Единичка (вместо «Заключения»)

Единичка

(вместо «Заключения»)

Сколько помню себя, столько помню и единичку, которая играла в моей жизни преогромнейшую роль. Как только мне не доставалось от нее! Чего только не вытерпел из-за нее! Из-за страниц тетрадей, дневников, табелей — отовсюду, где только могла найти себе пристанище, выглядывала наглая, тощая и крючконосая ухмыляющаяся мордочка единицы.

Обсуждали на собрании звездочки, звена, отряда, дружины, на педсовете и в комитете комсомола, на родительском собрании и наедине с отцом мы тоже не раз говорили на эту тему; правда, говорил, как правило, он. Точнее, все вопрошал: «Будешь, негодник, учиться? Будешь?» Я же только молча кивал, боясь раскрыть рот, чтобы не расплакаться. Думаете, не больно было?! А ей, проклятой, хоть бы что! Родители перестали давать деньги на мороженое, отвернулась от меня самая красивая девочка в классе Оля Единичкина, заявив, будто я позорю ее фамилию. Даже родной мохнатый «Антошка» и тот перестал вилять хвостом при встрече со мной.

Чтобы не смущать родителей (подумают еще, что они жадные), я стал всем говорить, что совсем не люблю мороженое, что, может быть, у меня даже аллергия, да так здорово это у меня получалось, что даже самые близкие друзья перестали со мной делиться, боясь за мое здоровье. Для Оли, чтобы быть первым и единственным в классе храбрецом, я выпрыгнул из окна третьего этажа в сторону клумб (чтобы мягче было падать), но до клумб не долетел, и Оля не оценила поступка, зато хорошо оценила тетя Клава, на которую я приземлился, точнее, притетяклавился. Кто знал, что она в клумбах сидит. Спала, небось, в рабочее время там, а у меня до сих пор при вспоминании появляется желание писать стоя. А «Антошке» на деньги, полученные за металлолом, я купил пять кило колбасы «собачья радость». А он, глупый, за один раз все и слопал. Чего хвост-то, интересно, задирал, если сам даже этого не знал, что от обжорства тоже можно умереть, сам он единичник был. Умер «Антошка» и не стало друга!

В аттестате сама единичка отсутствовала, но присутствовало ее отсутствие: именно одного балла не хватило, чтобы аттестат был с медалью.

Канули в Лету страхи детства. Где-то незаметно проскочило и «акмэ». В науках я не стал первым, в жизни и в любви не стал ни для кого единственным. Только верная единица по-прежнему со мной. Но только это уже не тонюсенькая шаловливая единичка, а иссушающая душу — ОДИНОЧЕСТВО.