XXII Семья

XXII

Семья

Одно лишь упоминание о семье уже вызывает в памяти множество определений, найденных для этой «ячейки общества» или, лучше сказать, ячейки Государства. Такой ячейкой семья должна была бы быть, ведь речь идет о маленьком ядре, созданном ради тех целей, которые выходят за рамки элементарной телесной жизни. Однако Майя оплела все своей сетью, и мы будем по-прежнему рассматривать семью только как социальную ячейку… если, конечно, игра не зайдет слишком далеко и человеческое безрассудство не приведет к тому, что семья перестанет быть и этой ячейкой…

Всегда считалось, что семья – лучший способ спастись от одиночества: это маленькая группа людей, которые ко взаимной пользе обмениваются лучшим, что имеют; при этом главенствующую роль в ней играют столь дорогие всем кровные узы.

Но неужели кровные узы – это настолько ценная связь, чтобы считать ее единственной и наилучшей? Разве общность крови гарантирует общность вкусов, взглядов, чувств, идеалов? Нам бы очень хотелось ответить, что да… но опыт показывает нам, за редкими исключениями, как раз противоположное.

Именно Майя внушила нам это сильное чувство кровного родства, потому что как иначе заставить людей жить вместе, иметь детей и должный срок заботиться о них? Именно Майя сделала так, что все дети кажутся родителям красивыми, умными и исключительными во всех отношениях. Именно Майя устроила так, чтобы мы прежде всего старались защитить все связанное с нашей семьей, а уж потом – весь остальной мир.

И Майя знает, зачем она играет с семьей: если бы эти маленькие ячейки достигли своего максимального развития, люди оказались бы гораздо лучше приспособлены ко всеобщему совместному существованию и создавали бы хорошие государства.

* * *

Но сейчас, пока мы только играем в образование семьи, мы продолжаем учиться жить и порой вынуждены сталкиваться с множеством парадоксов и недугов, которые одолевают эту нашу основополагающую ячейку общества.

А чтобы игра удалась, давайте посмотрим, какие же ошибки мы здесь допускаем и как мы можем лучше выполнять свои задачи, пусть даже в мире Майи.

* * *

Обманываясь иллюзиями по поводу того, что все продается и все покупается, что все имеет свою цену, мы приписываем это свойство и семье. Поэтому семья превратилась в один из многочисленных видов собственности: родители «владеют» детьми, муж «владеет» женой и наоборот, дети «имеют» родителей…

Речь не идет уже о естественном «праве собственности» на чьи-то чувства, все осложняется тем, что собственник пытается заставить свою собственность выполнять все его требования. Если мужья просят о чем-либо своих жен, всегда найдется жена, которая ответит, что она тоже вправе своего мужа о чем-то попросить. Если родители просят своих детей, чтобы те сделали то-то и то-то или научились тому-то и тому-то, дети отвечают, что это сами родители должны потакать их капризам, а не наоборот, ведь дети «не просили рожать их», это родители «принудили их родиться»…

И вот так все просят, все требуют, все пытаются командовать своей собственностью, но никто ничего не делает. Нет истинного товарищества, глубокого чувства родства. Все ищут только выгоды, никто не желает отдавать… И если мать отдает своему сыну все, на что только способно ее сердце, то только потому, что Майя набросила ей на глаза свои тончайшие вуали, чтобы жизнь могла продолжаться… Но пройдет время, и мы увидим, как потихоньку эти вуали начнут рваться и то, что было нерушимым союзом, станет из-за взаимных претензий давать трещины.

* * *

В то время как мы играем в создание семьи, все чаще и чаще встречаются родители, которые помимо кровного родства не имеют со своими детьми ничего общего. Образованным, добропорядочным и духовно богатым родителям ничто не мешает произвести на свет грубого и невежественного ребенка, с которого быстро слетает налет образованности и который насмехается над вкусами своих родителей. У людей, огрубевших в погоне за материальными благами, вдруг появляются дети, обладающие душевной тонкостью и врожденным чувством красоты и справедливости.

Традиционный сбор за обедом или ужином превращается в медленную пытку: никто не знает, о чем говорить, чтобы не ранить чувствительного соседа, – но это если собрались люди воспитанные. Если же нет, обед становится временем споров, напряженности, столкновений, необдуманных слов… и плохого пищеварения.

