Глава 18 Война, которая должна была положить конец войнам; и войны, последовавшие за ней

Глава 18 Война, которая должна была положить конец войнам; и войны, последовавшие за ней

Война – это серия катастроф, которые приводят к победе[341].

Владимир Соловьев был не единственным духовно вдохновленным русским интеллектуалом XIX века, обладавшим пророческим даром, который жил в «видениях и грезах». В 1898 году в Санкт-Петербурге Иван Блиох (Блох), финансист, издал шеститомный труд под названием «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Блиох с удивительной точностью предсказал и безвыходное положение длительной траншейной войны, и то, что немыслимые потери, которые понесут воюющие стороны, исчерпают их или погрузят в социальную революцию. Несмотря на то что труд Блиоха был переведен на многие языки, его предупреждения не оказали никакого влияния ни на генералов, ни на политических деятелей в Европе[342]. Так называемый цивилизованный мир, континент, являвшийся «родиной» различных империй, неуклонно соскальзывал в ужасающую реальность, которую предсказал Блиох.

О Первой мировой войне написано больше, чем о какой-либо другом конфликте в истории, а потому мы только коротко остановимся на некоторых подробностях. Охваченные чувством патриотизма, полные энтузиазма армии провели четыре военных года в смертельных, разрушающих душу сражениях на изрытой снарядами земле; они встречали смерть среди обуглившихся деревьев во Фландрии; их ждали увечья, болезни и смерть в кровопролитных, ужасных, бессмысленных боях на Галлиполи, невыносимые страдания в занесенной снегом России и одиночество в последнем месте отдыха, огромной, холодной могиле под водой, простиравшейся от Фолклендских островов до Ютландии. Миллионы людей противостояли друг другу в этом настоящем аду траншейной войны. Каждый из участников был абсолютно уверен, что «Бог с ним!». Беспрецедентная величина этих страданий была, вероятно, единственным средством, с помощью которого человечество могло развеять заблуждения, уничтожить ценности и идеологию, одновременно с этим уничтожив правящие классы и системы, порождавшие их.

Теоретики марксизма осудили войну, однако их последователи включились в неистовую, сумасшедшую борьбу за славу с тем же бессмысленным энтузиазмом, что и буржуазные соотечественники. Только в одной стране рабочий класс вступил в борьбу за свободу, и это был смелый шаг. Эти люди сразились с самой могущественной империей из всех когда-либо известных миру. В 1916 году Ирландская гражданская армия вместе с ирландскими волонтерами приняла активное участие в пасхальном восстании. Великобритания совершила классическую ошибку, сделав из лидеров этого кровавого, неудавшегося путча мучеников, что привело к партизанской войне, в результате которой большая часть Ирландии получила независимость. Поэт Уильям Батлер Йейтс описал это вооруженное восстание в стихотворении «Пасха 1916 года» («Родилась ужасная красота»)[343]. Владимир Ленин назвал этих вооруженных членов Ирландского союза транспортных рабочих «первой Красной армией в Европе». Вторая Красная армия не заставила себя долго ждать и вскоре появилась в другой империи, в России. Она была создана революционным народом при попустительстве аристократических лидеров заклятого врага России, Германии.

Германский Генеральный штаб и правительство обеспечили проезд Ленина и его товарищей-революционеров из Швейцарии через Германию в Россию в так называемом «опломбированном вагоне»[344]. Немецкая аристократия была готова оказать помощь в уничтожении русского царя и аристократии, чтобы ликвидировать угрозу со стороны слабеющих русских армий на Восточном фронте. Революция 1917 года в России была попыткой навязать сверху с помощью материалистической и атеистической идеологии понятие о равных возможностях и правах человека. После Первой мировой войны стало ясно, что эта система порочная по своей сути и еще более тираническая, чем деспотичная аристократическая система, которую она сменила. В государствах и империях Европы на смену королевским родословным пришли идеологии, и предполагаемое лекарство вскоре оказалось более губительным, чем болезнь, которую оно намеревалось вылечить.

