Воображение (или цена мысли)

Воображение (или цена мысли)

Мысль еще называется идеей. Это слово означает подобие. Когда человек думает, то в его мозгу проносится подобие мира. Не воспринимают органы чувств, глаза закрыты, кругом все тихо, а ум полон всяческих ощущений: мелькают образы, двигаются воображаемые тела. Говорят и слушают люди, блещут цвета, шумит лес и море, – одним словом, человек живет подобием вселенной.

Редко эти образы бывают так ярки, как действительность. Такою яркостью воображения обладают гении. Но они же от этого сходили с ума, так как переставали различать мир воображаемый от существующего: разговаривали с фантастическими людьми, с отсутствующими или умершими, делали нелепости, которые заставляли средних людей оберегаться их, заключать в лечебницы или другим способом ограничивать их свободу. В старые времена таких считали во власти бесов и не считали нужным с ними церемониться.

Вот почему природа, или естественный подбор не дает существам столь сильного воображения: оно гибельно для человека и граничит с безумием. Рассказывают про одного художника, который имел свойство с одного сеанса запоминать твердо физиономию и писать портрет без оригинала. Он сошел с ума.

Воображение предвидит будущее, узнает прошедшее. Правда, бывают и ошибочные предвидения и таких даже большинство. Но чем сильнее у человека воображение, тем предвидение возможней. Всем известны примеры предвидения – из жизни, литературы и истории.

Есть предвидение несознательное, иногда во сне, в бреду, иногда наяву – в смутном или раздвоенном сознании. Ум расщепляется и одна его часть решает вопрос, о котором другая – нормальная не имеет никакого понятия. Говорили про писателей и артистов, которые Совершенно бессознательно, ночью во сне кончали очень успешно свою работу.

Теперь предвидеть затмения, ход и положение небесных светил, результаты изученных явлений, составить проекты известных машин, сооружений – уже не мудрость, а ремесло высшего сорта: дело ученых, инженеров, архитекторов и художников. Но было время, когда такая работа была порождением необыкновенных людей и их способности мыслить. Сейчас построить локомотив, аэроплан, пароход, мельницу, завод, – с известными заранее выраженными свойствами, – есть только шаблон, труд почти механический, хотя и умственный, требующий продолжительной подготовки и особых способностей. Но ведь было время, когда не было реальной паровой машины. Она была только в воображении гениального человека. Он предвидел ее самую, подробности ее устройства, ее значение, ее применение к жизни и т. д. Теперь мы знаем законы общежития, основные нравственные заповеди человечества, но не всегда они были. Законодатель, – человек с сильным воображением, создал их. Он предвидел их благие последствия и созерцал уже своим умом преображенную этими законами страну. Как мало гениев, как редки они! Едва один на сотню миллионов родившихся людей. Как мы должны дорожить ими, как лелеять их!

Но жизнь дает другое: их сжигают на кострах, вешают, пригвождают, держат в цепях, заключают в тюрьмы, ограничивают свободу, мучают, допускают их нищету, чуть не умирание с голоду, – вместо того, чтобы давать им возможность осуществлять свои полезные мысли.

Человечество неразумным и жестоким отношением к гению, таким образом, только наказывает само себя

Но чем же отличатся эти любимцы богов и пасынки человечества от простых смертных, от заурядных тружеников: землевладельцев, ремесленников, рабочих, инженеров, учителей, служащих разного рода?

Возьмем в пример хоть гений Гуттенберга, изобретателя книгопечатания. Нет ничего проще его идей. Кажется, самый слабоумный человек мог изобрести то, что он придумал. Можно даже сказать наверное, что это изобретение не ново, что тысячи людей его знали и ограниченно применяли к приложению печатей. Но отчего же от усилий Гуттенберга вышли такие блестящие результаты! Отчего он стремился так настойчиво реализовать свою мысль?

Оттого, что Гуттенберг верно оценил своим воображением все последствия тиснения. Он понял, что оно будет проводником великих знаний в народную массу, так как сократи труд письма в тысячи раз, что печатание ничем не заменимо и выше всего, что только можно себе представить.

Вот почему с такой силой он добивался осуществления этой простой и скудной идеи. Но он не уставал; его поддерживало богатое воображение и обольстительные картины будущего.

Оценим же хоть грубо материально это изобретение, помимо его высшего значения, которое почти неоценимо, хотя в сущности, также материально.

Переписать книжку в один печатный лист, или 16 страниц стоит, примерно, 10 рублей золотом. Напечатать же ее, при большом количестве экземпляров, стоит 1 копейку, т. е. в 1000 раз дешевле.

Кроме того, будет громадная экономия во времени, напряжении, бумаге, краске и других материалах. Также выгоды в перевозке, переноске и хранении легких книг, сравнительно с тяжелыми рукописями. Л как часто они неразборчивы, как перевирают и фантазируют увлекающиеся переписчики!

Итак, на одном печатном листе мы получаем не менее 10 рублей экономии. А так как каждый год выходит более 2 миллиардов печатных листов, то мы получим ежегодно, благодаря простой мысли Гуттенберга, самоотверженно им проведенной в жизнь, экономии более 20 миллиардов в золоте.

