Проблема жизни в работах Энгельса
Проблема жизни в работах Энгельса
Принципиально важное значение имело отнесение Энгельсом к одной из основных форм движения материи жизни. Этим отвергалась виталистическая интерпретация жизни в качестве особой нематериальной силы.
В «Диалектике природы» Энгельс определил специфику жизни следующим образом: «Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причем с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разложению белка»[658].
Данное определение относится к осени 1874 года. Оно приводится в критических замечаниях Энгельса по поводу взглядов Ю. Либиха и Г. Гельмгольца, считавших, что жизнь вечна, как сама материя, и распространяется путем переноса ее зародышей с одних космических тел на другие. Определение Энгельса было направлено против попыток снять таким образом проблему происхождения жизни и ориентировало на поиск конкретных закономерностей перехода от неживого к живому[659].
Несколько позже, в период работы над «Анти-Дюрингом», Энгельс находит в этом определении логический изъян. Если признавать, что обмен веществ имеет место и в неживой природе, то определяя жизнь, следует говорить не просто об обмене, но об особой, специфической его форме, об органическом обмене веществ. Но такая постановка вопроса ведет к тавтологии: «…определять жизнь как органический обмен веществ – это значит определять жизнь как… жизнь, ибо органический обмен веществ… и представляет собой как раз такое выражение, которое в свою очередь нуждается в объяснении при посредстве жизни, в объяснении при посредстве различия между органическим и неорганическим, т.е. между живым и неживым»[660]. Учитывая это, Энгельс излагает теперь свое понимание жизни следующим образом: «Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел»[661].
Процесс жизни, указывал Энгельс, развивая это определение, внутренне диалектичен. Жизнь состоит в том, что живое существо благодаря своему самообновлению в каждый данный момент «является тем же самым и все-таки иным. Следовательно, жизнь тоже есть существующее в самих вещах и процессах, беспрестанно само себя порождающее и себя разрешающее противоречие, и как только это противоречие прекращается, прекращается и жизнь, наступает смерть»[662].
Будучи более точным по смыслу, определение, приводимое в «Анти-Дюринге», однако, близко к формулировке 1874 г. по своей принципиальной направленности. В обоих определениях заложены одни и те же идеи методологического характера, отражающие точку зрения современной Энгельсу науки и его собственный подход к рассматриваемой проблеме. И в том и в другом определении констатируется единство живой и неживой природы, о чем говорит указание на материальность носителя жизни, а также на обмен веществ между живыми организмами и окружающей их материальной средой (в первом случае указание на обмен веществ носит явный, во втором же – имплицитный характер), и вместе с тем отмечается, что данное единство не абсолютно и исключает полное совпадение. Живое, по Энгельсу, качественно отлично от неживого: только жизнь способна к постоянному конструктивному самообновлению, для неорганических тел обмен веществ разрушителен и ведет к уничтожению их качественной специфики, к превращению в другие тела.
Энгельс сформулировал свое определение жизни свыше ста лет назад, опираясь на изыскания науки своего времени. В XX веке теоретическая биология продвинулась далеко вперед в изучении механизма процессов жизнедеятельности. Однако оно и по сей день признается учеными-биологами классическим в том смысле, что не утратило своей методологической ценности. В частности, полностью сохраняют свое значение характеристика жизни как одной из основных форм движения материи, учет в определении жизни как ее субстрата, так и функции, признание той роли, которую играет химическое самообновление организмов, осуществляемое в ходе противоположно направленных, но взаимосвязанных процессов ассимиляции и диссимиляции.
Вместе с тем естественнонаучные исследования последних десятилетий показали, что материальным носителем процессов жизнедеятельности выступают наряду с белком и нуклеиновые кислоты (ДНК и РНК). Эти три компонента образуют целостную систему. К числу фундаментальных жизненных функций современная наука относит активное, идущее с затратой энергии поддержание и воспроизведение специфической структуры, которая детерминируется наследственной информацией[663]. Выдающийся советский ученый В.А. Энгельгардт считал важнейшим сущностным свойством живого также многократную репродукцию собственных материальных структур организма, которая ныне интерпретируется в терминах биохимии[664]. Эти новые моменты отражаются в современных определениях жизни.
Таким образом, развитие биологической науки привело к уточнению и дополнению тех представлений о критериях жизни, на которые опирался Энгельс. Надо сказать, что сам автор «Диалектики природы» и «Анти-Дюринга» прекрасно понимал неизбежность и необходимость дальнейшего развития представлений о жизни. Он не абсолютизировал своих определений и отмечал их недостаточность[665].
С вопросом о сущности жизни Энгельс тесно связывает вопрос о ее происхождении. Истинное понимание сущности жизни, с его точки зрения, невозможно без уяснения того, как она возникла, и, наоборот, только четкие научные позиции в выяснении сущности жизни позволяют разобраться в реальных механизмах ее возникновения.
На протяжении истории философии и естествознания противоборствовали три основные точки зрения по этому вопросу: признание сотворения жизни неким духовным началом; убеждение в ее естественном происхождении из неживой природы; мнение, что жизнь так же вечна, как и неживая материя.
Подвергая критике концепцию «вечности жизни», Энгельс показал, что в ней смешиваются две разные проблемы: вечность жизни как чего-то никогда не возникавшего, а лишь передающегося от одного организма к другому, и постоянное, «вечное» возникновение жизни как особой формы движения материи, ее новообразование всегда и всюду там, где для этого появляются необходимые условия[666]. Если вечность жизни и ее материальной основы – белка (и других соединений) в первом смысле невозможна, то во втором смысле она вполне реальна.