* * *

Мы уже говорили, что, играя в семейные игры, мы учимся жить; что мы еще не умеем создавать семьи, где царил бы такой же порядок, как в государстве; у нас преобладают семьи социальные, где во главе угла – зарабатывание средств к существованию.

Здесь-то и возникает самая большая опасность – утрата иерархического порядка в семье. Родители – уже не родители, и дети – не дети. Первые не обладают моральной силой, чтобы быть наставниками, а вторые не имеют перед собой хороших примеров, чтобы учиться на них.

Живительная влага познания уже не течет сверху вниз, и дети не принимают ее от родителей. Воспитание требует от старших немалого самопожертвования, заставляет их обуздывать собственную натуру, чтобы всегда оставаться образцом в глазах детей. Но какой же родитель способен жертвовать собой до такой степени? Учиться у родителей означает для детей в немалой степени восхищаться ими, а чем они могут восхищаться, если слышат постоянные споры, если видят, как взрослых обуревают страсти, как они пытаются увильнуть от своих обязанностей?

И отсюда совсем недалеко до следующего парадокса: старшие играют «под молодых», одеваясь по их моде, произнося не то, что им пристало, и заботясь о том, о чем должны заботиться разве что подростки. И наоборот, молодые играют в стариков, рвут свою одежду, чтобы она выглядела старой и заношенной, красят волосы и пичкают себя наркотиками, чтобы ускользнуть от «ужасного бремени ответственности, которым представляется им жизнь»… Ясно, что при этом ни те, ни другие не исполняют свой долг ни в семье, ни в обществе, в котором живут.

Эта полная дезорганизация, эта семейная анархия приводит к тому, что остается только одна вещь, которую разделяют в этом семейном ядре все: неуважение друг к другу.

* * *

Видя эту удручающую картину и зная Майю, которая никогда не ошибается в своих действиях, спросим себя: означает ли это, что семья потерпела крах, или просто мы имеем дело с подделкой под семью, не являющейся таковой на самом деле? Мы склоняемся ко второй версии.

Сегодня не всякая семья строится на внимании друг к другу и самоотдаче. Когда мы в детстве играли в папу и маму, мы подыскивали уютное местечко, подбирали кукол, домашнюю утварь и разные штучки для «семейного очага». Но, став взрослыми, мы почему-то всего этого не делаем. Мы потеряли способность к игре и даже не понимаем, с какой стати должны принимать в ней участие.

Семьи образуются в большинстве своем «по воле случая», потому что «пора жениться», а затем по тому же закону случайности появляются дети – просто потому, что мужчина и женщина наткнулись друг на друга, точно так же как человек может, свернув за угол, споткнуться о камень. Но ведь такая случайная встреча – недостаточный повод для создания семьи.

Понятно, что стать идеальной «ячейкой» очень непросто, что здесь нас поджидает множество трудностей, от экономических до духовных, начиная с нехватки средств на жилье и заканчивая страхом перед жизнью вместе. Но все эти сложности преодолимы, если мы очень хотим создать семью и полны решимости сделать это.

Даже самый простой ремесленник сначала представляет себе, что хочет создать, а уже затем начинает работу. Почему же мы не планируем столь важное творение, как семья?

* * *

Если Майя и вправду хочет обессмертить нас, множа тела, и потому покровительствует семье, она не препятствует тому, чтобы вместе с телами люди соединяли и души. Она не претендует на то, чтобы единство крови исключало объединение философское, когда члены семьи разделяют одни убеждения, уважают друг друга и каждый вносит свой соразмерный вклад в общее дело. А дело это – уже другого масштаба: создание маленького государства, из каких складывается Большое Государство, скромной клеточки, из каких создается Тело Человечества.

В такой форме семейного союза отец воспитывает ребенка, потому что этому предшествовала его работа над самим собой. Сын учится у отца с тем же восхищением, с каким он может созерцать звезды на небе. Отец по собственному опыту знает, как лучше объяснять, а сын имеет терпение, которое подсказывает ему, что в нужный момент он узнает все, что нужно. Братья любят друг друга, потому что разделяют нечто большее, чем общую комнату. И совместная жизнь заключается в том, что каждый отдает и получает с одинаковой радостью, каждый познаёт, что значит жить, что значит расти, что значит исполнять свои мечты.

Именно так и никак иначе создает Майя семьи всех тех людей, что попали в ее сети.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.