XII

XII

Антиох поднялся утром, от своей полудремоты, свежий и бодрый, с выражением твердой непреклонности. Он решил в предстоящий день окончательно принять власть над миром. Ночью он совещался об этом с Люцифером и получил полное его одобрение. Дух противления сообщил ему вместе с тем, что Энох и Илья прибудут на Национальный праздник. «Не бойся их, — заметил он, — я сам буду с тобой». Антиох после того вызвал к себе Аполлония, совещался с ним о своих планах и приказал иметь наготове все магические средства. «Никакие несчастья и неудачи не должны омрачить моего торжества», — сказал он.

Жители города могли начать свое праздничное гуляние с самого раннего утра. Повсюду виднелось множество павильонов, где можно было и выпить и закусить. Роскошные декорации города сами по себе составляли зрелище неистощимого разнообразия. Народ особенно теснился около огромного собора, теперь получившего совершенно необычный вид.

Этот древний почитаемый храм был при Антиохе почти отнят у христиан. Его заперли, и церковные службы в нем допускались чрезвычайно редко. Теперь на нем исчезли все символы христианства. Кресты были сняты и заменены ярко блестевшими пентаклями.[27] Все образы и стенная живопись снаружи и внутри сняты и соскоблены. От кровли до земли стены были теперь покрыты причудливыми узорами из каббалистических фигур и знаков. Над дверями и окнами красовалось особое символическое изображение, в котором, как толковала толпа, нужно искать монограмму Великого Устроителя. «Это его печать, — объясняли более осведомленные, — она уже изготовлена для официальных бумаг». Двери собора были настежь открыты и полиция позволяла народу проходить внутрь, выпуская его через противоположные двери. Проходящие с любопытством замечали, что алтарь был очищен от всех христианских символов, а престол превращен в раззолоченный трон, над которым виднелась та же загадочная «печать». «Что же тут будет происходить?» — спрашивали все друг друга. Но никто не мог объяснить.

Среди веселой толпы изредка попадались и мрачные фигуры христиан. Они с ужасом поглядывали на храм и, особенно, на престол. «Какое поругание», — шептал один; «Вот и антихристова печать готова», — замечал другой; «Спаси Господи, дай силы не поддаться врагу», — тихо слышалось у третьих. В шуме толпы не заметны оставались эти робкие выражения негодования, но сама мрачность лиц возбуждала враждебное внимание граждан. «Вот шляются христианские колдуны, — громко кричали в одном месте, — что вам нужно, убирайтесь отсюда». «Давно бы пора их всех на веревку», — замечали другие… И съежившийся христианин старался незаметно стушеваться и как-нибудь выбраться подальше, чтобы юркнуть домой.

На главной площади, перед статуей Люцифера, неподалеку от разукрашенной эстрады, на которой возвышался трон Великого Устроителя, окруженный креслами высших лиц управления, народ обращал внимание на огромный своеобразный костер: на нем горой навалены были кресты и хоругви. Все это, очевидно, предполагалось сжечь. Но программа праздника оставалась сначала неизвестной.

Несколько позднее по всем частям города помчались сотни герольдов, останавливаясь на всех перекрестках и готовясь, после призывного трубного звука, возвестить гражданам объявление Великого Устроителя. Тем временем он сам, с Советом Союза, окруженный тамплиерской лейб-гвардией, прибыл в великолепном кортеже к назначенной ему эстраде. Толпа народа бурными криками приветствовала его, а огромный хор музыки грянул новый торжественный марш, пока на эстраде все размещались по своим креслам. Аполлоний в яркой красной мантии и таком же магическом колпаке сел рядом с Антиохом на трон, несколько ниже трона Великого Устроителя.

И вот великий человек встал и поднял руку. Все смолкло, и среди мертвого молчания тысячеголовой толпы он начал речь. Он весь светился вдохновением, и твердый голос его ясно разносился на огромное пространство вокруг.

