Критика географического направления в социологии

Не являются ли природные условия, географическая среда той определяющей силой, от которой в последнем счёте и зависит развитие общества, его форма, структура физиономия?

Сторонники географического направления в социологии и историографии считают, что именно географическая среда — климат, почва, рельеф местности, растительность—непосредственно или через пищу или род занятий влияют на физиологи то и психологию людей, определяют их наклонности, темперамент, стойкость, выдержку, а через них и весь общественный, политический строй общества».

Французский просветитель XVIII в. Монтескье считал, что нравы и религиозные верования людей, общественный и политический строй народов определяются прежде всего особенностями климата.

Наиболее благоприятным для общественного развития Монтескье считал умеренный климат северных стран и наименее благоприятным жаркий климат. В своем сочинении «0 духе законов» Монтескье писал: «Чрезмерные жары подрывают силы и бодрость... холодный климат придает уму и телу людей известную силу, которая делает их способными к действиям продолжительным, трудным, великим и отважным». «В северных странах организм здоровый, крепко сложенный, но неуклюжий» находит удовольствие во всякой деятельности» У народов этих стран «мало пороков, не мало добродетелей и много искренности и прямодушия». «Малоду­шие народов жаркого климата почти всегда приводило их к рабству, между тем как мужество народов холодного климата удерживало их в свободном состоянии», — таковы рассуждения Монтескье.

Но как же объяснить то, что в одних и тех же климатических условиях, в одной и той же стране, но в различное время существовали различные общественные и политические порядки? Климат Италии со времени Гракхов, Брута и Юлия Цезаря до наших дней почти не изменился, а какую сложную экономическую и политическую эволюцию пережили древний Рим и Италия! Монтескье чувствует, что климатом этого объяснить нельзя. И он, путаясь, прибегает к обычному идеалистическому «объяснению»: политические и другие общественные изменения он объясняет законодательством, свободной деятельностью законодателя.

Английский социолог Бокль в своей книге «История цивилизации в Англии» предпринял попытку дать более развернутое объяснение хода всемирной истории свойствами географической среды. В отличие от Монтескье Бокль считал, что не только климат, но и особенности почвы, пищи, а также общий вид окружающей природы (ландшафт) оказывают определяющее влияние на характер народов, на их психологию, на склад их мышления и на общественный и политический строй.

Грозная, величественная природа тропических стран с частыми землетрясениями, извержениями вулканов, бурями, грозами, ливнями, пишет Бокль действует на воображение людей и порождает страх суеверие и обусловливает большое влияние «суеверного сословия» (духовенства) в жизни общества. Природа же таких стран, как Греция, Англия, наоборот, способствует, по Боклю, развитию логического мышления, научного познания. Значительную роль духовенства и распространенность суеверий в Испании и Италии Бокль объясняет землетрясениями и извержениями вулканов, часто происходящими в этих странах.

Но ведь в условиях той же природы на территории Италии жил в древности материалист Лукреций, в эпоху Возрождения — Леонардо да Винчи, насмешливый антиклерикал автор «Декамерона» Боккачио, мужественный борец за науку против католического мракобесия Джордано Бруно. Чем же объяснить различие в мировоззрении людей, живущих в одних и тех же географических условиях? На этот вопрос нельзя дать ответа, исходя из позиций Бокля, из позиций географического направления в социологии.

Бокль пытался особенностями климата и сезонностью земледельческих работ объяснить психологию и особенности характера народа, якобы определяющие общественный строй. Так, сравнивая Норвегию и Швецию с Испанией и Португалией, Бокль говорит, что трудно найти большее различие, чем то, какое существует в законах, обычаях и религии этих народов. Но в условиях жизни этих народов он отмечает и нечто общее: как на севере, так и на юге из-за особенностей климата невозможна непрерывная земледельческая деятельность. На юге непрерывности земледельческих занятий мешает летняя жара и сухость погоды, а на севере — суровость зимы, непродолжительность дня, а в некоторое время года и отсутствие света. Вот почему, пишет Бокль, эти четыре нации, при всем несходстве их в других отношениях, одинаково отличаются слабостью и непостоянством характера.

Как видим, о характере северных народов Бокль высказывает мнение, противоположное мнению Монтескье. Это показывает, что выводы сторонников географического направления в социологии крайне произвольны.

