1. SPIRITUS CREATOR
1. SPIRITUS CREATOR
Христианская философия и богословие утверждают, что Божественное творчество никогда не прекращается. Это надо понимать не в том смысле, что будто бы Бог сотворяет все новые и новые миры. Божественное творчество не прекращается, ибо существование однажды сотворенной твари есть постоянное творение этой твари. Всякая тварь возвратилась бы в небытие, если бы Господь хоть на мгновение приостановил бы Свой творческий акт. Божественный Промысл, Который все вещи держит на их пути, есть не что иное, как продолжающийся акт творения, которым все вещи были призваны быть. И именно поэтому вещи состоят в удивительно тесной связи с Богом. Вещь, будучи постоянно сотворяемой, несома Божественной силой и во всякое мгновение получает свое бытие от Бога также, как и лучи получают свет от своего источника. Образно говоря, мы все несомы Божественной Творящей Рукой, мы все в ней «живем и движемся и существуем» (Деян 17, 28).
В этом как раз и сокрыта, говоря философским языком, основаимманентности Бога. Отношение Бога с Им сотворенным весьма своеобразно. Бог неизмеримо выше всего Им сотворенного, выше не только по Своему совершенству, но и по самому Своему существованию. Творения в сравнении с Богом, как говорит бл. Августин, ««не так прекрасны, не так добры», как «их Творец». Это известно всем. Однако бл. Августин тут же добавляет, что творения по сравнению с Богом, даже «и не так существуют(выделено автором – А. М.)», как «их Творец». Пред Лицом Бога существование творений гаснет: «nec sunt – их не существует», говорит бл. Аугустин[294] Их существование в свете Божественного существования весьма хрупкое. В этом смысле Бог, как говорится, трансцендентен по отношению ко всему Им сотворенному. Он возвышается над ним – и не только абсолютным Своим содержанием, но и самим Своим существованием. Однако с другой стороны, Бог необычайно близок ко всему Им сотворенному. Он живет в нем как Творец его существования, как Вседержитель и как первоначало его действований. Его сила пронизывает творение до самых онтологических глубин. Ведь творение не имеет абсолютно ничего своего, что было бы у него не от Бога. Поэтому Бог ближе нам, нежели мы сами по отношению к самим себе. Бл. Августин эту близость к нам Бога пытается выразить в образах вне и внутри. Человек по отношению к самому себе живет словно вне себя, а Бог – внутри: «intus eras et ego foras». Бог настолько мне близок, словно Он живет внутри меня, а я живу вне себя – за своими собственными дверями, скрывающими меня от меня самого. Эта близость Бога и называется имманентностью Бога или Его пребыванием в глубинах творений, как их онтологической основы.
Но Бог по отношению к Им сотворенному имманентный только потому, что Он его Творец. Акт сотворения есть своеобразное вхождение Творца в творение, вселение в него. Каждое творение есть отражение и выражение Творца. Поэтому, глядя на творение, мы можем в большей или меньшей степени судить и о его творце, ибо творец всегда оставляет в творении свои следы, свои отпечатки. В этом и кроется подоплека суждения, почему мы, глядя на мир, можем познавать Бога. Всматриваясь во всякое творение, мы находим, говоря словами Linne, только что прошедшего Иегову, точнее говоря, не прошедшего, но всегда сущего, ибо он непрерывно творит и потому постоянно заявляет о себе. Акт творчества, будучи постоянным, приводит к тому, что и для вещей Бог всегда постоянный. Бог Творец есть сущностно имманентный Бог. Это наш внутренний Бог. Он есть Господин нашей души и нашего сердца, по Которому мы тоскуем и единственно в Котором успокоится смятенная душа наша, созданная по Его образу и всегда обращенная к Нему. Смятенность человека в Его устремленности к Богу есть не что иное, как трепет Творца в своем творении, как сила модели в портрете.
Этот Бог Творец, этот внутренний Бог, пребывающий в глубинах творений есть Дух Святой. Откровение свитетельствует, что всякое созидающее действие связано с действием Духа Святого. Это Он носился над водой, когда земля была «безвидна и пуста» (Быт 1, 2). Это Он приводил все в порядок и призывал к бытию новые формы, это Он есть Spiritus Creator, к Которому взываем, готовясь что-либо совершить, ибо ведь каждое дело человека есть творчество. Поэтому в каждом этом деле участвует Дух Святой. Но если Божественный Промысел, как говорилось, есть продолжающееся творчество (creatio continua), то Дух Святой есть принцип Промысла. Будучи силой, которая творит бытие, Дух Святой делает, чтобы сила поддерживала это бытие в его бывании. Дух Святой есть имманентный Бог. Бог живет в вещах через Дух святой. С другой стороны, если Бог сотворил вещи по образу вечных, в Нем самом имеющихся первообразов, как об этом говорит бл. Августин, то эти первообразы также сокрыты и в Духе Святом. Дух есть носитель первообразов бытия. Он есть то царство идей, о котором говорил Платон, хотя и не смог соединить это царство с Творцом мира – Демиургом.
