Философия Средневековья

Философия Средневековья

Что делал Бог, до того как создал мир?

Блаженный Августин живо интересовался категорией времени. Рассуждая, он пришел к интересному выводу: тому, кто знает, что такое время, нет нужды рассказывать об этом другим, тот же, кто пытается объяснить, что это такое, на самом деле ничего не знает. Согласно Августину, если нет мира, нет и времени, поскольку вне мира ничего не изменяется, а время — это и есть изменение. А потому бессмысленно спрашивать, что появилось раньше: время или мир. Господь создал их вместе, в один миг.

По той же причине Августин полагал бессмысленным еще один вопрос, занимавший его современников: что делал Бог, до того как создал мир? В те времена шутили:

— До того как создать мир, Бог был занят созданием ада, чтобы было куда помещать грешников, задающих такие вопросы.

Покарай, но не сейчас

В зрелом возрасте Блаженный Августин интересовался проблемой греха и воздаяния — наверное, потому, что его собственные молодые годы были довольно бурными. В автобиографическом труде «Исповедь» он приводит молитву, которую часто повторял в юности: «Господи, покарай меня за мои грехи, но не сейчас, а попозже».

Длинная минута Бога

Для христианской, мусульманской и еврейской философии характерно представление о том, что время для человека и для Бога течет по-разному. Автор книги «Круг лжецов» Клод Карьер рассказывает по этому поводу замечательный анекдот: «Человек просит у Бога денег:

— Боже Всемогущий, пошли мне сто тысяч долларов! Для тебя ведь это ничто! Ты все можешь! Для тебя не существует расстояний, а сто лет — как одна минута! Сто лет как одна несчастная минута! Сто тысяч долларов для тебя что один жалкий цент! Так дай мне один цент, Господи!

И Господь отвечает:

— Подожди минутку…»

Взаимная ненависть

Блаженный Августин (354–430)

Тертулиан был одним из величайших апологетов христианства, писавших по-латыни. Он считал, что истинная вера должна быть свободна от доводов разума (не случайно ему приписывают знаменитую фразу «Верую, ибо абсурдно»). Философию Тертуллиан считал вредной ересью. Даже если суждения пары-тройки философов древности, полагал он, совпадают с христианской догматикой, это чистая случайность и ничего больше. Впрочем, ненависть Тертуллиана не была безответной. Философия, по словам историка науки Этьена Жильсона, платила ему той же монетой: «Христианин, зашедший на вражескую территорию, непременно заблудится».

Обеденный стол

Иоанн Скот Эриугена, виднейший христианский мыслитель XI века, был одним из немногих, кто не думал, будто разум и вера противоположны друг другу.

Ирландец по рождению, Эриугена много лет прожил при дворе французского короля Карла Лысого. Философ и монарх были друзьями. Как-то раз, когда они обедали за одним столом, король решил подшутить над Эриугеной и спросил:

— Как, по-твоему, что отделяет Скота от болвана?

Скот невозмутимо ответил:

— Обеденный стол.

Где же Бог?

Согласно воззрениям большинства теологов и христианских философов, Бог вездесущ и всевидящ (но при этом ни в каком виде не присутствует в земном мире).

Однажды эту идею по-своему выразил хасид (сторонник пантеистического течения в иудаизме) Исаак Мейер. Когда Мейер еще был ребенком, кто-то из взрослых предложил ему:

— Я дам тебе флорин, если ты скажешь, где находится Бог.

Мейер ответил:

— Я дам тебе два, если ты скажешь, где его нет.

Онтологический аргумент

В XI веке святой Ансельм Кентерберийский сформулировал знаменитый аргумент в пользу существования Бога. Согласно этому аргументу, существование Бога выводится из идеи Бога, а идея Бога — это идея совершенного существа, настолько совершенного, насколько это возможно. Если есть совершенство, есть и совершенное существо, то есть Бог.

Философы более позднего времени доказали, что из идеи нельзя вывести существования чего-либо. Пародировать аргумент святого Ансельма не пытался только ленивый. Вот как можно доказать, что дьявола не существует: идея дьявола — идея несовершенного существа, настолько несовершенного, насколько это возможно; если несуществование есть несовершенство, нет и самого несовершенного существа, то есть дьявола.

Диалектик-скопец

Пьер Абеляр был одним из величайших диалектиков XIII века. А еще он был красавцем и прирожденным оратором, не знавшим недостатка в учениках.

В отличие от других мыслителей, избравших мистический путь познания Бога, Абеляр считал, что христианская вера вполне сочетается с рациональным мышлением. Блестящие логические построения помогали ему неизменно выходить победителем в философских диспутах.