С позиций Бокля и других сторонников реакционного географического направления в социологии невозможно объяснить, почему в одной и той же стране, в одно и то же время существуют противоположные классы с различной психологией, с противо­положными идеалами. Политический смысл насквозь антинаучной теории Бокля состоит в том, чтобы оправдать колониальное господство английской буржуазии, подвести идеологическую базу под это господство. В наше время реакционные взгляды представителей географической школы в социологии служат затушевыванию действительных причин, вызывающих разделение общества на классы, оправданию колониального гнета и империалистического порабощения народов. Географические воззрения Бокля смыкаются с изуверской расовой теорией, которая наделяет колониальные народы якобы «извечными» свойствами, обрекающими их на рабское положение, а англо-саксов (английскую и американскую буржуазию, конечно, прежде всего) — «естественными» свойствами повелевать, господствовать.

Географическое направление в социологии имело своих представителей и в России. Сюда относятся известный историк С. М. Соловьев (автор многотомной «Истории России»), Лев Мечников (автор книги «Цивилизация и великие исторические реки»), отчасти историк В. О. Ключевскии.

Историк С. М. Соловьев пытался объяснить своеобразие развития России, её государственный строй, характер и склад ума русского народа условиями географической среды Восточно-Европейской равнины. Противопоставляя Западную и Восточную Европу, он писал:

«Камень, так называли у нас в старину горы, камень разбил Западную Европу на многие государства, разграничил многие народности, в камне свили свои гнезда западные мужи, и оттуда владели мужиками; камень давал им независимость; но скоро и мужики огораживаются камнем и приобретают свободу, самостоятельность; все прочно, все определенно, благодаря камню».

Иначе, по Соловьеву, обстоит дело на великой восточной равнине Европы, в России. Здесь «... нет камня: все ровно,— пишет он,— нет разнообразия народностей,— и потому одно небывалое по своей величине государство. Здесь мужам негде вить себе каменных гнезд, не живут они особо и самостоятельно, живут дружинами около князя и вечно движутся по широкому беспредельному пространству... При отсутствии разнообразия, резкого разграничения местностей, нет таких особенностей, которые бы действовали сильно на образование характера местного народонаселения, делали для него тяжким оставление родины, переселение. Нет прочных жилищ, с которыми тяжело было бы расставаться... города состоят из кучи деревянных изб, первая искра — и вместо них куча пепла. Беда впрочем невелика... новый дом ничего не стоит по дешевизне материала,— отсюда с такою легкостью старинный русский человек покидал свой дом, свой родной город или село... Отсюда привычка к расходке в народонаселении и отсюда стремление правительства ловить, усаживать и прикреплять».

Так из особенностей географических условий Восточной Европы Соловьев выводит крепостной строй и характер государства в России. Но такое объяснение и противопоставление России Западу совершенно несостоятельны. В действительности и страны Восточной и страны Западной Европы, несмотря на своеобразие их природных условий, прошли через феодально-крепостнический строй, через господство абсолютизма. А это значит, что социальный и политический строй общества складывается независимо от естественных условий и его невозможно вывести из особенностей географической среды.

Неверны также и рассуждения Соловьева о роли камня в Западной Европе и дерева в Восточной Европе. До XI—XIX вв. не только в России, но и во Франции, Германии, Англии и Фландрии в деревнях и в городах постройки были по преимуществу деревянные. Даже Лондон в начале XIII в. был деревянным городом.

Один из видных представителей географического направления в социологии, Лев Мечников пытался объяснить развитие общества ролью воды, влиянием рек и морей. В книге «Цивилизация и великие исторические реки» Л. Мечников писал: «Вода оказывается оживляющим элементом не только в природе, но и истинной двигательной силой в истории... Не только в геологическом мире и в области ботаники, но и в истории животных и человека вода является силой, побуждающей культуры к развитию, к переходу из среды речных систем на берега внутренних морей, а оттуда к океану».

Взгляды Мечникова, его деление истории человечества на речные, средиземноморские и океанические цивилизации являются ненаучными.