Непосредственным результатом так называемой мировой войны – «войны, которая должна была положить конец войнам» – стала полностью перекроенная карта Европы в соответствии с Версальским мирным договором и другими соглашениями и договорами, возвестившими о конце войны. Новые границы государств не учитывали географические особенности, они устанавливались на основе мифов и народной памяти, без учета потребностей и стремлений народов, интересам которых должны были служить. Появились новые государства, которые, не имея никакого опыта, установили демократический режим. Германию объявили агрессором, развязавшим войну, и на ее усеченные остатки наложили непомерные репарации. Америка, после создания Лиги Наций, опять вернулась к изоляционизму, и Европа была предоставлена самой себе. Европа, обобранная четырехлетней войной, расколотая новыми границами и недовольством, вызванным мирными договорами, и с Большим русским медведем, теперь, по всеобщему признанию, марксистским государством, проповедующим международную революцию, закончила «войну, которая должна была положить конец войнам».

Армии разошлись по домам. Они вели войну, чтобы установить мир достойный героев, но многих ждали печальные перспективы. Безработица, экономический спад, сокращение заработной платы, гиперинфляция, политический хаос и отчаянная борьба за власть были отличительными чертами многих государств. Война опустошила мир. В воюющих странах осталось мало семей, если вообще такие были, которые не носили бы траур. Тем, кто остался жив, малодушный страх искалечил оставшуюся часть жизни. В России продолжалась затянувшаяся агония. Мировая война сменилась Гражданской войной столь жестокой, что трудно даже представить. Сторонники капитализма не могли себе позволить стоять в стороне и наблюдать за созданием государства, призванного разрушить их систему, и приняли участие в борьбе. Руководству и армии нового социалистического государства был брошен вызов. России пришлось воевать не только с соотечественниками – Белой гвардией, но с объединенными силами британцев, поляков, японцев, американцев, французов, итальянцев и с чешскими легионами при Александре Колчаке. Крестьяне тоже не остались в стороне и, организовав отряды, занялись грабежом.

Уинстон Черчилль и Фердинанд Фош убеждали, что только полномасштабное вторжение способно остановить коммунизм, но, несмотря на их требования, в Россию были направлены только различные экспедиционные войска. Красная армия под командованием Льва Троцкого вступила в бой со всеми – и победила, но какой ценой![345] Был создан Союз Советских Социалистических Республик. Истинная цена вмешательства Запада оплачивалась на протяжении последующих десятилетий. С тех пор мировая история приспосабливалась и формировалась из расчета двух страхов: с одной стороны, из страха революции, распространяющейся из России, с другой – из оправданного страха России перед вторжением. Вопреки общественному мнению, холодная война началась на тридцать лет раньше, чем было принято считать. Она явилась отзвуком Первой мировой войны, а не Второй мировой.

Разгромив белую армию и интервентов, Россия занялась восстановлением. После смерти Ленина власть захватил Иосиф Сталин. С помощью репрессий, страха и жестокости Сталин вытянул Россию из отсталого, феодального прошлого и направил ее по пути индустриализации. В его арсенале были убийства, геноцид, принудительная коллективизация и создание полицейского государства, главным орудием которого были террор и предательство. Скорее всего, мы никогда не узнаем обо всех его преступлениях против человечества. До сих пор обнаруживаются его очередные преступления, и оставленный им в наследство не только России, но и миру страх, продолжает влиять на международные отношения. В самом начале сталинской эпохи остальной мир обращал мало внимания или вообще не обращал внимания на Россию, поскольку с развитием капитализма постоянно появлялись новые проблемы, требующие неотложного решения.

Лишенный духовности после 1918 года мир был непоправимо изуродован, в политическом и экономическом отношении, из-за утраты стабильности, вызванной войной. Крах «имперской эпохи» и неудачной идеологии, казавшейся столь устойчивой до международного конфликта, возвестил о наступлении глобального кризиса капиталистической системы. После периода спада и некоторого восстановления наступила Великая депрессия 1930-х годов. За всю историю капитализма это был, вероятно, самый серьезный кризис, подвергший опасности само существование капиталистической системы[346]. Одна из существенных особенностей функционирования рыночной экономики – циклическая повторяемость экономических явлений, но в условиях хаоса, царившего во многих европейских странах после Первой мировой войны, явно существовала необходимость пересмотра самих принципов капитализма. В Италии фашизм, недемократическая правая диктатура, объединившая капиталистов и правительство, казалось, решила проблемы. В Германии был период затянувшихся гражданских беспорядков, связанных с борьбой за главенство правых и левых политических сил. Сразу по окончании Великой депрессии истинный пророк реформирования капитализма сделал так, чтобы его голос был услышан.