Гуттенберга давно нет, но доход это идет человечеству непрерывной золотой струей. И будет идти вечно и будет все возрастать. Вот ЧТО такое гений и его изобретение! Недаром же гениев называют бессмертными. Их жизнь, их дела никогда не должны погаснуть в нашей памяти, если мы хотим им воздать хоть каплю благодарности. Их дела бессмертны по своей благотворности и еще должны расти. Слабо загорелся огонь книгопечатания при жизни его изобретателя, но какой силы достиг он теперь! Какой силы достигнет через 100, через 1000 лет, когда население будет в 100 раз больше, как и потребность в просвещении!

Предвидеть якобы не материальные последствия книгопечатания еще трудней. Они необъятны, хотя в конце концов сводятся к материальному, как и грубая экономия времени и материалов. Их называют нематериальными, потому что они для большинства людей не ясны и неисчислимы.

В самом деле, распространение идей с помощью книг возвышает деятельность человека и в других отраслях его труда, а стало быть, увеличивая производительность, приносит тем материальную пользу.

Как же был награжден Гуттенберг за свое великое открытие? Из истории известно, что его богатые компаньоны, узнав секрет изобретения и поняв его выгоды, отстранили его самого от дела и пожинали преспокойно плоды чужой идеи. Гуттенберг же умер в нищете и забвении.

Случившаяся тогда война разогнала первых книгопечатников из одного города во все стороны. Так открытие стало быстро распространяться.

Возьмем еще пример: изобретение паровой машины.

Давно мыслители обратили внимание на свойства паров. То взрывает плотно зарытый крепкий котел, поставленный с жидкостью на огонь. То подпрыгивает крышка чайника. То выдвигается и стреляет пробка в подогреваемой бутылке со спиртом. Многие мечтатели думали воспользоваться упругою силою пара, чтобы двигать рабочие станки, экипажи и лодки. Но долго не удавалось инициаторам построить хорошую машину, которая окупала бы сделанные на нее расходы. Окружающие средние люди, не имея сильного воображения, подсмеивались над мыслителем, не поддерживали его, даже глумились, вместо того, чтобы предоставить в его распоряжение достаточные для достижения практических результатов средства.

Всё же наиболее энергичные из изобретателей как, например, рабочий Ползунов в России, добивались, несмотря на нищету, некоторого успеха. Их машины работали. Они тратили на их сооружение все свои и деньги, не щадили даже родных, отцов, матерей и собственных детей. Увлекающийся до самозабвения мыслитель лишат их необходимого и погружал в пущую бедность.

Изобретатель терпел насмешки, преследования, иногда лишался свободы, но только смерть останавливала его стремление к благу человечества, которое он предвидел своим умом.

Так погиб упомянутый рабочий Ползунов, истощенный трудом и не поддержанный окружающими. Благоволение Екатерины и Академии было отчасти скрыто начальством Ползунова…. Обыкновенная история и наших дней.

Машины, сделанные на скудные средства, часто портились, были очень несовершенны, не давали достаточно работы, не оправдывали расходы и, в конце концов, сходили со сцены.

Все же нам теперь очевидно, что подобное отношение современников к мыслителю есть образец человеческой слепоты, влекущий самого человека к гибели….

Но рождался другой гений, который продолжал дело первого с Польшей удачей, затем – третий, четвертый, – пока последний не торжествовал победы, хотя и очень скромной. Ему хоть выказывали некоторую долю уважения и благодарности, он хоть не терпел нужды. Таков был слесарь Джемс Уатт, усовершенствовавший паровую машину. С него началось ее быстрое распространение. Таков был слесарь Стефенсон, устроивший первый сносный паровоз. Таковы же были Грами (рабочий) с его динамо и Фултон с его пароходом.

Что же теперь дали паровые двигатели людям? Они дали нам Столько работы, сколько дает все человечество (даем минимум) своею мускульною силою. Как учесть эти материальные выгоды этой работы, этой помощи природы? Работа людей, примерно, составляет труд 300 миллионов рабочих. Считая в году около 300 рабочих дней и плату за каждый в золотой рубль, получим 90 миллиардов ежегодного дохода. Расход на топку, смазку и на самые машины совершенно ничтожен в сравнении с ценой мускульного человеческого труда. Так на лошадиную силу тратится не более килограмма (2,5 фунта) каменного угля в час, а на силу, равную энергии рабочего – 0,1 кило, что стоит не более 1/4 копейки. На 8-часовой рабочий день выйдет 2 копейки. Мели бы мы тратили даже 50 копеек, т. е. в 25 раз более, то и тогда помучили бы чистого дохода 45 миллионов рублей в год. Вот еще золотой дождь, дарованный нам гением парового мотора! И этот поток все растет и растет с течением времени. И будет ли ему конец – неизвестно. Но ведь есть множество других моторов, множество машин, облегчающих труд, а стало быть, дающих еще бесчисленные потоки золота.

Но и труд философов сводится к грубым материальным результатам. Он тоже дает миллиарды телесной пищи и необходимого. Отвлеченно он выражается непрерывною золотою струей. Действительно, разве, например, устранение милитаризма или войн не дает народам Миллионы рублей экономии.

