Глава XXIII. КОСМИЧЕСКОЕ КОЛЕСО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XXIII.

КОСМИЧЕСКОЕ КОЛЕСО

В некоторых работах, связанных с герметической традицией [350] , упоминается троичность Deus, Homo, Rota , то есть в троичности, рассмотренной выше, термин Natura замещен термином Rota , или «Колесом». Здесь идет речь о «космическом колесе», которое, как мы уже говорили во многих случаях, является символом проявленного мира, тем, что розенкрейцеры называли Rota Mundi [351]. Таким образом, можно сказать, что в основном этот символ представляет «Природу», понятую в самом широком смысле, как мы уже говорили; но можно в нем найти также и другие, более точные значения, среди которых мы рассмотрим здесь только имеющие прямое отношение к предмету нашего исследования.

Геометрическая фигура, которая образует колесо, есть круг сего центром. В самом универсальном смысле центр представляет Принцип, геометрически символизированный точкой, арифметически — единицей, а окружность представляет проявление, «измеряемое» лучом, исходящим из Принципа [352]. Но эта, по видимости, очень простая фигура имеет тем не менее множество приложений с разных более или менее частных [353] точек зрения. Поскольку Принцип действует в Космосе именно через Небо (и это нам сейчас важно), постольку он также может быть представлен также через центр, тогда окружность, на которой останавливается эманирующий из центра радиус, будет представлять собой другой полюс проявления, то есть Землю, сама поверхность круга которой соответствует в этом случае космической области в целом.

При этом, центр есть единица, а окружность множество, что хорошо выражает соответствующие черты универсальных Сущности и Субстанции. Можно ограничиться рассмотрением одного мира или одного определенного состояния существования, тогда центр будет, естественно, точкой, где в этом состоянии проявляется «Деятельность Неба», а окружность представляет materia secunda этого мира, которая играет роль, соответствующую той, которую играет materia prima по отношению к тотальности универсального проявления [354] .

Фигура колеса отличается от только что рассмотренной начертанием некоторого числа лучей, более эксплицитно обозначающих отношение окружности, на которой они заканчиваются, с центром, из которого они исходят. Вполне понятно, что окружность не может существовать без своего центра, тогда как центр абсолютно от нее независим и содержит в себе изначально все возможные концентрические окружности, которые определяются большей или меньшей протяженностью радиусов. Эти радиусы, очевидно, могут изображаться в разном количестве, поскольку реально их бесконечное множество, как точек на окружности, которые являются их концами. Но фактически традиционные изображения заключают в себе числа, имеющие сами по себе особое символическое значение, добавляемое к общему значению колеса для того, чтобы определить различные приложения, которые в данном случае будут реализовываться [355], Самая простая форма здесь с четырьмя лучами, разделяющими окружность на равные части, то есть два перпендикулярных диаметра, образующих крест посредине окружности [356]. С пространственной точки зрения это изображение, естественно, соответствует определению частей света [357]. С другой стороны, с временной точки зрения, окружность, если ее представить как движение в определенном направлении, есть образ цикла проявления, а деления на этой окружности, определенные концами ветвей креста, соответствуют тогда различным периодам и фазам, на которые делится этот цикл; такое деление может рассматриваться в разных масштабах, так сказать, в зависимости от того, о циклах какой протяженности идет речь [358]. Идея колеса сама по себе сразу же наводит на мысль, что оно есть «вращение»; это вращение есть изображение постоянного изменения, которому подвержены все проявленные вещи. Вот почему также говорят о «колесе становления» [359]. В таком движении есть только одна точка, остающаяся фиксированной и неподвижной, и эта точка есть центр [360].

Нет необходимости останавливаться далее на всех этих понятиях; добавим только, что если центр есть отправная точка, то он есть также и конечная точка: все из него исходит и все в него, в конце концов, возвращается. Поскольку все вещи существуют только через Принцип (или через то, что его представляет относительно проявления или в каком-то его состоянии), постольку между ними и ним должна быть постоянная связь, изображаемая радиусами, соединяющими в центре все точки окружности; но эти радиусы могут проходить в двух противоположных направлениях: сначала из центра к окружности, а затем обратно, от окружности к центру [361]. Следовательно, существуют две взаимно дополнительные фазы: первая представлена движением центробежным, а вторая — центростремительным [362]. Эти две фазы традиционно сравниваются, как мы часто об этом говорили, с фазами дыхания, равно как и с двойным движением сердца. Очевидно, что мы здесь имеем троичность, образованную центром, радиусом и окружностью, в которой радиус точно играет роль опосредующего термина, как мы это определили выше. Вот почему в дальневосточной Великой Триаде Человек иногда ассимилируется с лучом «космического колеса», центр и окружность которого тогда совпадают с Небом и Землей. А раз луч (радиус), эманирующий из центра, «измеряет» Космос или область проявления, то из этого видно, что «истинный человек» есть «мера всех вещей» в мире, «Универсальный Человек» тоже является таковым по причине интегральности в нем проявления [363]. Можно также в этой связи отметить, что в фигуре, о которой мы только что говорили, крест, образованный двумя перпендикулярными диаметрами, некоторым образом эквивалентный ансамблю всех радиусов окружности (в нем как бы резюмированы все моменты цикла в их основных фазах), как раз и дает в своей завершенной форме символ «Универсального Человека» [364].

Естественно, этот символизм отличается, по крайней мере от того, который показывает человека как расположенного в самом центре некоего состояния существования, а «Универсального Человека» как отождествляемого с «Осью Мира», поскольку он также соответствует в определенной мере отличной точке зрения. Но, по сути, они не менее точно согласуются в своем сущностном значении, но надо только остерегаться, как и всегда в таких случаях, от смешения различных смыслов, присущих их элементам [365]. В этом отношении уместно отметить для каждой данной точки окружности и, следовательно, для данной точки, что направление касания может рассматриваться как горизонталь, следовательно, перпендикулярный ей радиус как вертикаль, так что все радиусы в определенном смысле являются виртуальными осями. Таким образом, верх и низ всегда могут рассматриваться в соответствии с направлением радиусов, взятых в двух противоположных направлениях. Но тогда как в порядке чувственных явлений низ повернут к центру (который тогда является центром Земли) [366], здесь надо применить «обратное направление» и рассматривать в качестве центра самую высокую точку [367]. Таким образом, с какой бы точки окружности мы не начинали, самая высокая точка остается всегда той же самой. Следовательно, надо представлять Человека, ассимилированного с радиусом колеса, стоящим ногами на окружности и касающимся центра головой. Действительно, можно сказать, что во всех отношениях ноги всегда находятся в соответствии с Землей, а голова с Небом [368].