Г. В. Плеханов допустил грубейшую теоретическую и политическую ошибку, когда пытался сблизить взгляды Мечникова со взглядами Маркса и Энгельса. Между историческим материализмом и географическим направлением в социологии нет ничего общего. Больше того: они враждебны друг другу. Географическое направление, как одна из разновидностей реакционных буржуазных социологических учений, в корне противоречит марксизму

В эпоху империализма географическое направление, подхваченное идеологами реакционной буржуазии, было использовано и используется для оправдания агрессивной политики империалистов США, Англии, Германии и Японии. В фашистской Германии это направление выступало под названием «геополитики». Гитлеровцы возвели «геополитику» в ранг государственной «науки». Эта лженаука представляет собой своеобразную помесь расистской «теории» с географическим направлением в буржуазной социологии и выражает собой крайнюю степень тупоумия и интеллектуального вырождения современной реакционной буржуазии. Сторонники этой бредовой «геополитической» псевдонауки (Гаусгофер и др.) утверждают, что политика каждого государства определяется его географическим положением. Открыто защищая разбойничью, захватническую политику империализма, они пытались «обосновать» сумасбродные претензии германского фашизма на мировое господство. Основное в этой «геополитической» мешанине — требование так называемого «жизненного пространства для немецкой нации» — означало требование колоний, стремление к порабощению других народов и прежде всего народов страны социализма — СССР. В этом—главное политическое существо фашистской «геополитики».

Сторонники этой реакционной теории стараются завуалировать реальные внутренние и внешние противоречия общественной жизни капиталистических стран, порождаемые вовсе не «отсутствием жизненного пространства», а империализмом. Безземелье и малоземелье миллионов крестьян и батраков в капиталистических странах является результатом сосредоточения большей части и лучшей земли у кучки земельных магнатов, крупных землевладельцев. Это — результат не «географической обездоленности наций», а следствие экономического развития капитализма, а также пережитков феодализма.

После разгрома гитлеровской Германии, которая была главной реакционной силой в Европе, роль вдохновителя и главаря мировой реакции и претендента на мировое господство занял империализм США. Империалистические аппетиты американской буржуазии безграничны. Не только западное, но и восточное полушарие она стремится превратить в объект своей безудержной экспансии и эксплуатации. Турцию и Грецию, весь Ближний и Дальний Восток, Европу и Африку реакционные идео­логи американского империализма объявляют «жизненным пространством» США. В соответствии с этим во всех частях света создаются американские военно-морские и военно-воздушные базы. Устами своих идеологов американская буржуазия требует уничтожения национальных границ, национального суверенитета народов. Для обоснования этой разбойничьей политики широко используется «геополитика».

Когда-то древний Рим в знак своего торжества над побежденными народами вместе с драгоценными трофеями и рабами захватывал также и изображения богов, которым поклонялись эти народы. Изображения богов помещались в Пантеоне Рима. Но времена меняются, изменяются вкусы. Американская, буржуазия вывезла из Германии в США наряду с золотым запасом и драгоценностями, награбленными гитлеровцами у народов Европы, также и смердящую «теорию» геополитики. Фашистская геополитика гальванизируется и ставится на службу американскому империализму.

Реакционная буржуазная «социология», пытающаяся объяснить строение и развитие общества свойствами географической среды, подвергнута убийственной критике И. В. Сталиным в его работе «О диалектическом и историческом материализме».

Товарищ Сталин дал глубоко научное объяснение действительной роли географической среды в развитии общества. Географическая среда является одним из необходимых и постоянно действующих условий материальной жизни общества, но она относительно неизменна, постоянна; ее естественные изменения совершаются в сколько-нибудь значительных размерах в течение десятков тысяч и миллионов лет, а коренные изменения общественного строя совершаются значительно быстрее, в течение тысяч и даже сотен лет. Поэтому такая относительно неизменная величина, как географическая среда, не может служить определяющей причиной изменения и развития общества.

Факты говорят о том, что в условиях одной и той же географической среды существовали различные общественные формы. Над Грецией времен Перикла высилось то же голубое, безоблачное небо, сияло то же солнце, что и над Грецией времен упадка.

«На протяжении трех тысяч лет в Европе,— пишет И. В. Сталин,— успели смениться три разных общественных строя: первобытно-общинный строй, рабовладельческий строй, феодальный строй, а в восточной части Европы, в СССР сменились даже четыре общественных строя. Между тем за тот же период географические условия в Европе либо не изменились вовсе, либо изменились до того незначительно, что география отказывается даже говорить об этом...

Но из этого следует, что географическая среда не может служить главной причиной, определяющей причиной общественного развития, ибо то, что остается почти неизменным в продолжение десятков тысяч лет, не может служить главной причиной развития того, что переживает коренные изменения в продолжение сотен лет». (И.В.Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 548-549.).