Карьера Абеляра пошла под откос, когда он повстречал юную красавицу Элоизу. У влюбленных родился сын, которого назвали Астролябием. Чтобы избежать гнева Фульбера, дяди и опекуна Элоизы, ревностно оберегавшего доброе имя своей семьи, Элоиза с Абеляром обвенчались, но философ предпочитал держать их брак в тайне, опасаясь, что новый статус повредит его репутации. По той же причине он поселил Элоизу в Аржантейльской обители. Однако Фульбер и его родичи все равно сочли, что Абеляр опозорил девушку, и твердо решили отомстить за поругание семейной чести. Под покровом ночи они проникли в спальню философа и оскопили его. Как заметил Пьерджорджо Оддифредди, есть печальная ирония в том, что именно Абеляр ввел в научный обиход термин «слияние».

Эту мрачную историю поведал сам философ в автобиографической книге «Historia calamitatum»[5].

РАЙМУНД Луллий (1235 — ок.1315)

Как обмануть дьявола

Смерть выдающегося английского философа, естествоиспытателя, профессора Оксфордского университета и францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — ок. 1294) покрыта тайной. Говорили, что ученый заключил договор с Сатаной, по которому враг человеческий должен был получить Бэконову душу, если философ умрет в церкви или вне церкви. Бэкон придумал, как обмануть дьявола: он сделал маленькую келью в церковной стене (ни снаружи, ни внутри), лег в нее и умер.

Короны корней

Раймунд Луллий писал практически обо всем. О философии, теологии, математике, алхимии, педагогике… Неутомимый в познании уроженец Майорки мечтал обратить всех евреев и мусульман в христианскую веру и специально для этого разработал особые принципы мышления (ars combinatoria), пригодные не только для познания уже существующих истин, но и для открытия истин совершенно новых.

Сочинения Луллия полны символов, аллегорий, афоризмов, каббалистических расчетов и специфического юмора, например, такого: «Вода объявила, что ею короновали короля и потому она — главная из стихий, но огонь возразил, что этот король — всего лишь дерево, перевернутое кроной вниз».

Фома Аквинский (1225–1274)

Внешность обманчива

Если верить Марселино Менендесу Пелайо, автору «Истории испанской мысли», в юности Луллий безумно влюбился в девушку из Генуи, которую повстречал в церкви Святой Евлалии. Чтобы отвадить пылкого ухажера, красавице (по одной версии, ее звали Амброзией дель Кастелло, по другой — Леонорой) пришлось расстегнуть платье и обнажить грудь, изуродованную опухолью. Так будущий философ получил первый серьезный урок о «тщете земных страстей» и о том, как обманчива бывает внешность. После того случая Луллий покинул дом и посвятил себя науке и религии.

«Эту девушку, явившую редкий пример честности, — с ухмылкой замечает Альберто Савиньо в «Новой энциклопедии», — можно считать полной противоположностью даме в парике, с наклеенными ресницами, вставной челюстью и подкладками в бюстгальтере, которая в первую брачную ночь оставила на прикроватной тумбочке не меньше трех четвертей самой себя».

Молчаливый бык

Главным философом Средневековья, вне всякого сомнения, был Фома Аквинский. Ему удалось соединить платонизм с идеями Аристотеля и христианскими установлениями.

Родители Фомы желали для своего отпрыска блестящей карьеры на духовном поприще и были разочарованы, когда он решил вступить в нищенствующий орден доминиканцев. Чтобы заставить Фому отказаться от своего решения, братья похитили его и заключили в башню. Однако он и в заточении продолжал изучать Писание, «Сентенции» теолога-схоласта Петра Ломбардского и сочинения Аристотеля. Чтобы поколебать решимость Фомы, братья подослали к нему блудницу редкой красоты, но тот прогнал искусительницу, размахивая горящей головешкой. В конце концов Фома Аквинский сумел настоять на своем и посвятил жизнь наукам и служению Господу.

За упрямый, неуживчивый характер и немалые габариты Фому прозвали «немым быком». Его наставник Альберт Великий говорил: «Вы зовете его молчаливым быком? Что ж, когда этот бык замычит, его услышит весь мир».

Воскресение каннибалов

Воскресение после Страшного суда — краеугольный камень христианской веры, хотя не совсем понятно, какими мы должны вернуться к жизни: снова младенцами, отроками, зрелыми людьми или такими, какими застал нас смертный час. Меньшая часть воскрешенных вознесется на небеса, где станет обретаться подле Господа, большая же часть попадет в ад. Фому Аквинского волновал один непростой вопрос: куда после воскресения попадут каннибалы? Ведь они всю жизнь питались человечиной, так что их тела практически полностью состоят из частей других людей, которым тоже предстоит воскреснуть. Что останется от самих каннибалов, чтобы их можно было отправить в ад?

Подходящий собеседник для Бога

Вся средневековая философия вертится вокруг проблемы существования Бога. Фома Аквинский и другие философы стремились примирить рациональное мышление и веру, но в этих дружеских сражениях разум почти всегда проигрывал.