Именно здесь мы начинаем усматривать космический смысл Святого Духа. Обычно Дух Святой понимается в этическом аспекте, как сила, укрепляющая человеческую душу, ее утешающая, взращивающая благодетели и устраняющяя человеческие пороки. Действие Духа Святого действительно такое. Однако этим оно не ограничивается. Дух Святой воздействует нравственно только потому, что Он, как имманентный Бог, имеет в человеке и вообще в бытии глубокую онтологическую основу. Дух Святой, будучи божественным царством идей, по которому созданы все творения, отбрасывает свой идеальный свет на все вещи и открывает нам их истинную природу. Поэтому Он и может приводить в порядок эту природу в ее земной действительности, что означает, воздействовать этически. Этическое действование Духа Святого есть не что другое, как каждодневное проявление его онтологического действия. Святой Дух есть «lumen cordium – свет сердец» потому, что Он есть Свет бытия. Поэтому без Его знака в человеке ничего не совершается – «sine tuo numine nihil est in homine», без Его знака вообще ничего не происходит.
Более того, Церковь даже познавание самой Пресвятой Троицы приписывает действию Св. Духа, тому «благодатному свету – lux beatissima», Который освещает нашему уму глубины Бога. В гимне «Veni, Creator» мы молимся, дабы этот творящий Дух позволил нам через Себя познать и Отца и Сына – «Per Te sciamus da patrem, noscamus atque Filium». Это означает, что Дух Святой есть принцип познания Бога и мира. Только тогда, когда Его «духовное помазание – spiritalis unctio» коснется нас, только тогда, когда Его «высшая благодать – superna gratia» укрепит нас, мы сможем проникнуть в тайны бытия, осознать подлинную природу вещей и действительные пути творений, предначертанные им Господом. Сотворяя и поддерживая все создания в их существовании, Дух Святой живет в их глубинах и светом Своим открывает их для нас, дабы мы смогли их познать. Он есть Путеводитель в глубинном смысле этого слова.
В связи с космическим характером Духа Святого мы можем понять и тот грех, о котором говорит Христос: «И всякому, кто скажет слово на Сына Человеческого, прощено будет; а кто скажет хулу на Святаго Духа, тому не простится» (Лк 12, 10). Всякий грех есть отрицание Бога, отвращение от Него, отречение от Него. Это есть грех и по отношению ко Святому Духу. Тот, кто говорит хулу на Святого Духа, отрицает Его, отворачивается и отрекается от Него. Однако Дух Святой есть имманентный, живущий в самом бытии, его созидающий и его поддерживающий Бог. Святой Дух есть истинная наша природа, наш первообраз, наш Божественный образ и наше подобие. Согрешить пред Духом Святым значит опровергнуть живущего в нас имманентного Бога, нашего внутреннего Бога, Который ближе нам, нежели мы сами для себя. Все другие грехи противостоят Богу, как живущему по ту сторону нас, как трансцендентному Богу. Грех против Духа Святого удаляет Бога живущего в нас самих, удаляет Того, Который держит нас в нашем бытии. Если глубоко поразмыслить над тем, что означает это наше внутреннее удаление от Бога, то легко можно понять, что это удаление созидающего и поддерживающего нас Бога предполагает усилие встать в своем бытии, как говорится, «на свои ноги», попытаться опереться на самого себя и самому держать себя в своем бытии. Бог бесконечно нам близок как имманентный Бог, то есть как Бог нас творящий и держащий. Однако, согрешив пред Духом Святым, мы как раз и отвергаемся этого имманентного Бога. Совершая грех, мы Его вытесняем из себя. Грех пред Святым Духом приводит к тому, что человек остается абсолютно один, ибо он сам уничтожил те внутренние связи, которые соединяли его с Богом. Совершая грех пред Духом Святым, человек отрицает Бога Творца и Держителя, отрицает Божественный Промысл и свой первообраз, признавая только свою повседневную действительность, какая она есть в себе. Совершая этот грех, тварь пытается освободиться от Творца. Грех, совершенный пред Святым Духом, всегда имеет люциферский характер:не служить, то есть не признавать себя творением и пытаться вознести трон своего собственного бытия выше звезд.
И если бы мы все другие грехи отнесли бы к грехами нравственного порядка, то грех пред Святым Духом мы назвали бы онтологическим грехом, ибо совершитель этого греха покушается на онтологическую структуру бытия, поменяв местами Творца и творение. Вот почему этот грех не прощается Богом. Что же касается человека, то – совершивший грех пред Духом Святым не просит прощения. Утратив Бога внутри себя, он удаляется в свое беспредельное одиночество. Когда человек утрачивает Бога, ему уже не к кому обратиться. В этом глубинное значение так называемой «окаменелости», которая должна страшить всякого, кто хоть немного задумывается о последствиях греха. Окаменение в грехе не означает упорства или повторения тех же самых греховных деяний, это означает – удерживание себя в своем одиночестве – без имманентного Бога, следовательно, без Духа Святаго. Это именно то, наполненное печалью, состояние, которое свойственно демоническому существованию. Лермонтов, назвавший демона «печальным», выразил тем самым всю глубину греха пред Духом Святым: творение, согрешившее пред Святым Духом, живет в печали, ибо оно живет в одиночестве без своего Бога и без себя самого, как подобия Божия. Оно – это просто будни, серые и печальные в своем существе.