Наука и христианство

Наука и христианство

Наш век считается веком науки. Мы едим, лечимся, переезжаем с места на место и даже отдыхаем совсем не так, как наши деды и отцы. Все эти изменения произошли вследствие более глубокого понимания природы, которое мы называем наукой.

Наука оказывает столь сильное влияние на нашу жизнь, что многие люди под влиянием ее развития даже приходят к мнению об «устарелости христианства». Они думают, что христианство — это нечто из прошлого, что, возможно, было полезно для своего времени, но сейчас вытесняется или даже уже вытеснено более эффективными и надежными способами научного решения проблем. Раньше, когда, например, не было высокоэффективных лечебных процедур и препаратов, для больных людей и их близких вполне естественным было молитвенное обращение к Богу с просьбой об исцелении. Сейчас же надежнее обратиться к квалифицированному врачу. И так по многим вопросам. «Наука более надежный помощник в наших нуждах, чем Бог…» — так склонны думать многие люди. Такие мысли и действия, вытекающие из них, представляют собой специфическую форму идолопоклонства, запрещенного Божьей заповедью, а именно: они являются научным идолопоклонством, когда люди начинают воздавать науке почитание, которого достоин лишь Бог.

Действительно ли наука в наше время заменяет христианство? Попробуем разобраться. Прежде всего нужно разобраться, что такое наука, что именно мы подразумеваем под этим словом? Мы также должны ответить на вопрос: как наука соотносится с христианством?

Наука есть изучение видимого, материального мира. Она представляет собой выяснение закономерностей, то есть определенных регулярностей, присущих этому миру, а также применение знания этих закономерностей для удовлетворения практических нужд.

Христианство не отрицает существования материального мира. Первые слова Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» — толкуются богословами как утверждение о сотворении Богом духовного и материального миров. Иначе говоря, Библия утверждает, что существует не только дух, но и материя. Естественно, христианство также не отрицает ни изучения материального мира, ни применения результатов этого изучения для удовлетворения наших (это стоит особо выделить) разумных нужд.

Поэтому никаких принципиальных разногласий между христианством и наукой нет и не может быть. Более того, существуют исследования, ясно показывающие, что именно христианское учение подготовило почву для развития наук.

Все это становится вполне очевидным, если мы заглянем в Библию. Она нам говорит, что мир вполне хорош, потому что таким его создал Бог: «И увидел Бог и< 8, что Он создал, и вот, хорошо весьма», — говорит нам Библия (Быт. 1:31). Позже материальный мир был облагорожен Боговоплощением: «И Слово стало плотию и обитало с нами» (Ин. 1:14). Материальный мир разумен и упорядочен потому, что он создан и продолжает существовать благодаря Высшему Разуму нашего Творца.

Кроме того, христианин верит, что человеческий разум может познавать мир, потому что Бог приказал человеку покорить землю, а Он не приказывает невозможного. «Плодитесь и размножайтесь, — сказал людям Господь, — и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:28). Таким образом, умами христиан все больше овладевало именно то мировоззрение, которое необходимо для развития науки. Неудивительно поэтому, что современная наука получила развитие преимущественно в христианском мире.

Таким образом, между христианским Откровением и современной наукой существует живая неразрывная связь. Христианство содержит убеждения, которые были необходимы для зарождения науки. Оно также создало «моральную атмосферу», которая способствовала ее росту.

Известно, впрочем, что в прошлые времена между христианством и наукой иногда возникали недоразумения и конфликты. Например, в XVII в. учение о движении Земли вокруг Солнца было осуждено католическим трибуналом. О подобных конфликтах очень любят вспоминать атеисты. Они делают из таких фактов вывод о принципиальной несовместимости христианского и научного мировоззрений. Этот вывод, однако, совершенно неверен.

Но почему все же подобные конфликты были возможны? Потому, в частности, что не всегда сами христиане умели проводить четкую грань между вечным в христианской доктрине и временным, преходящим в ней, между сущностью христианства и предрассудками христиан определенного времени. К подобным предрассудкам раннего средневековья относится, например, мнение, согласно которому рай находится в прямом смысле слова на небе, а ад — под землей; вулканы же поставляют собой отверстия, соединяющие землю с адом…

Повторяю: подобные недоразумения были, но они не имеют сущностного характера, они временны и преходящи. А по сути христианство и наука не находятся в противоречии друг с другом. Совсем наоборот: они вполне согласуются и гармонично соотносятся друг с другом.

