3. От континуальной картины мира – к дискретной

Если последователи Парменида и Гераклит занимали противоположные позиции, то появление учения Эмпедокла знаменовало собой становление нового компромиссного подхода, связывающего воедино ионийскую физику, элейскую метафизику и пифагорейское учение о пропорциях. Кроме того, в философии Эмпедокла намечается переход от континуальной концепции бытия, развиваемой его предшественниками – ионийскими мыслителями, к дискретной концепции в учениях атомистов.

Сообщается, что Эмпедокл (ок.490 – ок.430 до н. э.) был слушателем Парменида, Анаксагора и пифагорийцев. Сохранились довольно значительные отрывки из его поэм «О природе» и «Очищения», в которых Эмпедокла изложил свое учение. В основу сущего философ кладет четыре традиционные стихии ионийской физики: огонь, воздух, воду и землю. По количеству они соответствуют четырем фазам одного из видов гераклитовских единств, но в отличие от него, стихии не переходят друг в друга. Потому идея сохранения тождественной себе субстанции направлена у Эмпедокла против учения Гераклита:

«Глупые! Как близорука их мысль, коль они полагают,

Будто действительно раньше не бывшее может возникнуть,

Иль умереть и разрушиться может совсем то, что было.

Ибо из вовсе не бывшего сущее стать неспособно;

Также и сущее чтобы прошло, – ни на деле, ни в мыслях

Вещь невозможная: ибо она устоит против силы»33.

Что же является причиной, заставляющей огонь, воздух, воду и землю покидать одни сочетания и вступать в другие? Эмпедокл отчетливо видел в этом соотношение противоборствующих сил. Однако в отличие от Гераклита понимал их не как отношение двух пар противоположных тенденций («закон сдвоенных весов»), где по мере исчезновения одной пары возникает другая, нет, ибо это вело к указанным парадоксам. Эмпедокл видел в них отдельно «сходящееся» и «расходящееся», называя одну из этих сил Любовью, а другую – Враждой. После Гераклита было уже невозможно не видеть, что в основе циклического изменения сущего лежат две пары противоположностей, однако «доказательства» элеатов не позволяли признать выводы Гераклита истинными. Поэтому преходящее бытие связывалось Эмпедоклом с сочетаниями элементов:

«…в мире сем тленном

Нет никакого рожденья, как нет и губительной смерти:

Есть лишь смешенье одно с размещеньем того, что смешалось,

Что и зовут неразумно рожденьем темные люди.

Что бы за смесь ни явилась на свет: человек или птица,

Дикий ли зверь или куст, – все равно неразумные люди

То происшедшим зовут; когда ж разрешится на части

Тленная тварь, то губительной смертью они прозывают»34.

Не приняв в полной мере идею Гераклита, связывающую «сходящееся» с «расходящимся» законом сдвоенных весов, Эмпедокл тем самым потерял самодвижение бытия. Поэтому взаимодействие осмысляется и персонифицируется им как явно мифологические силы – как Любовь и Вражда:

«То влекомое Дружеством, сходится все воедино,

То ненавистной Враждой вновь гонится врозь друг от друга»35.

Космогония Эмпедокла, таким образом, строится, видимо, как постепенный переход от господства Любви к господству Вражды наподобие того, как у Гераклита соотносится сходящееся и расходящееся, что обусловливает у него бесконечное циклическое движение. Ни один мыслитель того времени так и не смог подняться до осмысления этого природного процесса, тем более, до отражения его в понятии.

Анаксагор (ок. 500 – 428 до н. э.) – родом из Клазомен. От его сочинений до нас дошли 20 фрагментов. Из них видно, что учение Анаксагора формируется под влиянием двух противоборствующих философских течений: ионийской натурфилософии и учения элеатов. Подобно Пармениду и Зенону, он отрицает возможность превращения одного качества в другое, ибо

«никакая вещь не возникает и не уничтожается, но соединяется из существующих вещей и разделяется».

Это положение неопровержимо было «доказано» элеатами благодаря парадоксам «Ахиллес» и «Дихотомия». Однако эти доказательства не убеждают Анаксагора отказаться от признания истинности, как самого движения, так и многообразия конкретных, чувственно воспринимаемых вещей. Для него реально существуют отношения, которые не выходят за рамки понятий милетской и пифагорейской натурфилософии: «больше» «меньше», «равно», «противоположно», что определяет понимание «единого» как отношение должника и кредитора.

Анализируя эти отношения, Анаксагор обращает внимание на принцип дихотомического деления, который элеаты используют в парадоксах «Ахиллес» и «Дихотомия» и приходит к убеждению в объективном существовании бесконечного актуального самоделения сущего на подобные части.

Так, рассматривая, например, горячее и холодное, образующие непрерывный ряд, Анаксагор находит между ними положение равновесия, промежуточное, которое делит этот ряд на две противоположные части: горячую и холодную. Само же промежуточное, относительно горячей стороны – холодное, а относительно холодной стороны – горячее. Это значит, что промежуточное, как учил Гераклит, и Анаксагор был с ним в этом согласен, содержит в себе и горячее и холодное, поскольку оно соотносится не с одной, а с двумя противоположными сторонами. Но между промежуточным и, например, холодным концом существует второе промежуточное, которое делит уже эту часть на две части, подобные предыдущим двум частям. При этом и второе промежуточное противоречиво. А поскольку дихотомическое деление идет до бесконечности, постольку единое непрерывно и состоит из бесконечного множества противоречивых сущностей. При этом деление происходит не по воле мыслящего субъекта, как это может показаться на первый взгляд. Напротив, оно обусловлено природным процессом – самопроизвольным делением и движением противоположностей к положению равновесия, как в «едином», так и во всех его частях.

