LIII
С тою же целью кладется в гроб, под голову мумии лист папируса с молитвою к богу солнца, Ра: «О, Сокровенный, Амон, бодрствующий в небе! Обрати лицо твое к телу сына твоего… Имени его не забудь. Прийди к Озирису такому-то (имя умершего). Даруй теплоту под голову его. Он есть душа великого тела (Бога Ра), погребенного в Гелиополе. Имя его – Светозарный, Сущий, Ветхий деньми. Он есть Ты» (Кн. Мертв.).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Глава X. Резервная валюта с товарным обеспечением Перепечатано из: "Economic Journal", LIII, No. 210 (June — September, 1943), p. 176–84 1Золотой стандарт в том виде, в каком мы его знали, несомненно, имел серьезные недостатки. Однако есть некоторая опасность, что вошедшее ныне в моду его огульное
Глава LIII ОБ ОДНОМ ИЗРЕЧЕНИИ ЦЕЗАРЯ Если бы мы хоть изредка находили удовольствие в том, чтобы присматриваться к самим себе, и время, которое мы затрачиваем на наблюдение за другими и ознакомление с вещами, до нас не касающимися, употребляли на изучение самих себя, то
Глава LIII Об одном изречении Цезаря Если бы мы хоть изредка находили удовольствие в том, чтобы присматриваться к самим себе, и время, которое мы затрачиваем на наблюдение за другими и ознакомление с вещами, до нас не касающимися, употребляли на изучение самих себя, то
Глава LIII Глупость говорит: Что до богословов, то не лучше ли обойти их молчанием, не трогать болота Камаринского[182], не прикасаться к этому ядовитому растению? Люди этой породы весьма спесивы и раздражительны — того и гляди, набросятся на меня с сотнями своих конклюзий[183]
LIII (Воспоминания о пребывании в Гааге. Желание понравиться и его оправданность) Лондон, 24 июня ст. ст. 1751 г.Милый друг!Умение держать себя, обходительность и манеры могут принести такие огромные преимущества тем, у кого они есть, в особенности же они необходимы и важны для
LIII. Дабы неуклонно ведать, иду к Великому Дао. Страшусь одного: петлянья. Великий Путь прост и обычен, но людям милей тропинки. При дворе — тишь да гладь, в полях же — хаос и сорные травы. В житницах — запустение. Платья — узорного шелка, на поясах — мечи остры, едой, питьем
LIII Имей я толику знания, то, идя Путем, Боялся бы только сбиться с него. Великий Путь так ровен, так широк, Но люди любят кривые тропинки. Палаты царские так чисто прибраны, Поля же заросли бурьяном, житницы пусты. Носят шелка, расшитые узорами, на поясе мечи, Вкусно едят и
Письмо LIII Сенека приветствует Луцилия! (1) На что только меня не уговорят, если уж уговорили плыть морем! Отчалил я в затишье, но небо было в тяжелых серых тучах, которые непременно должны разразиться либо дождем, либо ветром. Все же я думал, хотя погода ненадежна и грозит
Глава LIII Кенозис и эсхатология В Конце Времен исчерпывается и суммируется весь процесс кенозиса, который коренится в самых трансцендентных глубинах троического абсолюта. Если в акте творения Первого Дня самоумаление Божества достигает своего нижнего онтологического
LIII Не святым и страшным, а только смешным и отвратительным кажется эллино-римской древности, так же как и нашей европейской современности, лицо Египта, обращенное к Богу-Животному.«Средоточие храма – не бог, а… кошка, крокодил, козел, бык или пес», – смеется Лукиан,
LIII С тою же целью кладется в гроб, под голову мумии лист папируса с молитвою к богу солнца, Ра: «О, Сокровенный, Амон, бодрствующий в небе! Обрати лицо твое к телу сына твоего… Имени его не забудь. Прийди к Озирису такому-то (имя умершего). Даруй теплоту под голову его. Он есть
LIII Приди в твой дом, приди в твой дом, Возлюбленный! О, Первенец из мертвых, Не упоены ли все наши сердца Любовью к тебе, Благой, Торжествующий?.. Люди и боги, простирая длани свои, Ищут тебя, как дитя ищет матери… Приди же к ним!.. Приди в свой дом!.. Взгляни на меня: я сестра
LIII В жизни каждого человека наступает минута, когда душа его вдруг видит смерть. Если и в жизни всего человечества должна наступить такая минута, то, может быть, сейчас она ближе, чем когда-либо.Но и все века к ней шли. Ее уже предрек Вавилон: душа его увидела смерть, как
Глава LIII Глупость говорит: Что до богословов, то не лучше ли обойти их молчанием, не трогать болота Камаринского[182], не прикасаться к этому ядовитому растению? Люди этой породы весьма спесивы и раздражительны – того и гляди, набросятся на меня с сотнями своих конклюзий[183]