Вместо заключения Понятие «ученый» и взаимосвязь между философией и обществом

Вместо заключения

Понятие «ученый» и взаимосвязь между философией и обществом

Казалось бы, после рассуждений о науке, методологиях и методах, понятиях и категориях не составляет труда определить как бы самоочевидное слово – ученый. Другими словами, кого можно называть ученым? Или иначе, каким образом та или иная личность проявляет свою сущность как ученый?

Для обывательского мышления и здравого смысла слово ученый обычно обозначает человека, который осуществляет исследования. В мире в 2007 г., как явствует из доклада ЮНЕСКО за 2010 г., работало 7,2 млн ученых. Но в этот разряд попали все, кто так или иначе причастен к науке в рамках НИОКР: это и ученые, и инженеры, и технический персонал. Очевидно, что названные три категории – не однопорядковые явления[140]. Речь может идти только о категории, которая обычно обозначается термином исследователь (researcher). Но, как утверждалось выше, этого недостаточно. Исследователя как ученого можно определить только по «продукции», под которой, естественно, понимается не количество печатных листов, а нечто такое новое, что ранее не существовало. Но качество «не существовавшего» можно определять по-разному. Удачное определение, на мой взгляд, сформулировал А.С. Кармин:

Научное достижение обычно считается открытием только в том случае, если оно связано с образованием принципиально новых представлений и идей, не являющихся простым логическим следствием из известных научных положений[141].

Я мог бы привести много других определений качества открытий, но в конечном счете все они сводятся к одному – к раскрытию закономерностей и как следствие – открытию законов. Но тут же встает вопрос и о качестве (или значимости) самих законов. Для ранжирования и законов, и открывших их ученых не обойтись без определения категорий Гегеля.

Ученый – это человек, который открывает законы природы и общества. Его масштаб зависит от того, на каком уровне познания действуют открытые им законы: всеобщего, особенного или единичное. К первому уровню относятся ученые-гении, которых за всю историю человечества наберется не так много. Их открытия носят всеобщий характер, то есть охватывают как онтологию, так и гносеологию (эпистемологию). На этом уровне находятся Платон, Сократ, Аристотель, Леонардо да Винчи, Гегель, Кант, Коперник, Лейбниц, Ньютон, Р. Клаузиус, лорд Кельвин, Л. Больцман (последние трое – авторы Второго закона термодинамики), Эйнштейн, Н. Винер и др. Из экономистов, на мой взгляд, к такого масштаба ученым относятся А. Смит, Д. Рикардо, К. Маркс. Обычно такие ученые обладают энциклопедическими знаниями. Это те ученые, которые ускоряли прогресс всего человечества.

Ко второму уровню – особенному – относится значительно большая часть ученых, открывавших законы в конкретных науках. Это такие, как Ом, Ампер, Гаусс, Лобачевский, Паскаль, Менделеев, семья Кюри, Шредингер, Гейзенберг и др. К третьему уровню – единичному – примыкает еще большее количество ученых, открывающих законы или закономерности по частным проблемам внутри конкретных наук. К таковым относятся, например, лауреаты Нобелевских премий последних десяти-пятнадцати лет.

Главный признак ученого – его способность открывать законы или закономерности. Обычно это происходит в сфере фундаментальных наук, которые концентрируются на поиске общих закономерностей окружающего мира. Их не надо путать с учеными-прикладниками. Последние занимаются важнейшим делом – внедрением результатов фундаментальных открытий в практику (в конкретные отрасли науки и производства). Как раз именно эта категория составляет подавляющую часть персонала в рамках НИОКР. Не уверен, что их можно называть учеными, хотя их роль нельзя недооценивать. Без них ученый-фундаменталист – никто. И в этой связи нельзя не согласиться с И. Винером, который совершенно справедливо писал: «Вполне вероятно, что 95 % оригинальных научных работ принадлежит меньше чем 5 % профессиональных ученых, но большая часть из них вообще не была бы написана, если бы остальные 95 % ученых не содействовали созданию общего достаточно высокого уровня науки»[142].

Надеюсь, что читатель, исходя из вышеизложенного, будет более четко отделять ученых от научных работников.

* * *

А теперь о взаимоотношениях между философией и обществом. Когда исследователь подвергает критике те или иные направления в философии, всегда надо иметь в виду одну очень важную вещь: любая философия или какие-то ее разновидности возникают не сами по себе, а отражают те или иные стороны общественной жизни. Доминирующая же философия отражает содержание всей системы общественных отношений, т. е. формационную сущность того или иного государства или системы государств. Другими словами, каждой исторической формации соответствует та философия, которая удовлетворительно обслуживает правящие классы. Конкретно это означает следующее.

