6. Профессионально-образовательная структура

6. Профессионально-образовательная структура

В том факте, что профессионально-образовательная структура рассматривается последней среди подструктур общества, есть своя внутренняя логика.

Во-первых, профессии и образование в строгом смысле слова появились позднее рода, племени, семьи, классов, в условиях уже послепервобытного общества. Разумеется, появились не из ничего, а их тех предпосылок, которые были уже наработаны нашими первобытными предками: профессии — из выделения ремесел (гончарного, кузнечного и т. д.), торговли, обособления труда по управлению общинными делами и по осуществлению культурных функций; образование — из тех зачатков трудового обучения, которые обязательно присутствовали в воспитании первобытной молодежи. Общество приобретает профессионально-образовательную структуру лишь с окончательным утверждением трех великих общественных разделений труда — отделением скотоводства от земледелия, ремесла и торговли от сельского хозяйства, труда умственного от труда физического.

Во-вторых, в философской и социологической литературе нет однозначного решения вопроса о статусе интеллигенции — чрезвычайно важном компоненте в профессионально-образовательной структуре общества. В одних работах интеллигенция определяется как класс[73], в других — как слой или прослойка. В связи с этим попытки уточнения понятия «интеллигенция» могут быть плодотворными только в том случае, если само это понятие соотносится с уже известным читателю понятиями «класс» и «слой».

Образование выступает как необходимый компонент воспроизводства общественного человека, его социализации. В связи с этим целесообразно сделать три замечания.

1. Процесс воспроизводства общественного человека носит комплексный и системный характер, включая в себя воспроизводство индивида как участника производства (собственника, производителя, потребителя), как гражданина, как семьянина, как природопользователя, как художника, то есть личность, способную воспринимать мир и воздействовать на него по законам красоты. Следовательно, образование, дабы эффективно реализовывать свою воспроизводственную функцию, тоже должно с необходимостью принимать комплексный и системный характер. И любой сбой в этом отношении, любой перекос в практике образования ведет к нарушению нормального процесса воспроизводства. Достаточно вспомнить многолетние дискуссионные виражи вокруг проблемы «физики или лирики?», завершившиеся такой махровой технизацией нашего среднего и в особенности высшего образования, которые сегодня требуют почти чрезвычайных мер для восстановления его гуманитарного компонента.

2. Процесс воспроизводства общественного человека усложняется от эпохи к эпохе. Речь идет не только об увеличении количества воспроизводственных сфер, но и о принципиальных изменениях механизма воспроизводства, который становится все более опосредованным. В результате — исторически менялось соотношение между школой повседневной жизни и школой как учебным заведением. Пока образование было менее значимо по сравнению с непосредственным наблюдением за практикой родителей, сверстников, соседей и возможностью, по сути дела, без особой предварительной подготовки включаться в эту практику, оно — образование оставалось на задворках общественной жизни. Но исподволь (а на некоторых этапах — и очень динамично) нарастал разрыв между поколениями не только в плане моральном и политическом, но и в плане производственно-профессиональном: научно-технический прогресс в корне меняет многие традиционные технологические процессы да плюс к тому порождает новые профессии, которые даже вчера еще обществу не могли присниться. От вступающих в самостоятельную жизнь в связи с этим начинает требоваться не только специальная профессиональная подготовка, но и грамотность и необходимый общекультурный уровень. Образование выходит на авансцену, видоизменяются цели образования и идеал образованности. XX век в этом отношении оказался переломным: еще в прошлом веке преобладала неграмотность (всеобщее начальное образование стало вводиться лишь в 80-х годах XIX века и только в развитых странах), сейчас же в мире грамотность составляет более 80 процентов.

3. По отношению к образованию в обществе, как правило, всегда существуют два «лагеря». С одной стороны, прогрессивная часть общества редко когда бывает удовлетворена существующей системой образования, с другой же стороны, не прекращают раздаваться голоса, если не о ненужности образования («собрать все книги бы, да сжечь»), то, по крайней мере, о его избыточности. Между тем исторический опыт свидетельствует, что избыточного образования не бывает, ибо обществу каждый раз для очередного социально-экономического и научно-технического взлета требуется солидный «запас» образованности. После запуска Советским Союзом первого в мире искусственного спутника Земли (1957) президент США создал специальную комиссию, и она пришла к выводу, что основа советского приоритета в освоении космоса заложена в оптимальной системе образования, прежде всего в его всеобщности, позволяющей легче находить Ньютонов и Ломоносовых. На основе этого была задумана и осуществлена самая крупная в истории США реформа образования[74]. Специалисты, изучавшие истоки послевоенного «японского чуда», также высоко оценили предваряющую роль образованности населения в его свершении. Не может быть избыточным для общества и высшее образование. Хотя, как справедливо заметил Торстейн Веблен, «высшее образование в стадии его зарождения является занятием праздного класса»[75], но даже в тех случаях оно не являлось избыточным, а реализовывало прогрессивную функцию формирования такой социальной группы, которая в силу своей образованности может двигать вперед все стороны общественной жизни. Речь, разумеется, идет об интеллигенции.