Благой совет также материален, как и поданный голодному кусок неба. Надо только вдуматься в значение идей, чтобы понять это.

Деятельность людей чистой науки также сводится, в конце концов, к получению человечеством материальных выгод, – если не сейчас, то через тысячу, через миллионы лет.

Зачем, кажется, нужно изучение строения атома, исследование неба?

Даже даровитый позитивист Конт отрицал пользу изучения звезд. Астрономию, биологию и политэкономические науки отрицал талантливый и благородный Л. Толстой.

Но все эти философы глубоко заблуждались, признавая только важность мер времени, да соху, да молоток.

Уже возникают у культурных народов, у их выдающихся людей, мысли о завоевании солнечной системы, о победе над богатствами Вселенной, находящимися вне Земли.

Как же не нужна тогда астрономия? Она то вызвала эти головокружительные мечты! Рано или поздно они принесут людям и другим существам непостижимые теперь плоды.

Про биологию же можно, например, сказать, что она оздоровляет человека, преобразования его самого, животных и растений на пользу ему же.

Наука о строении атомов даст основание, между прочим, для преобразования веществ в желаемом направлении, получения гигантской энергии и, конечно, для блага всего существующего.

Мы бы не защищали отвлеченных наук, если бы не нашлись талантливые, но ограниченные мыслители, отрицающие их пользу для людей.

Тут мы, как бы обвиняем таланты в их узости. Нет – мы не только указываем на зло, которое они приносят, по неизбежной ограниченности ума, человечеству и самим себе.

В торможении человеческого прогресса более всего виновата умственная и нравственная слепота толпы. Если уже не ясно видят отмеченные гениальностью философы, то каково же умственное зрение средних людей!

Однако нет ли идей вредных, отрицательных, таких идей, носители которых представляют полную противоположность добрым мыслителям? Нет ли злых гениев, которых человечество могло бы опасаться?

Злые и добрые гении различаются по плодам, приносимым ими. Если плоды хороши, то хороши и гении. Если плохи, то мы имеем перед собой злых гениев.

Примерами злых гениев могут служить даровитые люди, увлекающие человечество в войны, взаимное истребление, разрушающие страну и ее благосостояние. Их деятельность приносит плачь, скорбь голод, апатию, болезни, нищету, смерть, сокращение жизни, неволю и другие горести.

Как бы ни были, по видимому, прекрасны идеи таких мыслителей, но раз они ведет людей к бедствию, – они злы, отрицательны.

Правда, и такие люди бывают сами по себе не дурные, но они дети заблуждения, неверного расчета. Последняя Революция 17 октября 1917 года совершила великое.

Как часто ограниченные мысли имеют успех среди людей! Это потому, что эти мысли ближе к людям по своему несовершенству. Носителей таких идей не пригвождают к бревнам, не заковывают в цепи. Они пользуются славою и почетом, пока не наступит их час и они не сойдут со сцены. Проходит много лет, прежде чем состоится их печальная, но верная оценка.

Из тысячи мыслителей, из тысячи изобретателей, 999 вздорных. Их стремление хорошо, но ими руководит ложная мысль. Они тоже нередко имеют успех, но скоро разочаровывают своих покровителей и заставляют их относиться, вообще, ко всем изобретателям и мыслителям отрицательно.

Злые ли это гении? Нет! Это просто маленькие, заблуждающиеся люди, которые и приносят маленькое зло. Злые же приносят и зло колоссальное. Но этих маленьких людей очень много и сумма приносимого ими зла довольно значительна. Сколько напрасных трудов и расходов они поглощают! Благодаря им не доверяют и носителям великих идей.

Что же делать? Как отличить полезных и даровитых людей от заблуждающихся и вредных?

Есть высшие, воображаемые общественные формы, известные гениям, при которых почти все лучшее всплывает наверх и приносит С вою долю пользы. Но сейчас человечество стоит на низкой ступени социального и индивидуального развития. Оно, очевидно, не может отличить хорошее от дурного, не умеет оценить человека и дать ему соответствующее его дарованиям место.

Поэтому пока остается одно средство: поддерживать всех изобретателей, всех мыслителей с добрыми намерениями и терпеливо дожидаться от них плодов. Приносящим хорошие плоды оказывать дальнейшую поддержку, а не приносящих таковых отставлять в сторону. Конечно, расходы будут велики. Но один истинный гений окупит дочиста все неудачи.

Нет гениев чистой воды, т. е. исключительно добрых, или исключительно злых, носителей чистой истины или чистого заблуждения. Во всяком самом безукоризненном гении найдем отрицательные черты. Так, Л. Толстой считал аэроплан нелепым изобретением. Он же отрицал пользу астрономии, химии, биологии и других наук, крайне важных. И злые гении представляют всегда смесь ложного с истинным. Но у них ложное преобладало, тогда как у добрых гениев перевес был на стороне истины.

Статья датирована 1920 годом.

Публикуется впервые. Архив РАН, ф. 555, оп.1, д. 418.