Материя и формы ее движения

Материя и формы ее движения

Крупным достижением марксистской философии стала осуществленная Энгельсом попытка активно использовать ее методологию и мировоззренческие выводы для интеграции данных различных научных дисциплин в единую «картину природы»[641].

Разработка «всеобщих схем» мироздания всегда была традиционной задачей философии, которую она решала в основном собственными средствами и чаще всего чисто умозрительно. Энгельс подошел к этой задаче принципиально по-новому. В отличие от представителей натурфилософской традиции он не пытается навязывать ученым определенный взгляд на действительность или в чем-то «исправлять» полученные ими экспериментальные и теоретические результаты. Вместе с тем он не ограничивается и простым резюмированием работ по физике, химии, астрономии и т.д. Его цель – сделать из специальных положений науки обобщающие выводы, выходящие за пределы компетенции отдельных частных отраслей знания. Исходя из материалов различных наук и заставляя их действовать друг на друга, Энгельс, по заключению французского марксиста П. Жегле, стремится «показать нечто вроде общего закона, который (при данном состоянии знания) может считаться применимым ко всякому процессу: связь, представляющая одновременно и качественный скачок»[642] различных форм материи.

Интеграция данных различных отраслей естествознания не могла быть, однако, осуществлена путем их простого механического соединения. Необходимо было прежде всего установить объективную основу их единства (если таковая действительно имелась) и одновременно выработать систему абстракций, в рамках которой все конкретные отрасли знания могли быть связаны между собой концептуальными взаимопереходами.

Как показал в своих работах Б.М. Кедров[643], частично эта работа была начата самим естествознанием. Однако она была проделана им лишь до известного предела. Понятие энергии, закон ее сохранения и превращения связали воедино фактически всю неорганическую природу. Органическая природа, в свою очередь, нашла свое отражение в представлениях эволюционного учения Дарвина и клеточной теории. Однако концептуальное звено, которое способно было бы соединить неорганическую природу с органической, отсутствовало. Ни одна из специальных наук дать его уже не могла, и Энгельс предложил решать данную задачу, перейдя на философский уровень обобщения, где могут быть определены категории, позволяющие говорить об общем предмете всех наук, изучающих неорганическую и органическую природу. Этот общий предмет, по Энгельсу, – материя. Единство наук есть, таким образом, отражение субстанционального единства материального мира. Каждая отрасль знания специализируется на исследовании материальных явлений определенного типа и тем самым выполняет функцию исследования одного из аспектов, граней, форм проявления материи, как таковой. Раз мы познали эти явления в их совокупности, то мы познали и самое материю.

В трактовке понятия материи как таковой Энгельс проделал известную эволюцию. Вначале (речь идет о фрагментах, написанных в 1874 году) он пошел в ошибочном направлении, попытавшись вернуться к античной концепции первоматерии. Энгельс даже усматривает доводы в пользу этой последней в некоторых данных современной ему астрономии. В газовых облаках межзвездных туманностей, писал он, в частности, все вещества «сливаются в чистую материю как таковую, действуя только как материя, а не согласно своим специфическим свойствам»[644]. Однако в дальнейшем он отказался от этой точки зрения и выступил с критикой попыток эмпирически «отыскать единообразную материю как таковую»[645]. Во фрагментах 80-х годов он уже рассматривает материю как абстракцию. Но это не пустая абстракция, не имеющая отношения к окружающей нас действительности. Она содержательна, поскольку, отвлекаясь от реального многообразия вещей и явлений, она фиксирует действительно присущие им предельно общие свойства и характеристики.

Самой универсальной характеристикой материальных явлений у Энгельса обычно выступает качество телесности. Под понятием материи, писал он, в частности, мы объединяем вещи «как телесно существующие»[646]; такая постановка вопроса объясняется тем, что Энгельс в целом еще не дифференцирует материю и вещество.

Для 70 – 80-х годов XIX века это вполне естественно. Вместе с тем, важно отметить, что подход Энгельса к проблеме материи отнюдь не однозначен. В некоторых фрагментах «Диалектики природы» есть суждения, содержащие подходы к более широкому пониманию материи, чем то, которое исходит из ее фактического отождествления с веществом. Они связаны прежде всего с анализом гипотезы о существовании эфира. Энгельс отмечает, что эфир, если допустить его существование, должен быть совершенно лишен одного из главных признаков вещества – тяжести. Какова же в этом случае его субстанциальная природа? Отвечая на данный вопрос, Энгельс делает принципиально важный в методологическом и мировоззренческом отношении вывод: «Если он вообще есть, то он должен быть материальным, должен подходить под понятие материи»[647]. Здесь категория материи освобождается от связи с конкретными признаками, характеризующими те или иные виды материи. Таким образом, в «Диалектике природы» намечены контуры более общего, чем чисто вещественного понимания материи; понимания, которое в дальнейшем получило свою развернутую диалектико-материалистическую трактовку в ленинском определении материи как объективной реальности, данной нам в ощущении.

Работая над созданием философских предпосылок интеграции данных современного ему естествознания в единую картину природы, Энгельс стремится к тому, чтобы это единство носило не абстрактно-формальный характер, а было основано на внутренней органической связи, «выведении» одних явлений и закономерностей из других. Эту связь он устанавливает на основе разработки учения о движении как неотъемлемом атрибуте материи.