Джон Мейнард Кейнс, выпускник Итонского колледжа, Королевского колледжа в Кембридже, представитель класса, по его собственным словам, «образованной буржуазии», стал новым спасителем капиталистической системы. Когда Кейнс понял, что близится конец Прекрасной эпохи, он направил свой интеллект и изобретательность на создание средств, с помощью которых капитализм бы преобразовался и выжил, тем самым обеспечив дальнейшее существование его класса, его семьи и его идеалов. Кейнс пришел к выводу, что капитализм может выжить только при условии государственного регулирования экономики и, при определенных обстоятельствах, государство должно быть готово перейти к смешанной системе, то есть сочетанию государственной и частной собственности на основные средства производства[347]. Его теория стала практическим руководством для правительств большинства капиталистических государств после окончания следующей мировой войны, причиной которой послужил несправедливый мирный договор, положивший конец предыдущей войне.

В послевоенной Германии царила атмосфера борьбы за власть, но там все еще можно было найти оазисы мира и покоя. В 20-х годах ветры перемен, предвестники смутных времен, еще не достигли «садов Академа». Ведущим центром теоретической физики был Геттинген. В Геттингене, в отличие от большей части Германии, царила атмосфера безмятежного спокойствия, недаром латинское изречение «Extra Got-tingam Non Est Vita» («Вне Геттингена жизни нет») являлось неофициальным девизом университета. И студенты и преподаватели знали, что являются интеллектуальной элитой в авангарде королевы наук – теоретической физики. Посвятившие себя проблемам теоретической физики молодые гении углубились в изучение природы, полностью оторвавшись от реалий современной жизни. Физики надеялись открыть тайны природы, мало думая о том, как человечество распорядится результатами их открытий, в частности в области ядерной физики.

В этой книге не ставилась задача пересказывать историю развития теоретической физики. Крупные ученые в области ядерной физики теперь хорошо известны широкой публике, испытавшей ужас и отвращение после обнародования результатов их труда. Эрнест Резерфорд, работавший в Кембридже; Нильс Бор – в Копенгагене; Фредерик и Ирэн Жолио-Кюри – в Париже; итальянец Энрико Ферми; Макс Планк, Макс Борн, Джеймс Франк, Феликс Кляйн и Дэвид Хибберт из Геттингена; Арнольд Зоммерфельд из Мюнхена; Отто Ган и Лиза Мейтнер из Берлина – все они внесли свою лепту в повышение роли науки в период между мировыми войнами. Геттинген был эпицентром исследований, теоретических и экспериментальных. Среди множества иностранных студентов, учившихся в геттингенском Университете имени Георга-Августа, был американец Роберт Джулиус Оппенгеймер. Талантливыми молодыми учеными были Вернер Гейзенберг, Лео Силард и Эдвард Теллер. Нобелевские премии, почетные ученые степени и членство в иностранных научных обществах были заслуженной наградой этих талантов. Однако короткий период славы «Георга-Августа» закончился; события вне священных стен подобных оазисов мира и согласия неслись с ужасающей скоростью, и вскоре группу блестящих ученых разбросало по странам, где их ждала неотвратимая судьба[348].