Начало европейской философии положили древние греки. В период рабовладельчества только начали возникать философские школы и на их основе зачатки науки. Это был период «расцвета ста цветов», когда философия и наука строились на догадках, мифах и результатах общественной практики. Многообразие философских течений в то время отражало многообразие форм политических конструкций различных полисов Древней Греции. Несмотря на широкий в географическом смысле охват территорий греческой «империи», особенно после походов Александра Македонского, Греция не была единым централизованным государством. Поэтому у нее и не было единой доминирующей философии. В отражении природы и общества философия в целом находилась еще в состоянии созерцания, т. е. на уровне отражения явлений, но не сущностей. Вершинами философской мысли рабовладельческой Греции были Сократ, Платон и Аристотель, которые отразили различные стороны явлений природы и общества и внесли громадный вклад в разработку самого процесса познания. Первые двое через диалектику, последний – через категориальный аппарат.

Римская империя оказалась значительно беднее в области философии, но богаче, выражаясь современным языком, в политологии. Доминантой последней стала идеология превосходства Рима над всем миром и над всеми народами. И такая позиция была оправданной, поскольку Рим действительно превосходил окружающий мир, состоящий из варварских племен.

Процесс распада Римской империи шел рука об руку с усилением христианской религии. Постепенно философия уступила место религии, завоевавшей общественное сознание всего феодального мира. Это означало откат даже от первой ступени познания – «живого созерцания». Богословие в форме авторитарной теологии на базе доктрин и догматов церкви определяло общественное и политическое сознание феодальных обществ. Обычно в этой связи многие прогрессивные философы говорили и говорят о негативном воздействии теологии на ход развития тогдашних обществ. Достаточно сказать, что в период феодализма фактически не росла средняя продолжительность жизни в Европе на протяжении тысячелетия, а это главный индикатор прогресса. И тем не менее надо иметь в виду, что дело не в самой теологии, она есть всего лишь отражение общественного сознания и экономического развития государств тогдашней Европы. Для обществ того периода не нужна была глубокая философия Аристотеля и Платона. Их философию теологи Средних веков подавали в упрощенном, кастрированном виде. Создавать и укреплять феодальные государства можно было только на базе единого бога, и Библия послужила благодатной философской и идеологической базой.

У капитализма другая задача. Сломать феодальные общества и создать новое, капиталистическое. Такие задачи потребовали познания если не сущностей, то явлений. Произошел резкий скачок в развитии науки и философии. И хотя на начальной стадии развития капиталистических обществ возникло множество направлений в философии, некоторые из которых пытались докопаться до сущностей, в пору победы капиталистической формации в Западной Европе, где-то в середине XIX века, стала утверждаться философия позитивизма, в США принявшая форму прагматизма. Эти философские направления стали доминирующими в капиталистических обществах. И это неслучайно. Позитивизм (прагматизм), очищенный от религиозных догм, вскрывал многие явления природы и общества. И без познания всяких сущностей он был более чем достаточен для утверждения капиталистических основ экономики и политики. Отсюда и главный тезис позитивистов: истина то, что продается и покупается. И даже в настоящее время, когда капитализм в своей «постиндустриальной» стадии перестал чувствовать себя уверенно, позитивизм (прагматизм), хотя и в модифицированных формах (с приставками «пост», «нео» и т. д.), остается доминирующей философией. Правда, он постепенно теснится другими философскими течениями типа конструктивизма или неомарксизма, течениями, которые пытаются познать явления природы и общества уже на сущностном уровне. В любом случае надо признать, что философия позитивизма – это вполне адекватное отражение развития общества на стадии капитализма.

Марксизм – это наука, философия и идеология коммунизма. Коммунизм, если рассматривать это понятие в широком смысле, может функционировать на базе подлинной науки, т. е. на базе законов и закономерностей, которые отражают не только явления, но и сущности этих явлений. И хотя коммунизм объективно вырастает из капитализма, но удержание его на собственной формационной платформе требует научного управления. Капитализм тоже в этом смысле не лишен такого управления. Но практика показала, что капитализм может удовлетвориться познанием явлений. Для коммунизма этого недостаточно. Без познания сущностей не только не построишь коммунизм, но и его первую стадию – социализм. Распад Советского Союза и социалистического лагеря в Восточной Европе говорит о том, что философы и ученые этих стран «сущностей» коммунизма и даже первой его стадии – социализма не познали. И были наказаны результатом.

Затронутая выше тема не является объектом данного исследования. Она поднята здесь только для того, чтобы читатель зафиксировал одну мысль: каждой общественной формации соответствует доминирующая философия. Для рабовладельческих обществ – это эклектизм, сформированный на простом созерцании. Для феодализма – религиозная догматика и схоластика, основанные на богословских интерпретациях греческих философов и Библии. Для капитализма – философия позитивизма (прагматизма), построенная на познании явлений (по Канту и Гегелю, «вещей-во-вне»). Для коммунизма/социализма – марксизм как философия и наука, базирующиеся на познании бытийной сущности и реальности.

Естественно, все это на уровне «всеобщего». На уровнях же «единичного» и «особенного» картина намного разнообразней.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.