Нужно, однако, отметить, что существует, если можно так выразиться, определенное «разделение труда» между христианством и наукой. Христианство, Как мы уже знаем, вдохновляет науку на исследование материального мира. Само же оно интересуется преимущественно иным, нематериальным, Высшим, Духовным миром.

Между материальным и Духовным мирами нет противоречия. Более того, законы, свойства и связи привычного для нас материального мира, его упорядоченность Обусловлены Высшим, Духовным миром. Можно сказать, что Высший Духовный мир управляет миром материальным, миром физическим, миром привычного для Нас повседневного опыта, миром, который преимущественно является объектом научного исследования.

Наука непосредственно не изучает Высший мир. Отсюда атеисты, а также и некоторые ученые делают Вывод, что Высшего мира не существует. Этот вывод совершенно не верен. Но зададимся вопросом: как он получается?

Люди рассуждают примерно так: наука изучает естественные процессы, то есть процессы, объяснимые взаимодействиями внутри нашего мира; сверхъестественное не дается нам в результате изучения естественного, поэтому не существует. Подобные рассуждения вполне верны вплоть до слова «поэтому», то есть до вывода о несуществовании сверхъестественного мира.

Сам же вывод совершенно неверен, логически некорректен, то есть сделан с нарушением правил логики.

Они правы в том, что, ограничивая свою мысль передвижениями в сфере «естественного», мы в принципе не можем перейти к сверхъестественному. Но то, что мы не можем логически перейти к сверхъестественному Высшему миру, не является достаточным основанием для умозаключения, согласно которому «Высшего мира не существует».

В данном случае уместна другая аналогия. Предположим, что мы являемся разумными рыбками, плавающими в сферическом непрозрачном аквариуме с искусственным освещением внутри. Что мы могли бы сказать о существовании или несуществовании внешнего для нашего аквариума мира, находящегося за его стенкой? Да ровным счетом ничего! «Наш мир», «наш свет» ограничивался бы аквариумной сферой, наблюдаемой нами изнутри. Мы могли бы разумно говорить лишь о событиях, происходящих внутри аквариума, а о событиях, происходящих за его стенкой, — если бы мы не получили специального откровения об этих событиях, — мы ничего не могли бы сказать. Но во всяком случае мы не имели бы никакого логического права утверждать, что внешнего по отношению к нашей аквариумной сфере мира «не существует».

Подобным образом ограничив свою человеческую мысль обзором непосредственно наблюдаемого мира, замкнув его этим ограничением, словно непрозрачным, и стенками аквариума, мы добровольно лишаем себя возможности выхода в более широкий — Божий — мир. Во всяком случае мы не имеем ни малейшего права утверждать, что этого сверхъестественного, Божьего мира «не существует». Такое утверждение подобно словам неразумного слепорожденного человека о том, что видимого мира — мира света — не существует. Разумный же слепорожденный сказал бы, что, поскольку он не воспринимает этого мира, то он не может ни утверждать, ни отрицать его существования, хотя и слышал свидетельства других людей о его существовании. Но он имеет свободу поверить в существование этого мира на основе свидетельств зрячих людей!

И ученые-материалисты, и христиане «смотрят» Книгу природы. Но материалисты «„видят“ лишь буквы» этой книги и находят лишь непосредственно зримые закономерности в способах сочетания этих букв. Они называют эти закономерности «законами природы». Они не умеют «читать» эту книгу, то есть не вникают в глубинный смысл этих букв, слов и словосочетаний, не умеют понять, что эта Книга не сводится к черным «значкам» букв, что она рассказывает нам об Ином, непосредственно не видимом, Высшем мире. Христиане же умеют читать эту Книгу, понимают глубинный смысл ее начертаний, говорящий нам о Высшем мире, о Боге. Непосредственно видимое говорит нам о невидимом! Именно об этом пишет апостол Павел и Послании к римлянам такими словами: «Невидимое Его вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы…» (Рим. 1:20).

Так не будем же слепыми, будем зрячими!