В России победный марш пролетариата сменила направленная на геноцид сталинская диктатура стального кулака, и почти зеркальным отражением этой бездушной власти стал пришедший к власти в Италии фашистский режим. Под руководством Бенито Муссолини – П Duce – головорезы-чернорубашечники национальной фашистской партии пришли в Рим и создали первое в Европе фашистское правительство. В Германии Адольф Гитлер возглавил еще более решительную и преступную силу для установления национального и, предположительно, мирового господства. Получив поддержку со стороны армии и промышленников, нацистская партия захватила власть в Германии, ослабленной чрезмерными военными репарациями и Великой депрессией. Успех Гитлера обусловлен многими причинами. Одни объясняют его успех экономическими причинами, другие – жестокими методами, которые использовали нацисты. Ученый Тревор Равенскрофт утверждает, приводя убедительное доказательство, что только использованием Гитлером демонических сил можно объяснить и его успех, и ужасающую реальность нацистского правления. Вскоре фашистские диктаторы проявили себя в полной мере. Они создали полицейские государства, основанные на терроризме и жестокости. Теперь в хронике позора Сталин был не одинок. У населения Эфиопии не было сомнений относительно имперских амбиций фашистской Италии. Вслед за захватом Италией Эфиопии последовала гражданская война в Испании. Это была не просто борьба за господство между правыми и левыми политическими силами в Испании, а генеральная репетиция перед более широкомасштабным конфликтом – лабораторные испытания машин и стратегии механизированной войны. Политические репрессии в Италии являются общеизвестным фактом. В Германии репрессии приняли форму расизма, демонстрирующего неизведанные стороны человеческой жестокости. Это был геноцид против евреев. Сначала он проявился в институционализированном и легализованном антисемитизме. Так было положено начало массового бегства евреев из Германского рейха.

Снятие евреев со всех государственных должностей, в том числе в образовательных учреждениях, возвестило о конце Прекрасной эпохи в Геттингенском университете. Многие физики были евреями, и у них не было иного выхода, как бежать из Германии. Международное сообщество физиков оказало помощь физикам, решившим покинуть Германию; многие по примеру Альберта Эйнштейна нашли убежище в Соединенных Штатах[349]. Захват Гитлером Австрии и Чехословакии заставил многих ученых разных национальностей бежать в другие страны: политика и наука были несовместимы. Они и раньше, до прихода Гитлера к власти, особенно не интересовались политикой, наивно полагая, что политика не имеет никакого отношения к науке. В течение нескольких лет перед Второй мировой войной теоретическая физика вошла в одну из своих наиболее критических стадий, связанную с открытием в 1938 году особой ядерной реакции, обязанной бомбардировке тяжелых ядер нейтронами[350]. Восемнадцатью годами ранее лауреат Нобелевской премии Вальтер Нернст, предвидя грядущую опасность, написал: «Можно сказать, что мы живем на острове, сделанном из пироксилина», но тут же в утешение добавил: «Но, благодарение Богу, мы пока еще не нашли спички, которая подожгла бы его». Позже, пытаясь помешать Гитлеру добиться мирового господства, всерьез займутся поиском этих спичек[351].

В Западной Европе с середины до конца 30-х годов жизнь большинства простых людей, далеких от политики, начала постепенно налаживаться. Медленно, но уверенно повышался уровень занятости населения, постепенно улучшалась система социального обеспечения, налаживалось производство товаров народного потребления, развивалось звуковое кино, все это вместе создавало ощущение движения к светлому будущему. И все это благодаря достижениям в области науки. Медленно повышался жизненный уровень, но темное облако тирании уже отбрасывало тень на пока еще ослабленный континент.

Развитие науки и техники оказало влияние на открытия в области медицины. Открытие сульфамидных препаратов позволило вести борьбу с опасными и трудноизлечимыми заболеваниями. Практически восстановился уровень жизни средних классов, и даже произошло небольшое, но заметное улучшение в положении бедных слоев населения. Однако жизненный уровень в сельской местности многих новых государств Восточной Европы был еще крайне низок. Из восточноевропейских стран только Чехословакия достигла высокого уровня индустриализации, что с учетом соседства с Австрией делало ее особенно уязвимой и превращало в лакомый кусок для Гитлера.

