Специфика языка философии

Специфика языка философии

Поскольку философия – это обращение к всеобщему, закономерному, невидимому, когда «искатель мудрости» стремится преодолеть, отбросить видимые части бытия (или, если сказать яснее, желает за деревьями увидеть лес, абстрагируясь от признаков каждого отдельного дерева), точно так же и философ, стремясь постичь всеобщее, основополагающее, отбрасывает частности, т.е. признаки, характерные для единичного, отдельного, а ищет то, что будет общим для всей массы единичного. Так, если продолжить пример с тем же лесом, то лесовод будет группировать деревья по их видам, подвидам, породам, возрасту, соотношениям леса и подлеска в разных участках леса. Для ботаники как науки характерна большая степень абстрагирования (отвлечения от частностей). Ботаник о лесе скажет проще и короче: лес – древесная растительность. Философ же поднимется в своих обобщениях еще выше: для него лес – это определенная форма живой материи. Здесь слово «материя» выступает общей характеристикой данного природного явления. Но показана и особенность данного вида природы: живая материя. Необходимо запомнить основную особенность философского языка – его категориальность (не путать со словом категоричность). Обратимся к показу смысла слова «категория». Для этого достаточно будет задуматься над нашей речью, на которой идет межчеловеческое общение. Понять речь говорящего – это значит знать смысл произносимых собеседником слов. Каждое слово – это уже определенное обобщение. Нам будет понятна фраза «Сегодня вода в море холодная» потому, что мы знаем смысл слов «сегодня», «вода» и «холодная». Можно взять и вторую фразу, но пошире, с большим обобщением – «В полярных морях вода всегда холодная». Она также понятна, при условии, если знаем, что означают слова «полярные моря».

Обобщения носят разный уровень, но все обобщающие слова называются понятиями. Класс предметов, который охвачен данным понятием, называется шириной понятий. Берем слова «дом», «дома», «строения». Первое понятие характеризует какое-либо конкретное жилое помещение, второе – это общее название всех жилых помещений региона, города, или даже всего земного шара (исключая шалаши, вигвамы, юрты и т.п.). Строение – это уже общее название всех созданных людьми зданий – жилых, промышленных, зрелищных и др. Мы имеем дело с непосредственной конкретикой только тогда, когда воспринимаем что-либо нашими органами чувств. Здесь мы видим данность. Но восприняв что-либо, у нас тут же включается сознание, идет работа мысли, подведение увиденного, услышанного под какой-либо класс уже известного нам. Так, вытащив на крючке что-то из водоема, мы можем воскликнуть: «Какая рыба!». Значит, нам ясно слово «рыба», что оно означает, как рыба выглядит. Мы пойманное подвели под уже известное, удивившись только ее размерам, плавникам, чешуе и др. Философия также пользуется понятиями, но понятиями предельно общими («широкими» – скажет наука логика).

Философские понятия отличаются от бытовых (дом, лес, курица), естественнонаучных (видообразование, растительность, заряд) своей предельной «шириной». Ширина, предельность философских понятий (категорий), означает то, что в них выражается предельно всеобщее, общехарактерное для всех явлений действительности. Например, возьмем признак, характерный как для отдельного предмета, явления, так и для всех предметов, явлений, состояний мира. Только два ясных для всех понятия: «связь», «причинность». Каждая вещь, каждая пылинка или козявка мира с чем-либо связана. Это одинаково характерно и для человека, всей его биофизиологии и психическим состояниям. Следовательно, наше понятие «связь» является предельно широким, оно в одинаковой степени относится к любому предмету или состоянию в объективном и субъективном мире (субъективный – это связанный с человеком, субъектом, например, чувство тревоги); это пример философской категории. Поэтому студент, знакомясь с философией, будет часто встречаться с этим словом, воспринимая его как нормальное, органически вплетенное в общий каркас науки философии.

В равной мере категорией оказывается и слово «причинность». Наш реальный мир со всеми его слагаемыми есть настоящее «здесь и сейчас». Но это «здесь и сейчас» оказалось возможным быть потому, что было свое «здесь и сейчас» вчера, т.е. миновавшее реальное, послужившее почвой, базой для сегодняшней реальности – весь мир, вся природа, все земное бытие, сам человек, мир его мыслей и т.д. и т.п. стоят на плечах своего прошлого, прошлое – причина настоящего. Следовательно, причинность – всеобщий признак действительного, наличного; но причинность в наличном, настоящем как бы умирает, лишь проступая в нем отдельными чертами (в ребенке – черты родителей, в растениях – черты культур, давших семена, в человеческой истории – следы отошедшей культуры и т.п.).

Категории образуют каркас философской науки. Поскольку философия – наука постижения всеобщего, закономерного, то оно может быть выражено только языком философских категорий. Отсюда и специфика языка философии – его категориальность. Так, если энтомолог, найдя неизвестную науке козявку, будет ее рассматривать, измерять, срисовывать, считать ножки, крылышки и т.п., то философ, увидя это «диво», скажет просто и коротко: «новая форма жизни». Он отметил сущностное, определяющее в этой козявке, отнес ее к классу живой материи. Энтомолог сосредоточил внимание на частностях, на особенностях, на единичном. Оба будут правы, но правы по-своему: естествознание анализирует особенное, философия – всеобщее. Естественнонаучное знание – движение от частностей, философское – подведение частного под категориальную картину бытия.