38. О двух Иоаннах[409]

38. О двух Иоаннах[409]

Хотя лето обычно рассматривается всеми как радостное время года, а зима — как время печальное, уже в силу того, что первое некоторым образом олицетворяет торжество света, а вторая — мрака, два соответствующих солнцестояния, тем не менее, имеют характер прямо противоположный. Может показаться, что здесь налицо достаточно странный парадокс, однако же, имея хоть какое-нибудь понятие о традиционных сведениях, касающихся годового цикла, легко понять, почему это так. В самом деле, достигшее своего максимума отныне может только умаляться, а то, что приблизилось к минимуму, напротив, непременно начинает снова расти;[410] вот почему летнее солнцестояние отмечает начало нисходящей половины, а зимнее солнцестояние, напротив, начало половины восходящей. Это же объясняет следующие слова Иоанна Крестителя, рождество которого совпадает с летним солнцестоянием: "Ему должно расти (Христу, рожденному в зимнее солнцестояние), а мне умаляться".[411] Известно, что в индуистской традиции восходящая фаза находится в связи с дева-яной, а нисходящая фаза с питри-яной; следовательно, в Зодиаке знак Рака, соответствующий летнему солнцестоянию, является "вратами людей", открывающими доступ к питри-яне, а знак Козерога, соответствующий зимнему солнцестоянию, является "вратами богов", открывающими доступ к дева-яне. В реальности именно восходящая половина годового цикла является «радостным», т. е. благотворным или благоприятным периодом, а его нисходящая половина является периодом «грустным», т. е. злотворным или неблагоприятным. Естественно, тот же характер отличает каждые из врат солнцестояния, открывающих эти два периода, на которые разделяется год самим направлением движения солнца.

С другой стороны, известно, что в христианстве именно праздники двух св. Иоаннов находятся в прямой связи с двумя солнцестояниями.[412] А что еще более примечательно, хотя мы нигде не указывали на это, так это то, что сказанное нами находит определенное выражение в двойном смысле, заключенном в самом имени Иоанна.[413] В самом деле, слово ханан в древнееврейском языке означает одновременно «благосклонность» и «милосердие», а также «хвала» (и, по крайней мере, любопытно констатировать, что и во французском языке слова «милость», "благодать" ("grace") и «милосердие», "пощада" ("merci") имеют точно то же двойное значение); следовательно, имя Яханан может означать "милосердие Божие", а также "хвала Богу". Однако, легко понять, что первый из этих двух смыслов, видимо, соотносится конкретно с Иоанном Крестителем, а второй — с Иоанном Евангелистом; впрочем, можно сказать, что милосердие, по определению, есть нечто «нисходящее», а хвала — «восходящее», что указывает нам и на их соотношение с двумя половинами годового цикла.[414]

В связи с двумя св. Иоаннами и их символикой солнцестояния интересно также рассмотреть символ, являющийся особенностью англо-саксонского масонства, или, по меньшей мере, сохранившийся только в нем: это круг с точкой в центре, заключенный между двумя параллельными касательными. Считается, что эти касательные олицетворяют двух св. Иоаннов. В самом деле, круг является здесь изображением годового цикла, и его солярное значение еще более откровенно выявляется наличием центральной точки, поскольку эта же фигура одновременно является астрологическим знаком солнца; а две прямые параллельные линии отмечают две точки солнцестояния, которых касается круг, подчеркивая таким образом их характер "крайних точек". Потому что в действительности эти точки как бы являются границами, за которые солнце никогда не может выйти в ходе своего движения. И как раз потому, что эти две линии соответствуют двум солнцестояниям, можно сказать, что они тем самым олицетворяют двух св. Иоаннов. В этом изображении, однако, есть, по меньшей мере, одна очевидная аномалия: диаметр солнцестояния в годовом цикле должен, как мы уже объясняли по другому поводу, рассматриваться как вертикальный по отношению к диаметру равноденствия, и, кстати сказать, только в силу этого две половины цикла, движущегося от одного солнцестояния к другому, могут реально представать как восходящая и нисходящая; точками же солнцестояния тогда являются самая верхняя и самая нижняя точки круга. В этом случае касательные в оконечностях диаметра солнцестояния, будучи по необходимости перпендикулярными к нему, окажутся горизонтальными. Однако же в символе, который мы рассматриваем в данный момент, напротив, две касательные изображены вертикально. Следовательно, в этом частном случае налицо некоторая модификация, привнесенная во всеобщую символику годового цикла, впрочем, достаточно просто объяснимая. Ибо очевидно, что она могла возникнуть лишь вследствие установленной аналогии между этими двумя параллельными линиями и двумя колоннами; эти последние, которые, естественно, могут быть лишь вертикальными, имеют, по крайней мере с определенной точки зрения, также и действительную связь с символикой солнцестояний.

Этот аспект двух колонн особенно отчетливо обозначается в случае символа "Геркулесовых столпов";[415] характер "солнечного героя", присущий Геркулесу, и зодиакальное соответствие двенадцати его подвигов слишком хорошо известны, чтобы была необходимость на них настаивать. И само собой разумеется, именно этот солнечный характер определяет связанное с солнцестоянием значение двух столпов, получивших его имя. А коль скоро это так, девиз поп plus ultra ("и не далее"), связанный с этими столпами, обретает, по-видимому, двойное значение. Они не только — согласно общепринятому толкованию, соотносящемуся с земной точкой зрения и, впрочем, верному на своем уровне, — отмечают пределы «известного» мира, т. е., в действительности, суть пределы, за которые по причинам, интересным для исследования, не было позволено выходить путешественникам. Одновременно они указывают, с небесной точки зрения, границы, которые солнце не может пересекать и между которыми, как между двумя касательными (о них мы только что говорили) замкнуто совершается его годовое движение.[416] Эти последние соображения могут показаться весьма далекими от того, с чего мы начали, но, справедливо говоря, это вовсе не так, потому что они помогают объяснению символа, недвусмысленно соотносящегося с двумя св. Иоаннами. Впрочем, можно сказать, что в христианской форме традиции все, касающееся символики солнцестояния, тем самым уже, в той или иной мере, непосредственно соотносится с двумя св. Иоаннами.