XVIII

XVIII

«Все плоды трудов человеческих пожирали исполины, так что люди уже не могли их кормить. И обратились они на людей, чтобы и их пожирать». А потом – и на самих себя: «и ели плоть свою, пили кровь» (H?n., VII, 3–4).

Что это значит, объясняет шумерийская клинопись, найденная в развалинах города Ниппура, от конца третьего тысячелетия, когда шумерийский, довавилонский язык был уже мертвым, как церковная латынь средних веков. Найденные в допотопном городе Шуриппаке древнейшие клинописи относятся не позже, чем к середине IV тысячелетия, но, вероятно, только повторяют подлинники неизмеримо большей древности, может быть, не далекой от Х тысячелетия, когда, по летосчислению Платона, погибла Атлантида (Spence, 214).

Клинопись Ниппура, где сохранилось сказание о бедствиях допотопного мира, полустерта, дощечка сломана; но вот что можно прочесть:

...Когда третий год наступил,

Взбунтовались люди в городах своих...

Когда четвертый год наступил,

Истощились хлебные житницы...

Дальше несколько строк выпало. В них, должно быть, говорилось о всемирном голоде, следствии всемирной войны и бунта. И опять можно прочесть:

...Люди, как тени, бродят по улицам...

Пятый же год когда наступил,

Дочь косится на мать подходящую,

Мать дверей не отворяет дочери.

Мать наблюдает за весами дочери.

Год шестой когда наступил,

Люди людей пожирали от голода...

Мать дитя свое изготовила к трапезе...

(Cuneiform texts from Babyl. tabl. in the Brit. Museum, XV, 49)

Может быть, эта мать – супруга бен-Элогима. Ангел жалеет мать, мать жалеет ребенка, и вот что выходит из жалости.

Было и будет; было вчера – будет завтра.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.