Все человечество Земного Шара, говорил Антиох, сегодня празднует новую Эру, открытую им, которого оно объявило Великим Устроителем. И человечество не ошибается. С ним действительно является новая Эра и новое устроение мира. Но эта новая Эра лишь в слабой степени начата тем, что он доселе успел совершить. Перед ним стоят задачи неизмеримо более грандиозные, и теперь наступил час полного раскрытия великого дела. Люди должны сознать ныне, что человечество в течение долгих тысячелетий было жертвою обмана. Мир в действительности создан вовсе не Иеговой. Он устроился только тогда, когда из сочетания его существеннейших элементов возник сам собою человек, Адам Кадмон. Но один из великих Духов Вселенной, назвавший себя Богом и выдавший себя за будто бы создателя мира, поработил человека для того, чтобы пользоваться его духовной силой, которою держатся высшие сферы Вселенной. Этот Дух уговорил людей, будто бы вся их жизнь зависит от него, и дал им такие законы, вследствие которых они подчиняются ему. Напрасно боролся против него другой великий дух, Люцифер, в сущности, более сильный, но занявший более невыгодное положение. Он был побежден, и Бог объявил его Злым Духом, хотя в действительности — он то и есть дух добра и правды, любит людей и всегда им помогает. Весь этот обман достиг высшей степени, когда явился Иисус, обещавший людям разные мечтательные блага после смерти, и окончательно сковавший их при жизни. Две тысячи лет продолжалось это утонченное порабощение, но нарастающий, несмотря на помехи, дух человеческий, при помощи благодетельного Люцифера, одолел, наконец, силы обмана и достиг самосознания. Человек соединяет в себе все элементы вселенной, от материальных до высших духовных, движениями которых управляется мир материальный. Человек поэтому есть истинное божество, когда сознательно овладевает всеми этими силами. И такой Человек-Бог наконец явился в нем, Антиохе. Он есть в действительности то, чем Иисус назвал себя обманно. Он — Спаситель человечества, он — Христос, помазанник не какого-либо одного бога, но всех элементов бытия. Он имеет силу обладать законами природы, и это обладание направит на то, чтобы дать людям блаженство не где-нибудь за гробом, а здесь, на земле. Но для достижения этого нужно сначала низвергнуть владычество Бога и, прежде всего, Иисуса. В этой мировой задаче ему поможет Люцифер, который и сам, при помощи людей, достигнет, наконец, подобающего ему первенствующего места во Вселенной, а человек получит долю участия в управлении ею и полную самостоятельность в своих собственных делах.

— Сограждане, — сказал Антиох, — прославим его за данное им устроение. Но эта заслуга ничтожна в сравнении с тем великим переворотом, который ему предстоит совершить и после которого человечество впервые станет самим собой. Это — начало в полном смысле новой жизни, момент величайший в истории.

На основании всего этого он, Антиох, властью человечества, ему присущей, объявляет:

1) власть Бога и Иисуса, именуемого Христом, уничтожается; 2) христианство как преступный обман и посягательство на свободу и благо человечества — уничтожается и объявляется высшим государственным преступлением; 3) он, Антиох Масон, признается Человекобогом, истинным богом человечества; 4) Люцифер признается высшим богом Вселенной, Союзником и Покровителем человечества.

Это объявление, одновременно с речью Антиоха, читалось герольдами по всей столице. В заключение Антиох заявлял, что настоящий день посвящается торжественному чествованию новой открываемой им Эры жизни.

Речь Человекобога была весьма продолжительна и произнесена с чрезвычайным подъемом. В ней Антиох формулировал в законченном виде те доктрины, мысли и пожелания, которые более отрывочно и неопределенно составляли в сущности уже общее достояние времени. Громадная толпа слушала выразителя этих идей и чаяний с напряженным вниманием и по окончании покрыла его речь каким-то ревом восторга. Антиох гордо стоял, взвешивая силу произведенного им впечатления, как вдруг послышался громкий голос:

«Безумный человек, безумные люди, в какую пропасть погибели вы себя низвергаете!»

Никем не замеченные два пророка прошли через толпы и стояли теперь перед эстрадой, полные негодования. По всей массе народа разбегающимися волнами пронеслось: «Бродячие колдуны явились!» Мертвая тишина сменила бурю восторгов, и среди общего молчания отчетливо раздалась речь Ильи:

«Ты, объявляющий себя Человекобогом, воображающий захватить власть над Вселенной, — ты не знаешь, что ты просто больной, от гордости, и лишившийся разума, и утративший всякое понятие о действительной природе человека. Создание Бога, человек, наделен от него великими силами, но они живы только при соединении с Богом. Это не силы самого человека, а силы Бога. Отрекаясь от него, человек их теряет.

Ты объявляешь Сатану-Люцифера высшим Богом и покровителем людей. Но он такое же создание Бога, перед которым — ничто все силы его. И не покровитель он человечества, а губитель. Он не откроет тебе своей истинной мысли, но теперь слушал тебя с усмешкой. Ты воображаешь, что он разделит с тобой власть над Вселенной, признает тебя своим союзником и даст людям свободу в устроении их жизни. Но Люцифер не захотел признать власти даже самого Бога; он даже собственных ангелов держит в рабском подчинении. Тебе ли он даст власть и независимость? Он старается отвратить вас от Бога только затем, чтобы поработить себе. И вы слепо идете на этот обман, подвергая себя той же вечной гибели, которая предназначена ему»…

Антнох слушал, устремив пристальный взгляд на пророков.

«Все сейчас увидят на деле, какова моя сила, и какова ваша», — сказал он грозно. Его глаза сверкали, как будто метали молнии, вся фигура напряглась, как бы готовя сокрушительный удар. И вот он поднял обе руки и махнул ими в сторону пророков… Толпа вздрогнула, и вдруг раздался неистовый крик ее:

«Он их умертвил! Погибли колдуны!.. Слава Человекобогу!»

