Интерпретационная система
Интерпретационная система
Смена политического и экономического устройства Советского Союза также велась сквозь атаку на нарративы и смену нарративов. Мы можем представить себе это как смену интерпретационного пакета советского времени на политический, а за ним и экономический пакет. Первый из них ввел и закрепил политические изменения, второй – экономические. На последующем этапе вместо интерпретационного пакета советского типа, где другие точки зрения на события не имеют права на существование, вводится интерпретационный пакет-2, когда удерживается доминирующая интерпретация, а остальные существуют на маргинальном уровне.
Рассмотрим эти состояния подробнее.
Интерпретационный пакет-1. Вводится и удерживается единая интерпретация событий регионального, центрального и глобального уровней.
Усиленная работа такой системы на последующих этапах естественно приводит к ограниченному числу объектов, поскольку их множественность затрудняет возможности контроля. При ограниченном числе объектов также облегчается проблема трансляции. Однако ограничение числа объектов имеет и существенные последствия, в результате уходят на маргинальные позиции остальные: например, центральность фигуры Владимира Ленина отправляет всех остальных участников процесса в его фон, на котором проходят действия самого Ленина. В результате соратники помогают Ленину, враги – мешают, но ни те ни другие не имеют права на самостоятельное существование.
Интерпретационная система интенсивно порождает положительные сообщения о своих объектах, запрещая негативные.
В результате образуется вариант солнечной системы, которая вращается вокруг своего собственного солнца. Остальные периоды или страны рассматриваются как предтечи или будущие переходы именно к данному состоянию.
Основными компонентами функционирования такой системы становятся следующие процессы:
• отбор;
• трансляция;
• коррекция.
Политический пакет. Перестройка реализовывалась с помощью процессов гласности, которые реально оказались просто снятием запретов на порождение негативной информации о «сакральных» объектах советской эпохи.
Первый этап разрушения этой системы начался еще до перестройки, когда система стала акцентировать иные приоритеты в характеристиках сакральных объектов: например, социализм (Ленин) с «человеческим лицом». Вероятно, такой была попытка системы адаптироваться к внешним изменениям. Однако за такой адаптацией последовала существенная трансформация системы: Ленин (социализм), удерживаемый пропагандой – Ленин (социализм) с «человеческим лицом» – Ленин (социализм) со «звериным оскалом».
Основными компонентами функционирования такой системы становятся следующие процессы, выделенные исследователями тоталитарных сект:
• размораживание старой информации;
• введение нового набора;
• замораживание.
В результате стандартные объекты прошлого для следующих поколений могут интерпретироваться сквозь новую систему, как, например, анекдот, в котором Чапаев понимается Вовочкой как предводитель черных, поскольку он воевал против белых.
Экономический пакет. Система изменений не могла лежать в чисто идеологическом изменении, она должна была поддерживаться экономически. Поэтому вслед за политическим пакетом со своим набором изменений вводился товарный пакет со своими последствиями.
Основными компонентами функционирования такой системы становятся следующие процессы:
• вложение денег в телеиндустрию;
• возврат денег сквозь рекламу западного товара;
• вход западных товаров и глобального типа экономики с существенной трансформацией местной экономики.
Здесь значимо то, что телевидение удерживало и введение политического пакета. Вспомним период гласности и перестройки, который делался принципиально сквозь ТВ, поскольку старые партийные «игроки» были не готовы быть столь же зрелищными, как игроки перестроечного типа, которые и хотели, и умели говорить. Властители дум предыдущего периода (секретарь обкома, например) были заменены властителями дум постсоветского типа (журналисты, писатели, режиссеры, актеры), то есть представители массовой культуры победили представителей политической культуры на поле политики.
Интерпретационный пакет-2. Вводится и удерживается доминирующая интерпретация событий регионального, центрального и глобального уровней. При этом вполне возможны и маргинальные нарративы, которые удерживаются в рамках нецентральных информационных сетей.
Если советский центр является центром жесткого типа, то новые типы центров являются центрами мягкого типа. Шмуэль Эйзенштадт видит возможность ненасильственного перехода от дореволюционных к постреволюционным структурам, если центр имеет способность к следующему [6. – С. 292]:
• мобилизовать ресурсы для решения проблем;
• включить новых претендентов на участие;
• установить связи с более широкими слоями общества.
