Экзистенция авторитарна

Понятие экзистенциального, которому Хайдеггер предпочитает изначально онтлогический экзистенциал Dasein qua Sein (наличное бытие как бытие), подчиняется представлению, согласно которому мерой истины является не ее как всегда классифицированная по видам объективность, но чистое так бытие(So-Sein)и такое поведение (So-Sich-Verhalten) того,ктомыслит. Субъективный ratio позитивистов облагорожен и возведен в дворянское достоинство, но при этом он лишается присущего ему момента разума. В этом Ясперс безоговорочно следует Кьеркегору; хайдеггеровскому объективизму, правда, трудно подписаться под суждением "'субъективность есть истина"; между тем в анализе эк-зистенциалов "Бытия и времени" оно используетсязвучанием.

Популярности "Бытия и времени" в Германии способствовало и то, что радикальный жест и торжественный тон соединяются с идеологией подлинного и крепкого - качествами, которые индивиды наделяют себя как привилегиями. Если субъективность, а посредством нее сущность, охарактеризованная Кантом как функциональная, растворяет все твердые, упорядоченные субстанции, то ее онтологическое утверждение помогает преодолеть страх перед этим. Субъективность, функциональное понятие ???'?????? превращается в абсолютно устойчивое (Festen), как это было задумано в учении Канта о трансцендентальном единстве.Ноистину, констелляцию субъекта и объекта, в которой оба момента взаимно пронизывают друг друга, также трудно свести к субъективности,, как и к противоположному, к бытию, диалектическое отношение которого к субъективности Хайдеггер стремился смазать. Истинное в субъекте разворачивается в отношении ктому,чем сам субъект не является; ни при каких условиях истинное не достигается козырем подтверждения своего так-бытия (Soseins). Гегель знал об этом, школам гегелевского ренессансаэтопредставляется обременительным. Если действительно субъективность является истинной, то мысль сказывается простым повторением субъекта, превращается в ничтожное. Из любви к субъекту в его экзистенциальном возвышении упраздняется все, что могло бы в субъектевозникнуть.

Экзистенциальное возвышение вверяется релятивизму, которое, как ему кажется, оно превзошло; субъект транспортируется на уровень непрозрачной случайности. Этот иррациональный экзистенциализм бьет себя вгрудьи натравливает против интеллектуалов, правда, признавая себя "одиночкой среди них": "Философ, однако, отваживается на разговоры, в которых не существует объективного различия между подлинным разговором из философствующего источника и пустой интеллектуальностью. Если как исследователь человек использует для своих достижений общезначимые критерии, а в жесткости и несгибаемости их значений находит удовлетворение, как философ он пришел к различению пустого разговора от разговора интеллектуального только с точки зрения субъективного критерия собственного бытия. Отсюда - в корне различный этос теоретического образа действий в науках и в философии"[1b-21]. Экзистенция, лишенная своего другого, от которого она отчуждается, таким способом заявляет о себе как о критерии мысли и обеспечивает свою значимость авторитарно и декретивно, подобнотому,как в политической практике диктатор всякий раз прокламирует роль мировоззрения. Сведение мысли к мыслящим индивидуумам тормозит прогресс самой мысли; только в рамках этого движения мысль превратится в мысль, в которой исключительно и живет субъективность. Как предустановленное основание истины, субъективность овеществлена. Все этоужеможно было услышать в звучании старомодного слова личность. Мышление делает себя тем,чем ужеявляется мыслящий индивид -тавтологией, формой регрессивного сознания. Напротив, утопический потенциал мысли, опосредованный воплощенным в отдельных субъектах разумом, мог бы разорвать ограниченность мыслящего таким образом индивида. Из возможных усилий мыслиэтосамое лучшее средство, чтобы превзойти слабо и погрешно мыслящую индивидуальность. Экзистенциальное понятие истины парализует утопическое в мысли (это идет от Кьеркегора, преследовавшего обскурантистские цели); в качестве усилия, ведущего к достижению истины, пропагандируется ограниченность, тупость; поэтому культ экзистенции расцветает пышным цветом в провинциях всех стран - во всем провинциальноммире.