Наука в переломную эпоху ее развития: объективная необходимость усвоения диалектики

Наука в переломную эпоху ее развития: объективная необходимость усвоения диалектики

Обращение к мировоззренческим и методологическим вопросам естествознания, интенсивно накапливавшимся в течение XIX века, имело глубокое принципиальное значение. Дело в том, что вплоть до начала 70-х годов марксистская философия развивалась главным образом на основе анализа социально-исторического развития общества[583]. Конечно, этот анализ предполагал и определенное понимание природы, которая рассматривалась прежде всего как основа общественного бытия, материал и средство общественного производства. Сам человек – субъект и продукт общественного, культурно-исторического развития выступал при этом также и в качестве особого природного существа. Тем не менее понимание природы в марксизме, преодолевающее в принципе ее идеалистическую трактовку в философии Гегеля, носило на данной стадии еще слишком общий, а потому достаточно абстрактный характер. Разрабатывая материалистическое понимание истории и тем самым «достраивая», как говорил Ленин, материализм «доверху», философия марксизма еще не дала развернутого критического анализа материализма, развитого классической французской философией XVIII века «снизу», на материале естественных наук. Более того, общее отношение к природе, характерное для марксистской философии, пронизанной идеями историзма и диалектики, объективно находилось в противоречии не только с влиятельными традициями в философском мышлении, но и с современным Марксу и Энгельсу естествознанием, которое воспринимало диалектику как спекулятивное философствование, не имеющее к научным исследованиям никакого отношения. Однако начиная со второй половины XIX века в естествознании стали назревать глубокие изменения теоретического и мировоззренческого порядка, которые поставили вопрос об отношении марксизма к естествознанию в совершенно иной плоскости.

В XIX веке происходило бурное развитие математики и естественных наук. При этом вырабатываемая математикой система абстракций все более приобретает функцию структурного каркаса теоретического мышления естествоиспытателей. Это в первую очередь относится к механике, которая, будучи вооруженной методами математического анализа, превратилась в «мощное фундаментальное орудие исследования»[584]. В учении о теплоте в первой половине XIX века происходит крушение теории флогистона, а затем и ее наследника – невесомого теплорода. Рушится эмиссионная корпускулярная теория в оптике. Крушение теории теплорода сопровождается открытием фундаментального закона сохранения и превращения энергии[585]. Революционные преобразования в различных областях физики, связанные с изгнанием всякого рода «скрытых сущностей» и «невесомых материй», дополняются революционными открытиями в области химии. В этот период бурно развиваются методы химического анализа различных сложных соединений. Возникает потребность в теоретическом обобщении множества фактов и эмпирических зависимостей о составе и строении вещества. Создание атомно-молекулярной теории и учения о закономерностях химических связей атомов (теория валентности) явилось объективной предпосылкой одного из величайших открытий XIX столетия – Периодического закона химических элементов Д.И. Менделеева.

Не менее выдающиеся успехи сопровождали становление и развитие органической химии. Все более и более тонкой становилась грань, отделяющая процессы в неорганической и органической природе. Благодаря трудам Ф. Вёлера, Ю. Либиха, К. Шорлеммера, Н.Н. Зимина и др. закладывалась та естественнонаучная основа, на которой могли быть сделаны принципиальные философские выводы о сущности и происхождении живого.

Мощным научным фактором, положившим начало целостному материалистическому осмыслению живой природы и феномена человека, стало развитие биологических наук. Особенно велика в этом отношении роль разработанной Т. Шванном и М. Шлейденом клеточной теории, а также эволюционного учения Ч. Дарвина, нанесшего сокрушительный удар но идее «творения» и вере в неизменность биологических видов.

Однако на фоне этих грандиозных успехов в естествознании все отчетливее начинают проявляться (особенно в последней четверти XIX века) предкризисные явления. Объективно вырастающая из великих научных открытий XIX века потребность рассматривать материальные явления во всеобщей связи и развитии вступала во все более глубокое противоречие с механистической картиной мира, ее метафизическими по своему существу гносеологическими и методологическими принципами.

Это противоречие в развитии естествознания отчетливо осознавалось основоположниками марксизма. Уже в одном из написанных в 1858 году писем Энгельса к Марксу отмечается, что в естествознании происходит много «чрезвычайно важного с философской точки зрения»[586]. Как видно из текста данного письма и других источников, суть «чрезвычайно важных с философской точки зрения» событий, о которых шла речь, Маркс и Энгельс видели в том, что в ходе своего развития естествоиспытатели стали приходить к результатам, которые не умещались в рамки того образа природы, который до сих пор господствовал в естествознании. Перед последним, как считали они, объективно встала задача выработки принципиально нового – по своему характеру диалектического – мировоззрения, а также совершенно нового для него исторического понимания природы, превратить его в систему наук об историческом развитии материального мира[587].

Возникновение нового воззрения на природу с необходимостью определялось логикой исторического развития естествознания, во многом стихийно, «эмпирически» нащупывавшего к нему путь. Но этот путь мог стать сознательным движением к новому мировоззрению при условии установления живого, творческого союза философии марксизма с естествознанием.

Работа по созданию предпосылок для такого союза была проведена преимущественно Энгельсом. Однако, как свидетельствует, в частности, его обширная переписка с Марксом, вопросы, связанные с ее осуществлением, обсуждались основоположниками марксизма сообща. Работа Энгельса по анализу достижений естествознания и процесса его развития отразила их общую концепцию материалистической диалектики и их общую точку зрения на то, как и в каком направлении следует развивать ее дальше.