7. Внутренний распорядок вселенской справедливости
7. Внутренний распорядок вселенской справедливости
Самоотречение
699. “Доведись мне воочию увидеть чудо, — говорят они, — вот тогда я проникся бы настоящей верой”. Но откуда у них такая уверенность, что в неведомых им обстоятельствах они поведут себя именно так, а не иначе? Они воображают, будто обращение в веру ограничивается поклонением Богу — и, подобно некоей коммерческой сделке, договором с Ним. Меж тем истинное обращение к вере — это полное самоуничижение перед Единым и Вездесущим, которого мы столько раз гневили, при том, что Он правомочен в любую минуту предать нас погибели; это признание, что без поддержки Господа мы беспомощны, а заслуживаем лишь Его немилости: это постижение такого неодолимого людского противостояния Господу, что без Посредника пути к Нему нам заказаны.
700. Из всех вероисповеданий только христианство учит людей ненависти к самим себе. Поэтому из всех вероучений только христианство может прийтись по душе тем, кто ненавидит себя и занят поисками Высшего Существа, истинно достойного любви. И если бы эти люди внезапно узнали о неведомой им прежде вере, почитающей уничиженного Бога, они немедля стали бы ее последователями.
701. Стоит нам захотеть всеми мыслями устремиться к Богу, разве нечто в глубине нашей души не пытается сразу отвлечь нас, не искушает посторонними мыслями? Это нечто и очень дурное, и нам соприродное.
702. Наше своеволие таково, что, имей оно власть исполнять любую свою прихоть, ему и этого будет мало. Но стоит от него избавиться — и мы полны довольства. Смиренному всегда всего вдосталь, своевольному всегда всего мало.
703. Убеждение, будто мы достойны любви наших ближних, ошибочно, желание внушать им любовь к нам неправедно. Рождайся мы на свет разумными и нелицеприятными, понимай мы и себя, и других, у нас хватило бы сил воспретить нашей воле подобную склонность. Но мы с нею рождаемся, то есть с самого рождения неправедны, потому что каждый радеет лишь о себе. Это противно разумному порядку вещей, радеть должно обо всех и обо всем, ибо в себялюбии заложено начало всех беспорядков — в делах военных и в делах управления государством, в хозяйстве целой страны и в жизни отдельного человека. Стало быть, наша воля порочна. Члены природных и гражданских сообществ должны радеть о благе своих сообществ, а эти сообщества — о благе еще более крупного сообщества, в которое они все входят. Следовательно, радеть должно обо всем и обо всех. Следовательно, мы с рождения неправедны и порочны.
Ни одно вероисповедание, кроме христианского, не втолковывает людям, что они рождаются во грехе, ни одно философское учение не говорит об этом. Следовательно, ни одно из них не открывает нам истины.
Ни одна секта, ни одно вероучение, кроме христианского, не существовали на земле испокон веков.
Мыслящие члены
704. Попытайтесь представить себе некое тело, обладающее множеством мыслящих членов.
705. Члены. Начать с этого. — Чтобы должным образом управлять любовью, которую мы не можем не питать к себе, вообразим некое тело, обладающее множеством мыслящих членов, ибо мы — члены всего сущего, и подумаем, какой любовью подобает каждому члену любить себя и т.д.
706. Когда бы у ног и рук была собственная воля, они, чтобы не отпасть от тела, которому принадлежат, должны были бы подчинить ее первичной воле, управляющей всем телом. В противном случае они обрекут себя на полный хаос и несчастье, а желая блага только всему телу, тем самым благотворят и себя.
707. Любить должно только Бога, ненавидеть — только самих себя.
Если бы нога пребывала в полном неведении о своей принадлежности всему телу и зависимости от него, если бы знала и любила только себя, а потом вдруг узнала, что принадлежит некоему телу и зависит от него, какие на нее нахлынули бы сожаления, какой стыд за прожитую жизнь, за свою бесполезность тому самому телу, которое вливало в нее жизнь и превратило бы в ничто, отбросив, отделив от себя, как она отделила себя от него! С каким жаром молила бы не отказываться от нее и с какой покорностью исполняла бы нога волю, повелевающую телом, вплоть до согласия быть отрезанной от него, если так надлежит, если иначе она утратит право считаться его членом, ибо всякому члену должно с готовностью идти на гибель ради того единого, которое заключает в себе все сущее.