Концепции «вечности жизни», а также антинаучным представлениям о ее порождении духовным началом, будь то наивная библейская легенда о божественном творении или наукообразные учения виталистов о порождении жизни особой «жизненной силой», «доминантой», «энтелехией» и т.п., Энгельс противопоставил идею возникновения жизни на Земле из неорганических веществ. Но, разумеется, это возникновение он трактовал не так, как представляли себе сторонники идеи так называемого самопроизвольного зарождения жизни.
Невозможность самозарождения не только насекомых, рыб, птиц и млекопитающих, но и бактерий, грибных спор и т.п. была экспериментально доказана Л. Пастером в 1862 году. Теологи и виталисты поспешили объявить, что эксперименты Пастера подтвердили вообще невозможность естественного возникновения жизни, необходимость для ее сотворения неких потусторонних сил. В действительности эксперименты Пастера, как показал Энгельс в «Диалектике природы», не давали оснований для опровержения самой идеи возникновения живого из неживого[667], а доказали только невозможность спонтанного образования из неорганических веществ клеточных структур. Нелепо, писал Энгельс, «пытаться объяснить возникновение хотя бы одной-единственной клетки прямо из мертвой материи, а не из бесструктурного живого белка, и воображать, что можно принудить природу при помощи небольшого количества вонючей воды сделать в 24 часа то, на что ей потребовались тысячелетия»[668].
Энгельс с достаточным основанием считал, что первые живые образования на Земле не имели клеточного строения. Эти доклеточные формы жизни имели субстратной основой белковые соединения, возникшие из неорганических веществ. Лишь дальнейшее развитие белковых тел, полагал он, привело к возникновению сначала примитивных, а затем и более сложных органических клеток. Аналогичных взглядов придерживался и Маркс. В письме от 18 ноября 1868 года, упомянув об исследованиях дарвинистов Г. Йегера и Э. Геккеля, он обращал внимание Энгельса на то, что в этих исследованиях отвергается взгляд на клетку как на первичную форму и отправной точкой признается бесформенный, но способный к сокращению белковый комочек. Эту первичную форму жизни, писал Маркс, «необходимо… проследить до того момента, когда она может быть воспроизведена химическим путем»[669].
Во введении к «Диалектике природы», обрисовав в общих чертах возможную картину образования и эволюции нашей звездной системы и Земли, а вместе с тем образования химических элементов и их соединений, Энгельс писал: «Наконец, если температура понизилась до того, что – по крайней мере на каком-нибудь значительном участке поверхности – она уже не превышает тех границ, внутри которых является жизнеспособным белок, то, при наличии прочих благоприятных химических предварительных условий, образуется живая протоплазма. В чем заключаются эти предварительные условия, мы в настоящее время еще не знаем»[670]. Считая, что окончательное доказательство естественного возникновения жизни будет дано лишь в результате экспериментального получения элементарных форм жизни, Энгельс выражал уверенность, что со временем это непременно осуществится.
С точкой зрения Маркса и Энгельса на происхождение жизни как закономерный результат развития материи согласуются современные исследования советских и зарубежных ученых (В.А. Энгельгардт, Дж. Холдейн[671], С. Миллер, Ф. Крик и Л. Оргел, А. Корнберг и др.).
Однако причинное объяснение скачка от химической к биологической форме движения материи, о котором писал Энгельс, оказалось непростым делом. Большинство современных концепций возникновения жизни ориентировано на определение той границы, с которой начинают функционировать собственно биологические законы, оставляя без внимания качественно другие законы (закономерности эволюционной химии), действующие ниже этого порога. Таким образом, вопрос перехода от химической к биологической эволюции остается еще открытым. В последнее время существенный вклад в его разработку внесла теория эволюции элементарных открытых каталитических систем А.П. Руденко[672].
Исключительно большое значение для постижения сущности жизни имело, с точки зрения Энгельса, открытие органической клетки как той единицы, из размножения и дифференциации которой возникают все организмы, за исключением доклеточных форм. Это открытие, считал он, не только доказало, что развитие и рост всех высших биологических форм совершаются по одному общему закону, но, показав способность клеток к изменению, наметило также путь к пониманию механизма видовых изменений организмов.
Давая высокую оценку клеточной теории в целом, Энгельс вместе с тем выражал несогласие с некоторыми тенденциями ее развития, которые свидетельствовали о недостатке диалектического мышления у тех или иных ее сторонников. Так, немецкий патологоанатом Р. Вирхов разложил целостный организм на «федерацию клеточных государств». Высмеивая это представление, Энгельс писал (с намеком на принадлежность Вирхова к буржуазной «прогрессистской» партии), что оно имело «скорее прогрессистский, чем естественнонаучный и диалектический характер»[673].
Теоретизирование Вирхова Энгельс считал примером того, как старые метафизические представления некоторых натуралистов вступают в противоречие с новыми открытиями, опровергающими неподвижность категорий.
Выступая против грубо механистического представления об организме как «федерации» автономных клеток, Энгельс писал: «Ни механическое соединение костей, крови, хрящей, мускулов, тканей и т.д., ни химическое соединение элементов не составляют еще животного…»[674] Живому организму присуща высокая степень целостности, в обеспечении которой на высших уровнях развития животного мира особенно важную роль играет «группировка всего тела вокруг нервной системы»[675].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.