Движение (как и в «Анти-Дюринге») Энгельс трактует весьма широко – как всякое изменение вообще. «Движение, рассматриваемое в самом общем смысле слова, т.е. понимаемое как способ существования материи, как внутренне присущий материи атрибут, – писал он в своей „Диалектике природы“, – обнимает собой все происходящие во вселенной изменения и процессы, начиная от простого перемещения и кончая мышлением»[648].

В огромной совокупности окружающих нас вещей и явлений, доказывал Энгельс, можно выделить несколько достаточно четко определяемых в своей специфичности уровней и типов материальной организации, каждый из которых является субстратом особого, только ему присущего вида процессов, или, иначе говоря, носителем особой формы движения материи. Основные формы движения материи, по Энгельсу, – пространственное перемещение, физические процессы (переходы агрегатных состояний, теплота, свет, электричество, магнетизм), химическое соединение и разложение, органическая и, наконец, социальная жизнь[649].

Эту последовательность, открываемую простейшей и самой универсальной формой движения и завершаемую наиболее сложными, возникающими лишь при определенных конкретных условиях, он понимал не как простой перечень, а как генетический ряд. Каждая более высокая форма движения материи закономерно возникает из предыдущей и в снятом виде включает ее в себя. Однако полное сведение высших форм к низшим (например, социальных закономерностей к биологическим, а этих последних к химическим и т.п.) неправомерно, поскольку возникновение этих высших форм всегда связано с появлением некоторого нового качества. При разрушении объектов, принадлежащих к определенному уровню материальной организации, движение как таковое не исчезает, а лишь меняет свою форму на более элементарную (например, разрушение организма убивает жизнь, но не прекращает течения химических процессов и т.д.).

Именно взаимопревращение форм движения материи и порождает, по мысли Энгельса, всеобщую связь материальных тел и процессов различной природы. Эта концепция создала методологические и мировоззренческие предпосылки для распространения идеи системности, которая была вначале применена основоположниками марксизма в исследовании конкретных социальных объектов, на все мироздание в целом. «Вся доступная нам природа, – заключает Энгельс, – образует некую систему, некую совокупную связь тел, причем мы понимаем здесь под словом тело все материальные реальности, начиная от звезды и кончая атомом и даже частицей эфира, поскольку признается реальность последнего»[650]. В «Диалектике природы» идея системности становится конкретным выражением принципа материального единства мира, давая ему содержательное теоретическое наполнение. Мир в целом предстает в виде единого, исторического по своему характеру процесса перехода одних форм материальной организации в другие, в том числе более развитые и сложные, форм, потенциальное качественное разнообразие которых в принципе бесконечно.

Учение о формах движения материи и их взаимопереходах представляет собой концептуальное ядро материалистической онтологии Энгельса. Вместе с тем оно содержит идеи, чрезвычайно важные в гносеологическом отношении. В частности, оно дало Энгельсу объективное основание для классификации наук и установления между ними содержательных взаимосвязей, необходимых для разработки обобщающей «картины природы» и теоретически отображающих переходы от одних форм движения, изучаемых соответствующими научными дисциплинами, к другим, представляющим собой предмет иных отраслей знания.

Познание форм движения материи, как предположил Энгельс, шло примерно в том же порядке, что и объективная последовательность их генезиса: наука начинала с постижения простейших явлений и по мере выявления управляющих ими закономерностей переходила к более сложным. «…Раньше всего, – отмечал Энгельс, – разрабатывается теория простого перемещения, механика небесных тел и земных масс; за ней следует теория молекулярного движения, физика, а тотчас же вслед за последней, почти наряду с ней, а иногда и опережая ее, наука о движении атомов, химия»[651].

С точки зрения Энгельса, учение о формах движения материи должно связать воедино онтологические и исторические основания классификации наук, что придавало этой классификации теоретическое обоснование. И хотя это обоснование сейчас выглядит во многом устаревшим, тем не менее сам подход Энгельса, ориентированный на анализ взаимосвязи методов и понятийного аппарата разных наук имеет в наши дни исключительно важное междисциплинарное значение.

Для своего времени учение Энгельса о формах движения материи было выдающейся попыткой теоретического синтеза, заключающей в себе немалый эвристический потенциал. Ныне оно, естественно, во многом устарело.

Так, с современной точки зрения устарело выделение механических перемещений в самостоятельный вид движения, ибо это, по сути дела, лишь один из видов физического движения. С другой стороны, именно физическая форма движения материи является наиболее общей и генетически исходной, ее базис образуют по современным данным четыре типа фундаментальных физических взаимодействий: слабое, сильное, электромагнитное, гравитационное. Общее число известных нам форм движения материи сегодня расширилось и, без сомнения, будет продолжать увеличиваться. В частности, ученые говорят сегодня о геологической, психобиологической, биосферной и других таких формах.

Однако общие методологические принципы, на которых основан разработанный Энгельсом теоретический синтез (такие, как принцип несводимости высших типов материальной организации и управляющих ими закономерностей к низшим, идея генетической связи всех форм движения, их соотнесение с определенным материальным носителем и др.) и сегодня сохраняют свою эвристическую ценность. Разрабатывая свое учение о формах движения, Энгельс реально продемонстрировал эффективность того понимания взаимоотношений между философским познанием и наукой, из которого он стремился исходить в своей теоретической работе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.