Оба пророка, действительно, пали на своих местах, бездыханные, как подкошенная трава. Они лежали неподвижно. Антиох с гордым презрением смотрел на них, а по волнующемуся морю голов все громче, все дальше раскатывался крик: «Он их уничтожил! Они погибли! Слава всемогущему Антиоху, истинному Человекобогу!», — толпа стала густо надвигаться к трупам. Ни полиция, ни цепи войска не в состоянии были ее сдерживать.

«Ни с места! — раздался повелительный голос Антиоха. — Вы все увидите умерщвленных мною богохульных мертвецов».

По его приказанию отряд тамплиеров взвалил мертвых пророков на носилки и сложил их тела на ближайшую эстраду, очищенную от оркестра музыкантов.

«Они останутся здесь, — обратился Антиох к народу, — до тех пор, пока все желающие не осмотрят их и убедятся, что обманщики мертвы. Но эти трупы не должны задерживать нашего праздника».

И праздник начался во всю ширь. Главными пунктами его программы, возвещенной герольдами, являлись: 1) Восшествие Антиоха на престол низвергнутого Бога; 2) Торжественное прославление Люцифера; 3) Народный пир и увеселения. По распоряжению Антиоха, все нужное для этой программы было заранее заготовлено, по возможности незаметно для публики.

«Но предварительно, — произнес Антиох, — мы должны почтить нашего верного помощника Аполлония Загроса».

Он взял роскошную митру, сверкающую драгоценными камнями и увенчанную бриллиантовым пентаклем, и подозвал Аполлония. Тот преклонил колени, и Антиох возложил на него митру.

«Властью Человекобога, — сказал он, — возвожу тебя в звание Верховного Первосвященника истинной религии Человекобожия. Будь верен мне и помни, что я истинный Христос, приемлющий власть, узурпированную Иисусом. Моей же властью утверждаю тебя Верховным Первосвященником моего друга и союзника Люцифера».

Аполлоний поднялся на ноги, и в воздухе тотчас зазвучали гимны, воспевающие Человекобога и Люцифера. Народ осматривался, но нигде не замечал незримых певцов.

«Духи природы, — объяснил Аполлоний, — первые начинают Хвалу Человекобогу. Они же первые приветствуют своими дарами освобожденное человечество».

И тотчас из воздуха посыпались на толпу целые каскады живых цветов, которые расхватывались ликующим народом.

После этого к эстраде подъехала раззолоченная коляска, запряженная белыми лошадями, и Антиох, окруженный взводом лейб-гвардии, медленно двинулся посреди теснящейся толпы к храму, возбуждавшему с утра такое всеобщее любопытство. В дверях его встретил ранее прибывший Аполлоний, приветствуя его речью, наподобие молитвы, а хоры певцов и музыка воспевали величие Человекобога, пока он следовал в алтарь, к престолу, на котором и воссел. Аполлоний с целым штатом священников отслужил нечто вроде мистерии, изображавшей порождение человечеством Человекобога. Он окурил престол драгоценными фимиамами, и поклонение новому Богу было закончено концертом. После этого виновник торжества отбыл к статуе Люцифера.

Здесь Антиох произнес в честь Люцифера речь, благодаря его за покровительство людям и прославляя за мужественную борьбу против Бога. Аполлоний отслужил перед статуей молитвенный церемониал с курением благовоний. В заключении же был зажжен костер из крестов и хоругвей. «Да уничтожатся в честь твою, — произнес Великий Первосвященник, — эти символы сокрушенного рабства людей».

Остальная часть дня была посвящена всенародным пиршествам, а ночь, после блестящего фейерверка, весь город, при пособии всюду выставленных бочек вина, провел в оргиях пьяного разгула. В этих разнузданных толпах виднелись там и сям дамы высшего света, среди которых особенно выдавалась бесстыдством знаменитая красавица Фрина, дочь Гроссмейстера Лармения.

Лармений, личность ловкая, но грязная, вырастил и дочь по себе. Ее любовные похождения считались десятками и иногда приносили отцу немало выгоды. Ставши любовницей Аполлония, она доставила Лармению его могущественную протекцию. Эта связь, впрочем, не стесняла ни ее, ни Мага в других похождениях.

Так прошел самый торжественный день в жизни Антиоха. Радость переполняла сердца его подданных и последующие три дня. Вассальные правители и миллионы частных лиц осыпали его поздравительными подарками в честь его победы над пророками. Это событие особенно восхищало всех. При вести о гибели пророков словно гора спадала с плеч обличаемых. Они только тут поверили в торжество человечества над законами Бога, сковывавшими их страсти. Лишь на четвертый день общее триумфальное настроение было разрушено непостижимым воскресением умерщвленных обличителей.