Особенно далеко от здравого смысла все, что связано с божественными явлениями и чудесами. Тем не менее до сих пор время от времени находятся люди, утверждающие, что с ними говорил Господь. Находятся и те, кто готов посмеяться над подобным легковерием. В фольклоре польских евреев есть цикл забавных рассказов о незадачливом малом по имени Срулик, человеке весьма простодушном, если не сказать недалеком (он чем-то напоминает знаменитого Гомера Симпсона). В одной из таких историй Срулик прибегает к раввину с отчаянными криками:

— Ребе, ребе, Господь явился!

Раввин не скрывает скептицизма:

— К тебе, что ли?

— Нет, к Пинхусу. Он сам мне сказал.

— Разве ты не знаешь, что Пинхус заядлый обманщик?

Срулик надолго застывает в раздумье и в конце концов недоуменно изрекает:

— Действительно. Отчего это Господу вздумалось разговаривать с лжецом?

Бритва Оккама

Самая известная бритва в истории философии — бритва Оккама, названная так в честь монаха-францисканца Уильяма Оккама, философа-номина-листа XIV столетия, предложившего замечательный методологический принцип: не следует множить сущности, или, иными словами, допускать существование какого бы то ни было явления, если объяснить другое явление можно и без него. («То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего».) Пользуясь этим инструментом философской экономии, Оккам ловко «побрил» традиционную теологию и метафизику, которые страдали от обилия тяжеловесных гипотез и бессмысленных концептов. Среди философов, с готовностью применявших на практике новую меру интеллектуальной гигиены, особенно преуспели эмпирики, хотя про них говорят, что, чрезмерно увлекшись бритьем, кое-кто по неосторожности отхватил себе нос.

Буриданов осел

Вы, конечно, слышали одну из самых знаменитых философских притч — притчу о Буридановом осле, которую ошибочно приписывают Жану Буридану, ученому и философу XIV века. Притча гласит: «Перед голодным ослом оказалось два совершенно одинаковых стога сена. Осел долго мотал головой слева направо и справа налево, не зная, с какого стога начать, но, поскольку они ничем не отличались друг от друга, принять решение было невозможно. В результате осел умер от голода, так и не попробовав сена ни из одного стога».

Эту притчу трактуют по-разному. Одни используют ее, чтобы доказать, что свободной воли не существует: совершая поступки, мы руководствуемся теми или иными мотивами, а когда приходится делать выбор, побеждает более сильная мотивация. Однако история об ослике скорее пародирует эту теорию, доводя ее до абсурда. Существует мнение, что с людьми ничего подобного произойти не может, ведь мы зависим от побудительных мотивов куда меньше, чем животные, и потому способны на независимые решения. Есть и те, кто возводит этот тезис в абсолют, утверждая, что человек вовсе свободен от каких бы то ни было мотивов, но сознательно пользуется ими, оказавшись перед выбором.

Споры о Буридановом осле не утихают и по сию пору. Современный французский философ Андре Конт-Спонвиль считает, что было бы куда логичнее, если бы осел не умер от голода, а жил вечно.

Мистики

Самые радикальные из средневековых мистических учений строятся на непостижимости божественного рациональным путем. Чтобы приблизиться к Богу, человек должен пережить экстаз. К несчастью, большинство мистиков отличалось чудовищным косноязычием. Там, где требовалось внятно сформулировать свою позицию, они принимались лепетать, словно малые дети, нудно перечисляли все, чем Бог не является, или в лучшем случае в изысканной поэтической манере излагали тезисы о том, что все есть одно и Бог есть во всем. Знаменитый средневековый немецкий теолог и философ Мейстер Экхарт полагал, что человек способен познать Бога, поскольку в каждом из нас есть божественная искорка. Он писал: «Мы видим Господа теми же глазами, коими Он видит нас».

Ангелы

Ангелы, духи из иудео-христианской мифологии, вечно не давали покоя средневековым философам и теологам. Они не только пытались обосновать существование этих удивительных существ, но и спорили, являются ли ангелы полностью нематериальными, обладают ли собственной волей или только выполняют волю божественную, и так далее. Некоторые мыслители, например Псевдо-Дионисий Ареопагит (автор сборника богословских текстов «Ареопагитики», появившегося в VI веке), пытались классифицировать ангелов и выстраивать их иерархию.

Дебаты об ангельской сущности продолжались на протяжении всего Средневековья. Знаменитая полемика о половой принадлежности ангелов, вошедшая в историю как «византийский диспут», развернулась в Константинополе в 1453 году, как раз тогда, когда к городу подходили турки. Не менее известен спор о том, сколько ангелов поместится на острие иголки.

Ответы и вопросы

Далеко не все признают христианскую философскую традицию истинной философией, ибо она принимает многие утверждения на веру, не пытаясь доказать их рациональным путем. Размышляя об этом, я всякий раз вспоминаю легенду об отшельнике, который метался по пустыне с криками:

— У меня есть ответ, у меня есть ответ! У кого есть вопрос!