Введение принципиально новых объектов невозможно без предварительной имплементации новых нарративов. Теодор Моммзен подчеркивал, что племена, окружавшие римлян, планомерно разрушали дороги и акведуки, даже понимая их полезность для себя. Сходно вьетнамцы сжигали школы, которые для них строили американцы во время войны во Вьетнаме. Дж. Андерсон объясняет эту неудачу тем, что никто не спрашивал крестьян, что они думают об этом, они не были вовлечены в принятие решения или строительство [9]. Тот же вариант аргументов можно применить и для случая построек римлян. Отсюда следует правило, что новый объект возможен только с помощью нового нарратива: новый нарратив – новый объект.
Новый нарратив должен вводиться раньше и параллельно с новым объектом. Христофор Колумб отправился в плавание с неправильным нарративом, пытаясь открыть путь к Индии, но это одновременно был правильный нарратив, поскольку он «освящал» подобное движение.
СМИ ориентируются на особый класс нарративов – негативные ситуации. Интересная дискуссия возникла в 1 959 году на одном из семинаров, где газету Le Monde упрекнули в том, что она всегда расскажет о том, что сгорел какой-то завод, но не расскажет о том, что для рабочих поставили телевизоры. Редактор ответил на это следующее: «Это правда, газета охотней расскажет о пожаре, чем о плодах умелого руководства компанией. Благополучные фирмы, как и люди, не имеют истории» [10. – С. 95]. То есть позитивная сторона автоматически смешается в сторону рекламы, удаляясь от журналистики.
Полноценно функционирующие государства призваны удерживать свои нарративы, отторгая чужие. В прошлом это было относительно легко, поскольку коммуникации между разными государствами были осложнены. Сегодня более сильные государства практически наводняют своими нарративами более слабые государства, что в результате создает конкурентную среду, вообще препятствующую порождению своих собственных нарративов. Самой благоприятной средой для распространения нарративов является массовая культура, поскольку она создает возможности для сочетания как рациональных, так и нерациональных компонентов. Если сюжетика носит ограниченный характер, то ее наполнение бесконечно. Те же сюжеты в процессе конкурентной борьбы начинают заполняться новыми объектами: герой Чапаев, например, меняется на героя мышонка Микки-Мауса, который однотипно ведет борьбу со своими врагами. Новизна нарратива покоится только во включении новых игроков в старые роли.
Мы видим мир сквозь нарративные рамки, которые являются естественным способом обработки и фиксации информации. В свое время Хейуорд Олкер попытался применить нарративную форму в качестве универсального способа фиксации реальных исторических событий [11]. То есть это форма, которая соответствует представлениям человеческого мозга об упорядоченности событий, именно она противостоит возможному варианту хаотического представления, носяшего несистемный и случайный характер.
Предварительное введение тех или иных нарративов является предпосылкой любого типа социальных изменений. С другой стороны, активное введение своих собственных нарративов, что делает, например, Голливуд, является важной долговременной стратегией по защите своих интересов, поскольку наперед форматирует пространство в ценностном измерении. Если мы посмотрим на советский фильм или советскую песню, то увидим однотипный вариант продвижения. Единственной разницей является то, что Голливуд работает в рамках глобального проекта, расширяя свое пространство в сторону еще не присоединившихся к нему.
Продвижение своих собственных ценностей является современным вариантом религиозного миссионерства. Это вариант работы по выдвижению аттракторов, вокруг которых может сформироваться нужный вариант картины мира. По сути это действия в «поле мечты», поскольку любая героика работает именно в этом направлении. Это поле может быть ориентированным социально, а может иметь индивидуальную направленность. Но в любом случае оно «обрабатывается» как со стороны идеологии, когда требуется достичь определенной унификации массового сознания по ключевым направлениям, так и со стороны прикладных задач другого уровня, выполняемых рекламой и паблик рилейшнз. Тот, кто будет работать на «поле мечты», тот и получит на нем свой урожай.
Нарратив оранжевой революции, как и любой другой революции, носит более обший характер, лишь частично заземленный на конкретику данного места и времени. Французская революция несла на своих знаменах, например, самые общие требования. Альберт Манфред пишет о речах Робеспьера или статьях Марата: «В их представлении совершаемая ими революция была не буржуазной, а революцией во имя торжества человечества, торжества добродетели, великих принципов свободы, равенства и братства» [12. – С. 216].
Революционная ситуация формируется в определенных сегментах общества, только затем происходит распространение ее на все общество. Поэтому должна иметь место сменяемость нарратива с частного на всеобщий, с мечты одного круга лиц на максимально широкие народные массы. Нарратив структурирует действительность под тот набор целей, которые перед ним стоят. Если нарративы власти пытаются удержать рамку действительности, то нарративы оппозиции направлены на смену, построение новой легитимности.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.