоторые детали являются движущимися, а другие управляющими (регулирующими) механизмами. Если мы имеем в виду часы с гирями и маятником, то гири являются движущей силой, благодаря которой часы идут. В то же время маятник является силой, которая так регулирует движущую силу, чтобы часы ходили правильно. Без гирь не было бы хода часов. Без маятника не было бы правильного хода часов.

Если перенести сказанное о часах на общество, то можно сказать, что Гоббс опровергает попытки объяснения одних социальных явлений с помощью других социальных явлений (как это в некоторой степени делал Макиавелли). Гоббс стремится идти глубже, к базисным элементам. Он также не согласен с телеологическим объяснением общества путем обращения к Божественному Существу, Которое создало общество с определенной целью. Гоббс ищет функциональные связи между частями. Но он не сводит общество к его изолированным частям. Эти части также не разбираются дальше, поскольку это не является необходимым для объяснения функциональных связей общества. Исходя из этой интерпретации и не вдаваясь в дальнейшее обсуждение, можно сказать, что Гоббс не был редукционистом.

Как Гоббс выделяет части в обществе и как он их понимает? Он проводит своего рода мысленный эксперимент. Предположим, что государство не существует. Какой в таком случае была бы человеческая жизнь? Гоббс пытается найти то, что делает государство возможным, то, что объясняет и оправдывает жизнь людей в политическом обществе, в государстве. Он задается вопросом, как бы обстояли дела при отсутствии государства. Чтобы понять, что означает жить в государстве, мы должны понять, что означает жить без государства. Гоббс использует свое учение о естественном (природном) состоянии для объяснения того, какой была бы жизнь в отсутствие государства. Применяя понятия типа «индивид», «страх каждого перед другим» и «договора, ограничивающего свободу его участников», Гоббс пытается понять такие феномены, как государство, авторитет и власть.

Гоббс показывает, что при отсутствии государства люди не чувствовали бы себя в безопасности. Без государства каждый мог бы рассчитывать только на самого себя. Но поскольку человек для выживания нуждается в материальных благах, которых не хватает, а все люди по природе стремятся выжить, постольку между ними шла бы борьба за эти блага. Никто бы не чувствовал себя в безопасности в этой индивидуальной борьбе за выживание, так как никто не был бы неуязвим, а физическая сила и ум распределены между людьми более или менее равномерно. Следовательно, между людьми шла бы непрерывная борьба. В так называемом естественном состоянии идет война всех против всех.

Итак, частями общества являются люди, индивиды. Их базисным свойством является стремление к самосохранению. Таков результат анализа, исходя из которого, Гоббс стремится объяснить общественные явления.

Используя часы как модель, Гоббс далее показывает, что социальные явления вроде солидарности, взаимодействия, свободы и т. д. могут быть объяснены стремлением каждого индивида к самосохранению. Он не считает, что солидарность является стремлением к самосохранению. Напротив, он считает, что солидарность нуждается в объяснении и что она не может быть объяснена из самой себя или с помощью других общественных явлений. Она объяснима лишь с помощью стремления индивидов к самосохранению. В этой модели объяснения непосредственно воспринимаемые нами положительные и конкретные связи между людьми — например, любовь, эмпатия, привязанность к дому и сообществу, должны пониматься с помощью базисного стремления индивидов к самосохранению. Общество объясняется путем его моделирования, основанного на выделении его основных элементов и движущих сил. В свете этого можно сказать, что Гоббс не отрицает существования общественного единства и эмпатии. Напротив, он пытается объяснить, чем они являются на самом деле, исходя из функциональной связи их составных частей.

Мы видим, что Гоббсу не было нужды идти дальше самосохранения. Маленькие, механически движущиеся материальные частицы, из которых, без сомнения, состоят люди, имеют столь же малое отношение к объяснению социального, как и атомная структура часового механизма к объяснению часов. Для понимания общества нет необходимости иметь знание о внутренней структуре материи.

Пример с часами показывает, что идея «естественного состояния» не связывалась с каким-либо конкретным историческим периодом прошлого [Подчеркивая, что идея Гоббса о естественном состоянии является принципом объяснения, а не эмпирическим (историческим) утверждением, полезно напомнить читателю, что Гоббс, вероятно, имел определенные эмпирические основания для выдвижения этой идеи. В его времена большая часть населения была чрезвычайно бедной, нищей. Для людей даже простое выживание оказывалось борьбой. См. литературу об английской гражданской войне.]. Идея естественного состояния является результатом анализа, мысленного эксперимента по устранению государства. Другими словами, эта идея не является гипотезой о том, что могло когда-то иметь место. Она является частью теоретического объяснения общественных явлений.

