Первые отклики на II том «Капитала». Русский перевод

Первые отклики на II том «Капитала».

Русский перевод

Уже после первого беглого ознакомления с черновыми рукописями II тома «Капитала» Энгельс проницательно заметил в одном из писем, что эта часть Марксова труда «очень разочарует вульгарных социалистов», ибо «содержит почти исключительно строго научные, очень тонкие исследования процессов, которые происходят внутри самого класса капиталистов, и ничего такого, из чего можно было бы фабриковать ходкие словечки и громкие фразы»[1322]. Иными словами, он предрекал II тому такую же судьбу, какая постигла первый выпуск «К критике политической экономии» (1859), – и оказался прав. Хотя в 1883 году в публикациях, появившихся в связи с кончиной Маркса в рабочей и социал-демократической прессе Европы, выражалось настойчивое пожелание, чтобы Энгельс как можно скорее довел до конца труд Маркса, однако II том «Капитала» не стал в тот период предметом широкой пропаганды, теоретики социал-демократии уделили этому произведению недостаточное внимание.

По поводу же буржуазных экономистов Германии Энгельс с иронией писал, что «немецкая „наука“ глазеет на этот новый том, не будучи способной понять его; только благодетельный страх перед последствиями мешает ее представителям критиковать книгу публично, и поэтому официальная экономическая литература сохраняет по отношению к ней осторожное молчание»[1323]. В 1885 – 1890 годах появилось немногим более 10 статей и рецензий, написанных представителями «новой исторической школы» (В. Лексис, Г. Гросс, Ю. Лер, Г. Зётбеер, Г. Адлер, О. Варшауэр), теории предельной полезности (Р. Мейер, Ф.Ю. Нойман, Е. Бём-Баверк), и других течений вульгарной буржуазной политэкономии, в которых так или иначе речь заходила о II томе «Капитала». Однако, за исключением статьи и книги профессора политической экономии Густава Гросса[1324], который, при несогласии с методологией и выводами Маркса, все же признал значительный вклад, внесенный им в учение об обращении и распределении благ (в частности, благодаря впервые проведенному в политической экономии различению между I и II подразделениями общественного производства), все остальные оппоненты оказались не в состоянии высказаться по существу изложенной во II томе теории. Они ограничились репликами по поводу его «тяжеловесности», «малой доступности», «большого количества абстрактных построений», выуживанием отдельных ошибок в арифметических подсчетах и т.д.

Значительный резонанс вызвало появление II тома «Капитала» в России. И это неудивительно. Появления II тома основного труда Маркса ждала вся передовая общественность России, которая внимательно следила за работой над ним Энгельса.

В 1884 году в «Вестнике Народной воли», в статье «За пределами России», П. Лавров писал: «Ожидаемое издание второго тома „Капитала“ Маркса, собрания его сочинений и его подробной биографии, составленной его другом и товарищем, Ф. Энгельсом, составит такое крупное явление в социалистической литературе, которому уже очень давно не было подобного»[1325].

Рецензия либерального экономиста М. Герценштейна на II том «Капитала» появилась в сентябре 1885 года, то есть спустя два месяца после выхода книги в Германии. Несмотря на то, что времени на ознакомление с «новым сочинением Маркса» у московского рецензента было крайне мало, он все же заметил относительно заключительного отдела II тома: «У Маркса мы встречаем грандиозную схему, обнимающую все народное хозяйство. Когда экономисты трактовали об этом вопросе, они никогда не могли устоять на такой высоте, на которой можно было бы охватить все народное хозяйство». Объяснение механизма общественного воспроизводства, подчеркивает русский рецензент, «составляет очень трудную задачу, выполнение которой заставляет нас признать за вторым томом Маркса крупное значение в теоретической экономии»[1326].

Журнал «Русское богатство» нашел необходимым напечатать в № 10 – 12 за 1885 год подробный реферат, в котором обстоятельно были разобраны содержание и теоретическое значение первых двух отделов II тома «Капитала». М. Филиппов, давая достаточно подробное изложение основных идей и комментируя их, отмечал, что «для читателя, умеющего вдумываться в прочитанное… отвлеченные формулы вскоре облекаются плотью и кровью, и ему становится ясной глубокая жизненность вопросов, возбужденных Марксом»[1327].

Уже в конце декабря 1885 года, то есть меньше чем через полгода после выхода из печати немецкого издания, появилось русское издание II тома «Капитала». Как и вышедший в 1872 году перевод I тома, данное издание стало первым переводом новой части труда Маркса на иностранный язык. Н.Ф. Даниельсон, инициатор и один из переводчиков I тома, вновь, с согласия Энгельса, выступил в роли переводчика. С начала марта 1885 года, получая от Энгельса корректурные листы немецкого издания, Н.Ф. Даниельсон в короткий срок сумел подготовить книгу к изданию[1328]. «…Изучать эту книгу – наслаждение (перевод ее уже закончен). По оригинальности и глубине мысли автора можно сравнить с Чарлзом Дарвином»[1329], – писал Даниельсон Энгельсу по завершении работы.

Даниельсон просил Энгельса написать специальное предисловие к русскому изданию. В России, считал он, мало известен Родбертус, которого Энгельс критиковал в предисловии ко II тому. Кроме того, Даниельсон опасался, что цензура не пропустит предисловия Энгельса и что это может послужить поводом к запрещению всей книги. Энгельс не счел необходимым писать особое предисловие и предоставил Даниельсону право действовать по своему усмотрению. Даниельсон оставил предисловие Энгельса почти без изменений, исключив из него лишь некоторые выражения, которые могли послужить поводом для запрещения книги, и сам написал «Предисловие к русскому изданию». В нем он дал краткое изложение содержания II тома, обратив внимание читателя на раздел о воспроизводстве, который он считал лучшим в книге. Кроме того, Н.Ф. Даниельсон высказал собственные соображения по этому вопросу.

Энгельс нашел предисловие Даниельсона превосходным, сделав лишь замечания по части терминологии.

Прогрессивная российская интеллигенция высоко оценила усилия переводчика и издателя. «Вы предприняли большое дело, решившись издать 2-й том „Капитала“ в русском переводе… – говорил, в частности, в письме к Даниельсону известный экономист А.И. Чупров, который к тому времени уже был, по-видимому, знаком с оригиналом. – Я нахожу, что в этом томе очень много нового и важного в научном отношении. Конечно, он не так хорошо отделан, как первый том, и потому, пожалуй, не найдет столько читателей, но во всяком случае уважение к памяти автора привлечет внимание к этому, давно жданному произведению»[1330].

В начале 90-х годов прошлого века, когда народники выступили с тезисом о слабой жизнеспособности российского капитализма вследствие узости внутреннего рынка, Ленин, опираясь главным образом на идеи отдела о воспроизводстве II тома «Капитала», смоделировал рост рынков сбыта для капиталистической индустрии. В частности, он пришел к выводу об опережающем росте I подразделения общественного производства по сравнению со II подразделением, что отражало реалии становления промышленного капитализма. Впоследствии, в ходе развернувшихся уже в первые десятилетия XX века дискуссий об империализме, идеи II тома «Капитала» вновь обрели актуальность в связи с обсуждением вопроса о том, обладает ли капитализм возможностями развития без экспансии в «мировую некапиталистическую среду» (отголоском этой дискуссии являются некоторые идеи современных леворадикальных авторов теорий «зависимого развития», «периферийного капитализма»).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.