* **

^**^*

Остановимся на смысле элементарных имен. В логике издавна существовал взгляд, что такие имена, как 1) и 2), не выражают никакого смысла. Так думал, например, Д.-С. Милль [13]. Он делил имена на общие и единичные, а среди последних выделял класс собственных имен. Собственные имена Милля – это элементарные имена, а единичные, но не собственные – это описательные имена. По теории Д.-С. Милля, сложные имена обладают как значением, так и смыслом^[22]. Простые имена – «Джон», «Лондон», «Англия» и др.- хотя и означают предметы, но смысла не имеют, так как не выражают никаких признаков, которые принадлежали бы этим предметам. Милль говорит: «Так, известного человека я называю Софрониском, но я называю его и другим именем: отец Сократа. Как то, так и другое имя обозначает одну и ту же личность; но их содержание совершенно различно – они прилагаются к этой личности с разными целями: одно только затем, чтоб отличить этого человека от других лиц, о которых идет речь, второе – с целью указать один факт относительно этого человека, а именно то, что Сократ был его сын» [13, стр. 31].

Милль безусловно прав, подчеркивая различие познавательной роли простых имен и описаний. Это прекрасно видел и Фреге. Но присоединиться к Миллю он не мог, ибо тогда понятие смысла лишилось бы своей общности и поэтому не могло бы выполнить ту роль, которая ему предназначалась в теории Фреге. Принцип «всякое собственное имя имеет смысл» есть неотъемлемая часть теории Фреге.

Возникает вопрос: в чем состоит смысл простых имен? какую информацию дают они о предмете? А. Чёрч [22], в целом принимающий теорию Фреге, считает, что элементарное имя сообщает о предмете то, что предмет зовется этим именем. В этом и состоит его смысл. Знание об имени предмета – это ведь тоже некоторое знание^[23].

Однако сам Фреге решил вопрос иначе. Он считал, что в обычном языке мнения о смысле таких имен, как «Аристотель», могут разойтись. «Например, ? пишет Фреге, – можно было бы в качестве такового (смысла имени «Аристотель».- Б. Б.) принять: ученик Платона и учитель Александра. Кто поступит так, тот свяжет с предложением «Аристотель был родом из Стагиры» иной смысл, чем тот, который в качестве смысла этого имени принимает: происходящий из Стагиры учитель Александра Великого» [5, стр. 27, примечание].

Может показаться, что взгляд Фреге противоречит основной посылке его теории, согласно которой смысл есть «общее достояние многих». Но это впечатление ошибочно. Фреге исходит из того, что употребление простых имен в обычных языках предполагает существование определений этих имен, связывающих их друг с другом. В определениях же определяемое и определяющее выражения имеют не только одно и то же значение, но и одинаковый смысл. Такой подход связан с особенностями логического исчисления Фреге. В нем каждое новое простое имя, помимо восьми неопределяемых функциональных имен, вводится посредством определения, устанавливающего, что оно должно иметь тот же смысл и то же значение, что и определяющее (которое составляется из уже известных знаков). То обстоятельство, что в обычном языке не существует общепринятых определений таких имен, как «Аристотель», не отменяет, но Фреге, того, что каждый человек, употребляя имя «Аристотель», должен иметь в виду какое-либо его определение, т. е. связывать с ним какой-либо смысл; то, что разные люди будут иметь в виду различные смыслы, не приведет к недоразумению, пока имеется в виду один и тот же предмет^[24]. Колебания в смысле не допустимы при. построении науки и не должны встречаться в «совершенном языке».