Гитлер готовился к войне, и западные державы, понимая, как далеко он может пойти, не предпринимали никаких действий. Аншлюс Австрии прошел на редкость гладко. Предательство Чехословакии британским правительством во главе с Невиллом Чемберленом было актом обдуманной подлости, сделавшим войну неизбежной. Заявление Чемберлена, сделанное по возвращении в Лондон, – «Я привез вам мир», не соответствовало истинному положению вещей. Германский Генеральный штаб внимательно следил за развитием науки; его интерес простирался дальше развития танкостроения, самолетостроения и взрывчатых веществ. В апреле 1939 года в Берлине в управлении армейских вооружений прошло совещание ведущих физиков Германии, на котором решался вопрос о возможном применении в войне новых достижений в физике. Был принят так называемый «урановый проект». Вскоре после захвата Чехословакии военное министерство Германии наложило эмбарго на вывоз урановой руды из Чехословакии. Когда эта новость достигла сбежавших в Америку физиков, они поняли, что настало время убедить правительство США вступить в гонку по созданию атомной бомбы, чтобы опередить немецкое научное сообщество, взявшееся изготовить бомбу для Гитлера. Лео Силард и Эдвард Теллер с помощью своего уважаемого коллеги Альберта Эйнштейна смогли добиться аудиенции у президента США Франклина Делано Рузвельта. Потребовалось время, чтобы убедить американского президента в необходимости этой работы. В конечном итоге разрешение было получено; программа по разработке ядерного оружия получила безобидное название Манхэттенский проект[352].

Война, начавшаяся в конце 1939 года, быстро стала глобальной во всех проявлениях, более, чем любая из предыдущих войн. В нее оказались вовлечены не только воюющие страны, но все страны в мире, включая даже те, которые сохраняли нейтралитет. Никому не удалось остаться в стороне. Гражданское население подверглось воздушным бомбардировкам и огненным бурям, подобно той, что была в Дрездене, перенесло оккупацию, репрессии и преднамеренный, методичный геноцид. Потери русских составили более 26 миллионов человек. Сознательно, методично истреблялось еврейское население. Всех инакомыслящих, несогласных с нацистским режимом, представителей низших рас методично стирали с лица земли. Цыган, коммунистов, социалистов, религиозных лидеров, свидетелей Иеговы, евреев, русских военнопленных, немецких политических противников, либерально-демократических политических деятелей – всех отправляли в концентрационные лагеря. Это была самая жестокая война в истории.

Человечество испытало шок, когда в 1945 году вскрылась ужасающая картина геноцида. Бельзен, Освенцим, Биркенау, Треблинка, Терезиенштадт, Дахау – почти бесконечный перечень. Мало кто в цивилизованном мире был готов понять, сердцем и умом, намеренное, жестокое злоупотребление властью, сделавшее возможным холокост. Как мог любой разумный, образованный член европейской христианской культуры представить страшную реальность, скрывавшуюся за фразой «окончательное решение еврейского вопроса»? Определение «преступления против человечества» в Уставе Международного трибунала было единственно возможным ответом победителей на зверства нацистов. Тревор Равенскрофт, в продолжение работы Вальтера Йоханнеса Штайна, написал в начале 1970-х годов книгу «Копье судьбы», в которой подтверждает факт демонической природы нацистского режима и что Гитлер сознательно использовал сатанинские силы в попытке установить мировое господство. Нам остается только возблагодарить Господа за то, что гитлеровская Германия не получила атомную бомбу, которую хотела добавить к своему адскому арсеналу. Как оказалось, страх, что Адольф Гитлер получит атомную бомбу, заставивший США броситься в погоню, был абсолютно необоснованным. В конце войны стало ясно, что ведущие физики в Германии приложили максимум усилий, чтобы задержать выпуск отработанного оружия и что, фактически, они на два года отставали от американцев. Отто Ганн, открывший процесс деления ядер, сказал своим коллегам: «Единственное, на что я надеюсь, – это что вы, физики, никогда не создадите урановой бомбы. Если Гитлер когда-нибудь получит подобное оружие, я совершу самоубийство»[353]. Вернер Гейзенберг, гений, один из создателей квантовой механики, удостоверился, что этого не случилось. Он назвал попытки применить ядерную физику с разрушительной целью «службой дьяволу».

