О прославленных мудрецах
О прославленных мудрецах
Народу служили вы и народному суеверию, вы все, прославленные мудрецы! — а не истине! И потому только платили вам почтением.
И ещё потому выносили ваше неверие, что было оно острословием и окольным путём к народу. Так предоставляет господин волю своим рабам и ещё потешается над их своеволием.
Но ненавистен народу, как волк собакам, — свободный ум, враг цепей, кто не молится и живёт в лесах.
Выгнать его из убежища — это называлось всегда у народа «чувством справедливости»; на него он ещё натравливает самых зубастых собак.
«Истина здесь: ибо здесь народ! Горе, горе ищущему!» — так звучало исстари.
Свой народ хотели вы оправдать в его поклонении, это называли вы «волей к истине», вы, прославленные мудрецы!
И ваше сердце всегда говорило себе: «Из народа вышел я, оттуда же низошёл на меня голос бога».
Упрямые и умные, подобно ослам, вы всегда были ходатаями за народ.
И немало властителей, желавших ладить с народом, впрягали впереди своих коней ещё — ослёнка, прославленного мудреца.
А теперь хотелось бы мне, прославленные мудрецы, чтобы вы наконец совсем сбросили шкуру льва!
Пёструю шкуру хищного зверя и космы исследующего, ищущего, завоёвывающего!
Ах, чтобы научился я верить в вашу «правдивость», вам надо сперва разрушить вашу волю к поклонению.
Правдивый — так называю я того, кто идёт в пустыни, где нет богов, и разбивает своё сердце, готовое поклониться.
На жёлтом песке, палимый солнцем, жадно косится он на богатые источниками острова, где всё живое отдыхает под тенью деревьев.
Но жажда не может заставить его стать похожим на этих хорошо устроившихся: ибо где есть оазисы, там есть и идолы.
Голодной, сильной, одинокой, безбожной — такой хочет быть воля льва.
Свободная от счастья рабов, избавленная от богов и поклонения, бесстрашная и наводящая страх, великая и одинокая — такова воля правдивого.
В пустыне исстари жили правдивые, свободные умы, как господа пустыни; а в городах живут хорошо откормленные, прославленные мудрецы, — вьючные животные.
Ибо всегда тянут они, как ослы, — телегу народа!
Не то чтобы я сердился на них из-за этого: но слугами остаются они для меня и запряжёнными, даже если сверкают золотой сбруей.
И часто бывали они хорошими слугами, достойными похвалы. Ибо так говорит добродетель: «Если должен ты быть слугой, ищи того, кому твоя служба всего полезнее!»
«Дух и добродетель твоего господина должны расти оттого, что ты его слуга: так будешь ты сам расти вместе с его духом и его добродетелью!»
И поистине, вы, прославленные мудрецы, вы, слуги народа! Вы сами росли вместе с духом и добродетелью народа — а народ через вас! К вашей чести говорю я это!
Но народом остаётесь вы для меня даже в своих добродетелях, близоруким народом, — который не знает, что такое дух!
Дух есть жизнь, которая сама режет по живому: собственным страданием увеличивает она своё знание, — знали ли вы уже это?
И счастье духа в том, чтобы помазанным быть и освящённым слезами на заклание, — знали ли вы уже это?
И слепота слепого, и его искание ощупью свидетельствуют о силе солнца, на которое он глядел, — знали ли вы уже это?
С помощью гор должен учиться строить познающий! Мало того, что дух движет горами, — знали ли вы уже это?{258}
Вы знаете только искры духа, но не видите вы наковальни, которой является он, и жестокости его молота!
Поистине, вы не знаете гордости духа! Но ещё менее вынесли бы вы скромность духа, если б однажды захотела она говорить!
Никогда не могли вы бросить свой дух в снежную яму: вы недостаточно горячи для этого! Оттого и не знаете вы восторгов его холода.{259}
Но во всём обходитесь вы, по-моему, слишком запросто с духом; и из мудрости часто делали вы богадельню и больницу для плохих поэтов.
Вы не орлы; оттого и не испытывали вы счастья в испуге духа.{260} А кто не птица, не должен гнездиться над безднами.
Вы кажетесь мне тёплыми — но холодом веет от всякого глубокого познания.{261} Холодны, как лёд, самые глубокие источники духа, — наслаждение для горячих рук и для тех, кто действует.
Почтенные стоите вы тут, строгие, с прямыми спинами, прославленные мудрецы! — вами не движет могучий ветер и воля.
Видели вы когда-нибудь парус, плывущий по морю, округлённый, надутый ветром и дрожащий от порывов ветра?
Подобно парусу, дрожащему от порывов духа, проходит по морю моя мудрость — моя дикая мудрость!
Но вы, слуги народа, вы, прославленные мудрецы, — как могли бы вы идти со мной! —
Так говорил Заратустра.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.