Анаксагор приходит к мысли о том, что «в малом не существует наименьшего, но всегда имеется еще меньшее». И какую бы мельчайшую частицу мы не рассматривали, всегда между ее противоположными сторонами есть промежуточное свойство, которое делит эту частицу («вещь», «семя» – как их называл Анаксагор) на две еще меньшие части. Причем это деление осуществляется не шаг за шагом, как мы это только что описали, а происходит одновременно, сразу, как в «едином», так и во всех его частях, т.е. актуально.

«Бесконечное, – пишет Аристотель, – есть непрерывное по соприкосновению частиц. /И Анаксагор Ю. Р./ … утверждает, что любая из частей есть смесь, подобная целому…»36.

Из сказанного можно понять, что Анаксагор сторонник континуальной картины мира, однако его убеждения не устойчивы, поскольку в них присутствует элемент дискретности. Так формируется компромиссная позиция Анаксагора, отличающаяся от другой компромиссной позиции – учения Эмпедокла.

Таким образом, основные понятия анаксагоровской картины мира – это микроскопические, непосредственно не наблюдаемые, противоречивые сущности (Аристотель называл их гомеомерии, т.е. подобочастные) и чувственно воспринимаемые макроскопические противоположности.

«Анаксагор, – свидетельствует Аристотель, – признает бесконечные по числу подобочастные и противоположности»37.

Любое качественное различие, будь то горячее и холодное, сухое и влажное, белое и черное и т. д. обусловлено сочетаниями подобочастных элементов. Поэтому Анаксагора не удовлетворяет идея одного первоначала ни в учении Гераклита, ни в учениях других ионийских натурфилософов. Философ считает, что любое соотношение избытка и недостатка, образующих непрерывный ряд, состоит из бесконечного множества подобочастных элементов, каждый из которых представляет собой сочетание в одно и то же время противоположных свойств: сгущения и разрежения, избытка и недостатка, горячего и холодного и т.д., как в рассмотренном выше примере.

Столкнувшись с подобными рассуждениями, Аристотель решительно против них возражает38, поскольку,

«если следовать мнению и Гераклита, и Анаксагора то невозможно говорить правду; в таком случае окажется возможным делать противоположные высказывания об одном и том же. В самом деле, если (Анаксагор) говорит, что во всяком есть часть всякого, то он тем самым говорит, что всякая вещь столь же сладкая, сколь и горькая (и так в отношении любой из остальных противоположностей), раз во всяком находится всякое не только в возможности, но и в действительности и в обособленном виде»39.

Далеко не многие из античных философов могли найти в себе здравого смысла настолько, чтобы признать существование бесконечно делимых, качественно различных элементов – подобочастных, поскольку это вело к признанию противоречивости в самой сущности бытия. Чтобы ее избежать, необходимо было отказаться не только от бесконечной делимости бытия, но и от всего того, что ее порождает. Поэтому, в первую очередь из действительности следовало изгнать противоположности, которые обусловливали дихотомическое ее самоделение, что приводило к непрерывности и противоречивости в самой сущности вещей. Попыткой преодоления этих «трудностей» явилось учение атомистов об атомарном строении бытия.

Левкипп – основоположник атомистики, учитель и друг Демокрита. О его жизни известно совсем немного. Некоторые, даже древние авторы, ставили вопрос о реальности Левкиппа, а Эпикур, по свидетельству Диогена Лаэртского, даже утверждал, что никакого философа Левкиппа вообще не было.

Демокрит (ок. 460 до н. э. – год смерти не известен) – универсально образованный человек. Диоген Лаэртский приводит названия около 70 его сочинений, охватывающих все области знания. Согласно Демокриту

«начала Вселенной суть атомы и пустота, все остальное лишь считается существующим. Миры бесконечны и подвержены возникновению и разрушению. Ничто не возникает из несуществующего, и ничто не разрушается в несуществующее. Атомы тоже бесконечны по величине и количеству, они вихрем несутся во Вселенной и этим порождают все сложное – огонь, воду, воздух, землю, ибо все они суть соединения каких-то атомов, которые не подвержены воздействиям и неизменны в силу своей твердости»40.

Согласно Демокриту,

«лишь в общем мнении существует сладкое, в мнении – горькое, в мнении – теплое, в мнении – холодное, в мнении – цвет… В действительности мы не воспринимаем ничего истинного, но воспринимаем лишь то, что изменяется в зависимости от состояния нашего тела и входящих в него и оказывающих ему противодействие истечений от вещей»41.

Поэтому познание, с точки зрения Демокрита, не может быть сведено к ощущению. Свойства атомов из-за их малой величины постигаются только умом. Все многообразие явлений природы Демокрит стремится уложить в представление о дискретном строении материи, в то время как Гераклит и некоторые из его предшественников исходили из непрерывности бытия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.