При виде атомного огненного шара поистине дьявольских, демонических пропорций мир понял, что человеческое сознание вошло в область холодной, нечеловеческой абстракции. Не просто наука, а сама философия, от которой зависела военно-политическая машина, была теперь явно, наглядно лишена нравственной основы. Человечество, изголодавшееся по миру и справедливости, невольно переступило порог и вступило в апокалиптический век. Радиоактивные, несущие смерть руины городов Хиросима и Нагасаки сообщили молчаливому свидетелю о начале новой, ужасной эпохи – эпохи «взаимного гарантированного уничтожения» (mutual assured destruction, сокращенно MAD – сумасшедший).

К тому времени, когда Вторая мировая война достигла своей апокалиптической кульминации, некогда великие государства и империи, совсем недавно казавшиеся такими устойчивыми, были обессилены. Япония и Германия лежали в руинах, их политико-экономические системы были разрушены, как и их заводы и города. Франция и Великобритания, сохранившие признаки империи, были несостоятельны в экономическом и политическом отношении. Конференции четырех держав стали фактически началом конфронтации между Россией и Америкой. По сравнению с этими супердержавами Великобритания и Франция не имели большого значения. Уже в 1947 году стало ясно, что Россия занимается созданием атомной бомбы, и вскоре были проведены ее испытания[354]. Противостояние двух антагонистических, капиталистической и коммунистической, супердержав, Америки и России, привело к появлению между ними так называемого железного занавеса, разделившего Европу на Восточную и Западную.

Чувство беспомощного бессилия, возникшее у простых людей во всем мире перед лицом атомной угрозы, усилилось, когда стало известно, что Россия не только создает атомное оружие, но и вынудила американцев принять участие в гонке по созданию еще более ужасной и разрушительной бомбы – термоядерной. Ракеты, созданные двумя супердержавами с использованием научно-технических знаний их недавних врагов, немцев, должны были использоваться для доставки этого «усовершенствованного» оружия в заданную точку. Равновесие страха, которое, предполагалось, должно удерживать мир на планете, ввергло человечество в фазу псевдомира, или бесконечных мелкомасштабных войн, под «защитой» взаимного гарантированного уничтожения.

Существовало мнение, что ни одна сторона не нанесет удар до тех пор, пока не будет абсолютно уверена, что сама сможет избежать сокрушительного возмездия в случае нанесения ею первого удара. Действительно ли политика взаимного гарантированного уничтожения удерживает мир на планете? На самом деле у нее была совершенно иная цель – узаконить серию войн начиная с 1945 года, человеческие потери в которых во много раз превышают общие потери во Второй мировой войне[355]. Кажется невероятным, что человечество позволило, чтобы эта бесконечная цепь насилия продолжалась более четырех десятилетий. Безнравственность этой политики состоит в том, что она узаконила приемлемость войны с использованием так называемого обычного оружия, любую войну, вне зависимости от причин и мотивов, которую считают предпочтительнее атомного армагеддона.

В эпоху послевоенного развития, проходившую под защитой ядерного зонтика, внимание было сосредоточено на борьбе за мировое господство двух супердержав. Атомная стратегия, заменив духовный принцип, стала основным критерием международной деятельности. Хаотическое состояние современного мира привело к практически непрерывной серии вооруженных конфликтов. В войнах использовалось не атомное, хотя время от времени возникала такая угроза, а так называемое обычное оружие, в том числе варварское химическое оружие, не использовавшееся с первого мирового конфликта, и, как часто утверждают, биологическое оружие. Это естественные результаты системы, которая на протяжении почти двух тысяч лет отрицала пользу духовности, это плоды философии, породившей политические системы и науку, лишенные нравственных основ. Как ни печально, но даже сейчас, в начале XXI века, войны, основанные на жадности, гордости и стремлении к власти или просто для того, чтобы дать заработать производителям оружия, ведутся от имени религии в прежней манере средневековой эпохи. Северная Ирландия, Палестина, Израиль, Иран, Ирак, Босния, Хорватия, Афганистан – список столь же бесконечен, как перечень оправданий за эти конфликты. Простой вопрос занимает умы миллионов: «Ведь наверняка есть лучший способ разрешения конфликтов?»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.