708. Чтобы члены единого целого чувствовали себя счастливыми, они должны обладать волей и при этом всегда подчиняться воле целого.
709. Нравственность. — Господь сотворил небо и землю, но они не способны чувствовать радость своего бытия, и тогда Он пожелал сотворить существа, которые знали бы эту радость и могли бы составить единое тело из множества мыслящих членов. Ибо наши собственные члены лишены этой способности радоваться своему единению, своей удивительной понятливости и тому усердию, с каким природа выпестовала в них разумение, дала им возможность расти и длиться. Как они были бы счастливы, когда бы чувствовали, когда бы видели это! Но для того, чтобы равно чувствовать и видеть, им потребны были бы понимание воли мировой души и собственная добрая воля ей подчиниться. Дабы эта способность понимать подсказала бы им, что если, получив пищу, они свою понятливость употребят на сохранение оной пищи лишь для самих себя, не делясь ею с другими членами, то не только выставят напоказ всем свою неправедность, но, более того, станут глубоко несчастными, а их любовь к себе превратится в ненависть, ибо и блаженство, и долг каждого члена — полностью довериться в выборе пути мировой Душе, которая любит их всех, ей принадлежащих, больше, нежели они любят самих себя.
710. Быть членом какого-нибудь тела значит жить, осуществлять себя, двигаться благодаря духу всего этого тела и ради него.
Член, отделенный от тела, которому принадлежит, его уже не видящий, обречен на гибель, уже умирает. А меж тем он мнит себя единым целым и, не видя тела, от которого зависит, мнит, будто зависит лишь от самого себя, хочет стать средоточием, стать в свою очередь телом. Но, не обладая жизненным началом, сразу сбивается с толку и тщетно силится вникнуть в собственную свою неопределенную суть, ибо чувствует, что не является телом, но не способен отнестись к себе как к простому члену некоего тела. Наконец, познав себя, он словно возвращается домой и теперь питает любовь к себе лишь из-за своей принадлежности к оному телу. И скорбит о былом заблуждении.
По самой своей природе он способен любить что-то лишь ради себя и ради того, чтобы подчинить себе этот предмет любви, ибо каждая особь в этом мире любит себя больше всего на свете. Любя тело, отдельный член тоже любит самого себя, потому что существует лишь в связи с ним, благодаря ему и ради него; Qui adhaerent Deo unus spiritus est[143].
Тело любит руку, а вот рука, обладай она собственной волей, должна бы любить себя такой любовью, какой ее любит душа. Любовь, преступающая эту грань, неправедна. Adhaerens Deo unus spiritus est. Каждый человек любит себя, потому что принадлежит Иисусу Христу. Люди любят Иисуса Христа, потому что Он — тело, а каждый из них — член, Иисусу Христу принадлежащий. Все едино, все пребывает одно в другом, как три Ипостаси Господа Бога.
711. Г-н де Кондран: невозможно сравнивать, говорит он, единство святых и единство Пресвятой Троицы. Иисус Христос говорил как раз обратное.
712. Итак, единственной истинной добродетелью следует считать ненависть к себе (ибо человеческое “я” похотливостью своей только ненависти к себе и заслуживает) и поиски Существа, которое мы любили бы, потому что Оно подлинно достойно любви. Но так как мы не способны любить что-либо вне нас самих, обратим свою любовь на Существо, которое, не будучи нами, тем не менее живет во всех и в каждом из нас без единого исключения. Но в мироздании есть лишь одно столь всеобъемлющее Существо. Царство Божие — внутри нас, всеобъемлющее благо — внутри нас; оно одновременно и мы сами, и не мы.
Любовь к Господу Богу
713. Два закона, правящие Республикой христиан, наделены большей властью, нежели все политические законы, вместе взятые.
714. Примеры самоотверженной смерти лакедемонян ли, других ли исторических лиц нас не трогают. Потому что нам-то какое до них дело? А вот примеры смерти христианских мучеников живо затрагивают, потому что все мы “один для другого члены”. Мы связаны с ними прочными узами: их решимость, быть может, укрепила нашу собственную, и не только тем, что подала пример, но и тем, что показала, как мы им обязаны. Ничего подобного мы не испытываем, когда дело касается язычников: никакой связи с ними у нас нет; мы чувствуем себя богатыми, лишь когда видим, как богатеют наши отцы или мужья, а не какие-нибудь чужаки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.