3. “Последний час” Сениора

3. “Последний час” Сениора

В одно прекрасное утро 1836 г. Нассау У. Сениор, известный своими экономическими познаниями и своим прекрасным стилем, в некотором роде Клаурен среди английских экономистов, был вызван из Оксфорда в Манчестер, чтобы поучиться здесь политической экономии, вместо того чтобы обучать ей в Оксфорде. Фабриканты избрали его борцом против недавно изданного фабричного акта и против агитации за десятичасовой рабочий день, которая шла еще дальше. С обычной практической проницательностью они увидали, что господин профессор “wanted a good deal of finishing” [“еще порядком нуждается в окончательной отделке”]. Поэтому они прописали ему поездку в Манчестер. Господин профессор, со своей стороны, украсил своим стилем уроки, полученные им в Манчестере у фабрикантов, и издал памфлет: “Letters on the Factory Act, as it affects the cotton manufacture”. London, 1837. Здесь, между прочим, можно прочесть следующее поучение:

“При теперешнем фабричном акте ни одна фабрика, на которой работают лица моложе 18 лет, не может работать более 111/2 часов в день, т. е, по 12 часов в первые 5 дней недели и 9 часов в субботу. Следующий анализ (!) показывает, что на такой фабрике вся чистая прибыль происходит от последнего часа. Фабрикант затрачивает 100 000 ф. ст.: 80 000 ф. ст. на фабричные здания и машины, 20 000 ф. ст. на сырой материал и заработную плату. Предполагая, что капитал оборачивается один раз в год и что валовая прибыль составляет 15%, годовой оборот товаров этой фабрики должен составить стоимость в 115 000 фунтов стерлингов... Каждая из 23 половин рабочего часа, составляющих рабочий день, производит 5/115, или 1/23, этих 115000 фунтов стерлингов. Из этих 23/23, образующих совокупность этих 115 000 ф. ст. (constituting the whole 115 000 ф. ст.), 20/23, т. е. 100 000 из 115 000, просто возмещают капитал; 1/23, или 5 000 ф. ст. из 15 000 ф. ст., составляющих валовую прибыль (!), возмещает износ фабрики и машин. Остающиеся 2/23, т. е. два последних получаса каждого дня, производят чистую прибыль в 10%. Поэтому, если бы при неизменных ценах фабрика могла работать 13 часов вместо 11 1/2, то. при увеличении оборотного капитала приблизительно на 2 600 ф. ст., чистая прибыль увеличилась бы более чем вдвое. С другой стороны, если бы рабочий день был сокращен на 1 час, то исчезла бы чистая прибыль, а если бы на 1/2 часа, то исчезла бы и валовая прибыль”.[221]

И это господин профессор называет “анализом”! Если он действительно поверил воплю фабрикантов, что рабочие большую часть дня растрачивают на производство, а следовательно на воспроизводство, или возмещение, стоимости зданий, машин, хлопка, угля и т. д., то всякий анализ был излишним. Он мог просто ответить: Милостивые государи! Если вы заставите работать 10 часов вместо 111/2, то при прочих равных условиях ежедневное потребление хлопка, машин и т. д. сократится на l1/2 часа. Следовательно, вы выиграете ровно столько же, сколько вы потеряли. В будущем ваши рабочие станут затрачивать на воспроизводство, или возмещение, авансированной капитальной стоимости на 11/2 часа меньше. А если бы Сениор не поверил им на слово и как сведущее лицо признал бы необходимым особый анализ, то он должен был бы прежде всего попросить господ фабрикантов о том, чтобы в вопросе, касающемся исключительно отношения чистой прибыли к величине рабочего дня, они не сваливали в одну кучу машины и фабричные здания, сырой материал и труд, а соблаговолили бы выделить постоянный капитал, заключающийся в фабричных зданиях, машинах, сыром материале и т. д., на одну сторону, капитал же, авансированный на заработную плату, – на другую сторону. Если бы тогда оказалось, например, что по вычислениям фабрикантов рабочий воспроизводит, или возмещает, заработную плату в 2/2 рабочих часа, или в один час, то наш аналитик должен был бы продолжить:

