46

46

Далее в рукописи перечёркнуто: «Между тем как насчёт этой необходимости революции все коммунисты как во Франции, так и в Англии и в Германии давно уже согласны между собой, святой Бруно продолжает спокойно грезить и думает, что «реальный гуманизм», т. е. коммунизм, ставится «на место спиритуализма» (который не занимает никакого места) только для того, чтобы пользоваться почитанием. И тогда, — продолжает он грезить, — «придёт, наконец, спасение, земля станет небом, а небо— землёй». (Богослов всё никак не может позабыть о небе.) «Тогда радость и блаженство будут звучать небесными гармониями из века в век» (стр. 140). Святой отец церкви будет немало изумлён, когда неожиданно для него наступит день страшного суда, в который всё это свершится, — день, утренней зарёй которого будет зарево пылающих городов, — когда среди этих «небесных гармоний» раздастся мелодия «Марсельезы» и «Карманьолы» с неизбежной при этом пушечной пальбой, а такт будет отбивать гильотина; когда подлая «масса» заревёт са ira, ca ira и упразднит «самосознание» с помощью фонарного столба19. У святого Бруно меньше всего оснований рисовать себе утешительную картину «радости и блаженства из века в век». Мы воздерживаемся от удовольствия априорно конструировать поведение святого Бруно в день страшного суда. Трудно также, решить, следует ли понимать совершающих революцию пролетариев как «субстанцию», как «массу», которая хочет низвергнуть критику, или как «эманацию» духа, у которой ещё не хватает нужной для переваривания бауэровских мыслей консистенции». Ред.