Хотя слово «интеллигенция» по своему корню латинского происхождения (intelligens — понимающий, мыслящий, разумный), но своим рождением в качестве термина оно обязано русскому писателю П. Д. Боборыкину (60-е годы XIX века) и уже затем из русского языка перешло в другие языки.

Почему интеллигенция не класс? Давайте вспомним основной классообразующий признак — отношение к средствам производства. Подавляющее большинство интеллигентов, конечно, не владеет средствами материального производства, если же отдельные интеллигенты и владеют, то уже не как интеллигенты, а в принципиально ином социальном качестве, делающем их представителями определенного класса. В то же время было бы неправильно определять интеллигенцию как класс эксплуатируемых только на том основании, что она не является владельцем средств производства. Положение различных отрядов интеллигенции в этом отношении весьма различно. Если говорить о представителях так называемых свободных профессий (писатели, художники, артисты и т. д.), то они в меру своего таланта являются во многих странах владельцами интеллектуальной собственности, но если иметь в виду интеллигентов-служащих (например, отряд инженерно-технической интеллигенции), то они очень близки по основным социально-экономическим параметрам к классу наемных рабочих. В целом же интеллигенция ни в одном обществе — а она существует, начиная с эпохи рабовладения — не является классом, ибо не занимает самостоятельного места в системе материального производства.

В каком смысле интеллигенция является слоем? Конечно, это не внутриклассовый слой. Не занимая, как мы только что выяснили, самостоятельного места в системе материального производства, интеллигенция в то же время обслуживает интересы каждого из классов — производственные, идеологические, политические. Есть и такие отряды интеллигенции, которые обслуживают интересы общества в целом: в науке, управлении, образовании, здравоохранении, обороне страны, искусстве. В нашей философской и социологической литературе широко была распространена и версия об интеллигенции как прослойке. Прослойкой чего? Возможны два варианта ответа:

а) между классами, скажем, в капиталистическом обществе между буржуазией и рабочими. В таком случае интеллигенция выполняла бы роль буфера между основными классами, либо являлась бы переходным от одного к другому, маргинальным образованием;

б) внутри каждого из классов! Казалось бы, для положительного ответа есть внушительные основания, поскольку, как мы видели, существуют отряды интеллигенции, «специализирующиеся» на обслуживании конкретного класса, реализации его интересов в той или иной сфере. Так, три российские революции подготавливались и осуществлялись под политическим руководством довольно многочисленной интеллигенции так называемого народнического толка. В плане социально-экономическом она отнюдь не может быть причислена ни к крестьянам, ни к рабочим. Другое дело — план духовно-психологический. Народническая по своим чаяниям и устремлениям интеллигенция (в т. ч. и марксистская) впитала многое из менталитета народных масс. Как отмечали в свое время авторы «Вех»[76], это — любовь к уравнительности, приоритет интересов распределения над интересами производства и творчества при «утилитарно-аскетическом отношении к философии» и другим духовным ценностям. Но, выступая в качестве идеологов масс, эти интеллигенты отнюдь не превращались в какую-то прослойку соответствующего класса, ибо, как заметил однажды Маркс, чтобы выражать интересы лавочников, необязательно самому быть лавочником.

Выходит, интеллигенция не класс, не внутриклассовый слой, не межклассовая прослойка. Как же в таком случае нам определить ее место в социальном пространстве? Очевидно, интеллигенция есть многослойная общность людей, профессионально занимающихся умственным, по преимуществу сложным, творческим трудом. Интеллигенция является одновременно и профессиональной, и образовательной общностью. В силу высокого образовательного уровня именно в интеллигенции сосредоточен основной интеллектуальный потенциал общества. И общество, не понимающее этого, относящееся к интеллигенции с пренебрежением, не имеет перспектив.

Вопросы для самоконтроля

1. Что следует понимать под социальной структурой общества?

2. По каким признакам различаются «нация» и «народность»?

3. Как связаны классы с экономическим базисом общества?

4. Каковы основные страты в сегодняшнем российском обществе?

5. Почему интеллигенция не является самостоятельным классом?