Можно также сказать, что Гоббс пытается объяснить общественные явления посредством психологических явлений. Возможно, некоторые подумают, что это приводит к постановке вещей с ног на голову. Напротив, именно общественное должно служить основой для объяснения психологического!

Вопрос о том, что нуждается в объяснении и что выступает в качестве объясняющего, является спорным. Как ответить на него научным образом? [Ср. с проблемой обоснования базисных принципов, например, в связи с учением Аристотеля, с проблематикой множественности теорий и с вопросом об отношениях между предпосылками и тем, что должно быть объяснено в связи с противостоянием аристотелевской и современной физики. Гл. 7].

Но для Гоббса как философа Нового времени именно индивид является основой для объяснения, причем индивид понимается как обладающий стремлением к самосохранению. Так, Гоббс принимает в расчет три источника конфликтов: страх, соперничество и стремление к славе. Наиболее важным является страх. Именно страх приводит человека в политически организованное общество, в котором запрещается борьба всех против всех за сохранение собственной жизни, но остаются экономическое соперничество и борьба за славу.

Каким образом Гоббс собирает части вместе, чтобы получилось упорядоченное общество? Он отмечает, что в природном состоянии каждый живет в страхе, особенно в страхе перед внезапной смертью. Пока каждый не доверяет другому и воюет с ним за материальные блага, он мало что может сделать для изменения такой ситуации. Стихийный (спонтанный) разум подсказывает индивиду, что наилучшим способом сохранения его здоровья и жизни является защита самого себя, то есть участие в войне против всех.

Однако на пользу каждому пошло бы, если бы все индивиды согласились упорядочить общество с помощью власти, которая охраняет жизнь и здоровье каждого. Как этого можно достичь? Это очень важный момент теории Гоббса. С одной стороны, с точки зрения эгоистической заинтересованности индивида в обеспечении жизни и здоровья, естественное состояние является менее удовлетворительным решением проблемы, чем упорядоченное национальное государство. Но разум в его стихийной форме — это только средство в борьбе за существование. Он правильно подсказывает, что лучше всего для индивида быть всегда готовым к войне. Индивид просто не может изменить это состояние. С другой стороны, Гоббс рассчитывает на просвещенный эгоистический интерес, который более вдумчив и дальновиден. Этот интерес говорит, что упорядоченное общество является наилучшим. Трудным моментом здесь оказывается объяснение того, как различные индивиды приходят к согласию действовать на основе вдумчивого, дальновидного, а не стихийного разума. Другими словами, как они могут объединиться для создания общего государства?

Проблематичным является, главным образом, не то, что мы можем сомневаться в том, как на самом деле осуществлялись соглашение и объединение. Здесь мы рассматриваем теорию естественного состояния не как историческую модель объяснения. Поэтому проблема заключается в ее использовании для объяснения перехода от войны всех против всех к упорядоченному обществу. Ведь дальновидный разум, который выводит человека за пределы природного состояния, в реальности беспомощен до тех пор, пока люди живут в естественном состоянии.

Рассуждая «от обратного», мы можем сказать следующее. С помощью нашего теперешнего разума мы видим, что если бы люди оказались неразумными, то продолжалось бы естественное состояние и что тогда дальновидный разум как высшая форма разума был бы утрачен.

Но если мы уже фактически имеем общество и говорим, что оно является выражением соглашения между эгоистическими индивидами, продиктованного общим, дальновидным и просвещенным интересом каждого, то, следуя Гоббсу, мы можем попытаться понять общество в качестве основанного на разумном общественном договоре.

Для Гоббса именно общественный договор конституирует общество. Это объясняет общественные явления как в политике, так и в остальных общественных сферах. Государство образуется благодаря этому договору, который основывается на том, что каждый отказывается от своей свободы в пользу государственного организма. Гоббс рассматривает государство как сосредоточение физической силы в одном организме. Без физической силы договор может быть нарушен. Только она предотвращает людей от нарушения договора, который был заключен для защиты жизни и здоровья каждого.