Согласно вашим данным, рабочий в предпоследний час производит свою заработную плату, а в последний – вашу прибавочную стоимость, или чистую прибыль. Так как в равные промежутки времени он производит равные стоимости, то продукт предпоследнего часа имеет такую же стоимость, как и продукт последнего. Далее, рабочий производит стоимость лишь при том условии, если он затрачивает труд и количество его труда измеряется его рабочим временем. Последнее, согласно вашим данным, составляет 111/2 часов в день. Одну часть этих 111/2 часов он употребляет на производство, или на возмещение, своей заработной платы, другую часть на производство вашей чистой прибыли. Ничего больше он не делает в продолжение рабочего дня. А так как, согласно вашему утверждению, его заработная плата и доставляемая им прибавочная стоимость суть равновеликие стоимости, то он, очевидно, производит свою заработную плату в 53/4 часа и вашу чистую прибыль в остальные 53/4 часа. Так как, далее, стоимость продукта, произведенного в два часа прядения, равна сумме стоимости его заработной платы плюс ваша чистая прибыль, то эта стоимость пряжи должна измеряться 111/2 рабочими часами: продукт предпоследнего часа 53/4 рабочих часа, продукт последнего часа – ditto [тоже]. Мы подходим теперь к щекотливому пункту. Итак, внимание! Предпоследний рабочий час – такой же обыкновенный рабочий час, как и первый. Ni plus, ni moins [He более и не менее]. Поэтому, как же может прядильщик в один рабочий час произвести стоимость пряжи, представляющую 53/4 рабочих часа? В действительности он и не совершает такого чуда. Та потребительная стоимость, которую он производит в один рабочий час, есть определенное количество пряжи. Стоимость этой пряжи измеряется 53/4 рабочего часа, из которых 43/4 уже заключаются, помимо содействия с его стороны, в средствах производства, в хлопке, машинах и т. д., потребленных в течение часа, а 4/4, или один час, присоединены им самим. Таким образом, так как его заработная плата производится в 53/4 часа, а продукт, произведенный в один час прядения, точно так же содержит 53/4 рабочего часа, то нет решительно никакого волшебства в том, что новая стоимость, произведенная им в продолжение 53/4 часа прядения, равна стоимости продукта одного часа прядения. Но вы совершенно заблуждаетесь, если думаете, будто он затрачивает хотя бы один атом своего рабочего дня на воспроизводство, или “возмещение”, стоимостей хлопка, машин и т. д. Благодаря тому, что его труд делает из хлопка и веретен пряжу, благодаря тому, что он прядет, стоимость хлопка и веретен сама собой переходит на пряжу. Это – следствие качества его труда, а не количества. Конечно, в один час он перенесет на пряжу большую стоимость хлопка и т. д., чем в 1/2 часа, но лишь по той причине, что в 1 час он перепрядет хлопка больше, чем в 1/2 часа. Итак, вы видите: ваше утверждение, что рабочий в предпоследний час производит стоимость своей заработной платы, а в последний час – чистую прибыль, означает только, что в пряже, представляющей продукт двух часов его рабочего дня, будут ли то первые или последние часы, воплощено 111/2 рабочих часов, – ровно столько же, сколько насчитывается во всем его рабочем дне. А утверждение, что он в первые 53/4 часа производит свою заработную плату, а в последние 53/4 часа – вашу чистую прибыль, означает только, что первые 53/4 часа вы оплачиваете, а последние 53/4 часа не оплачиваете. Я говорю об оплате труда, а не об оплате рабочей силы, просто пользуясь вашим жаргоном. Теперь, господа, если вы возьмете отношение рабочего времени, которое вы оплачиваете, к тому рабочему времени, которого вы не оплачиваете, то вы найдете, что оно равно отношению половины дня к половине дня, т. е. 100%, что, несомненно, – очень хороший процент. Не подлежит также никакому сомнению, что если вы заставите работать своих рабочих 13 часов вместо 111/2 и излишние 11/2 часа просто присоедините к прибавочному труду, что было бы совершенно в вашем духе, то последний возрастет с 53/4 часа до 71/4 часа, а потому норма прибавочной стоимости повысится с 100% до 1262/23%. Но вы слишком безумные сангвиники, если вы надеетесь, что вследствие присоединения 11/2 часов она увеличится с 100% до 200% и даже более чем до 200%, т. е. что она “более чем удвоится”. С другой стороны, – сердце человека – удивительная вещь, особенно, если человек носит сердце в своем кошельке, – вы слишком мрачные пессимисты, если вы опасаетесь, что с сокращением рабочего дня с 111/2 до 101/2 часов пойдет прахом вся ваша чистая прибыль. Отнюдь нет. При прочих равных условиях прибавочный труд понизится с 53/4 до 43/4 часа, что все еще дает весьма значительную норму прибавочной стоимости, именно 8214/23%. Но ваш роковой “последний час”, о котором вы рассказываете сказок больше, чем хилиасты о светопреставлении, это – “all bosh” [ “совершенный вздор” ]. Потеря его не отнимет у вас “чистой прибыли”, а у используемых вами детей обоего пола – “чистоты душевной”.[222]

Когда действительно пробьет ваш “последний часочек”, вспомните оксфордского профессора. А пока до приятного свидания в лучшем мире. Addio!.. [До свидания!].[223] Сигнал “последнего часа”, открытого Сениором в 1836 г., был снова подан 15 апреля 1848 г. в лондонском “Economist” Джемсом Уилсоном, одним из главных экономических мандаринов, в его полемике против закона о десятичасовом рабочем дне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.