Используя часы в качестве кибернетической модели, мы можем сказать, что стремление к самосохранению выступает в роли гирь — силы природы, а правитель играет роль маятника, дисциплинирующего, управляющего фактора. (Применяя достаточно свободно понятия Фрейда, можно сказать, что стремление к самосохранению выступает как ид, правитель — как супер-эго, а общественный договор — как эго. Продолжая эти ассоциации, мы замечаем в методе Гоббса нормативные моменты. Он устанавливает диагноз и рекомендует определенную терапию. Основываясь на описании базисных элементов, он указывает, что может быть понято в качестве болезненного состояния и что — в качестве здорового состояния).

Для Гоббса очевидно, что власть должна быть единой. Второстепенным является сосредоточение этого единства в короле или парламенте. Важно лишь то, чтобы существовал орган, обладающий физической властью, которая могла бы реализовать верховенство государства. Согласно Гоббсу, демократия и разделение властей являются разрушением единства (сосредоточения власти в одном органе), которое делает возможным государство.

Исходя из этой модели объяснения, Гоббс мало что может сказать об идеологическом и материальном неравенстве. В конечном счете мы имеем, с одной стороны, в качестве базиса объяснения эгоистичных индивидов и, с другой, государство как фактор конституирования общества. Группы и классы имеют статус вещей, которые должны быть объяснены, а не принципов объяснения.

Гоббс не думает, что договор, который привел к созданию государства, это договор между королем, с одной стороны, и народом, с другой. Это договор между индивидами. Лицо, становящееся главой государства, в этом договоре не оговаривается. Следовательно, правитель не может нарушить свою часть соглашения, так как он не играет никакой роли в нем. Следовательно, правитель обладает абсолютным суверенитетом. До сих пор Гоббс однозначно поддерживает абсолютизм.

Верно, что Гоббс думал, что правитель не должен вмешиваться в право индивидов свободно покупать, продавать и заключать друг с другом соглашения. Далее Гоббс полагает, что правитель не может приказать индивиду убить себя или причинить себе вред (это противоречило бы сущности индивида самосохранению). Но это пустые слова до тех пор, пока отсутствует сила, удерживающая монарха от подобных действий.

Гоббс предоставляет государю право на цензуру. Суверен на законных основаниях решает, какие взгляды являются опасными и какие мнения могут быть доведены до сведения народа.

Вплоть до этого момента Гоббс предстает как безоговорочный сторонник абсолютизма. Однако эта позиция является условной. Если монарх утратил контроль над обществом — так сказать, более не обеспечивает безопасность индивидам, то каждый должен снова полагаться на самого себя. В этом случае мы возвращаемся к состоянию анархии, к гражданской войне всех против всех. Поэтому возникает необходимость в новом договоре и новом правителе. Это означает, что свергнутый монарх не обладает ни малейшим правом на возвращение короны. Отсюда ясно, что для абсолютистского правителя предпочтительнее идеология, которая защищает наследственную монархию. Для абсолютного монарха наилучшей защитой является сочетание права на наследование и Божьей милости.

Как уже отмечалось, в теории Гоббса не говорится о том, что должен быть только один монарх. Гоббс считает, что или одно лицо, или несколько лиц должны обеспечивать закон и порядок. В этом смысле он является плохим защитником абсолютизма.

Наконец, для Гоббса фундаментальным является именно индивид, а не король. Именно борьба между эгоистичными и изолированными индивидами является источником существования государства и монархии, которые выступают всего лишь средствами для обеспечения самосохранения этих индивидов.

Предложенная Гоббсом модель объяснения, в которой эгоистические и рациональные индивиды выступают в качестве основного условия существования общества, выходит за границы проблематики обоснования абсолютизма. Она выступает как предшественница будущих моделей объяснения в политической и экономической теории возникающего позже либерализма.

Основанное на договоре и поддерживаемое физической силой государство является фундаментом всех общественных явлений. Поэтому не существует реального различия между государством и обществом, между государственными учреждениями и социумом. Общественные связи возникают благодаря просвещенному личному интересу, который опосредует государство. В этом пункте Гоббс явно расходится с прежними мыслителями. Например, Платон и Аристотель рассматривали человека как общественное существо с присущим ему общественным инстинктом. Для Гоббса все общественное является производным от государства и связано со стремлением индивида к самосохранению. По своей природе индивиды являются асоциальными, поэтому по отношению к ним общество вторично. Государство и общество не связаны с сущностью индивида, как это было для Платона и Аристотеля. Государство и общество созданы людьми с помощью договора, основанного на совпадении личных интересов.