ЛОГИКА И ЯРЛЫК "КРАСНЫЙ"

ЛОГИКА И ЯРЛЫК "КРАСНЫЙ"

Ярлык "красный" независимо от того, приклеен он или только подразумевается, вызывает явно негативную реакцию. Это потому, что в нем сгустились жесточайшая ненависть и панический страх. Коммунисты, верные своим принципам, как известно, предлагают обобществить средства производства и этим вызывают необузданную ярость у сегодняшних собственников, которые всеми средствами пытаются удержать эти средства у себя. Так рождается страх перед обвинением в коммунизме, ибо жертва этого обвинения хорошо знает: где появился ярлык, там скоро последует расправа.

Правда, исключительно сильные натуры могут вступить в борьбу за слово "коммунист", очистить его от всех привнесений и употреблять впредь как символ славы и самопожертвования. Такой натурой был, по-видимому, бывший редактор "Юманите" Габриэль Пери. Как один из руководителей французских коммунистов, он был арестован в числе первых и заключен в тюрьму, где нацисты не раз предлагали ему купить свободу ценой предательства товарищей. Он не поддался этому величайшему искушению, и наконец был назначен день его казни. Вечером накануне дня смерти, полный мрачных ожиданий и мучительных раздумий, он вел разговор со своей совестью, ибо, когда человек умирает за принципы, он хочет быть уверенным, что его принципы справедливы. В такой момент сомнения причиняют людям такие страдания, о каких самые завзятые скептики не имеют ни малейшего представления. Вот что писал Пери в ту ночь:

"Пусть мои друзья знают, что я остаюсь верным идеалам своей жизни; пусть знают мои соотечественники, что я умираю ради того, чтобы Франция жила. В последний раз я проверяю свою совесть: она чиста... Если бы мне пришлось начать жизнь сначала, я выбрал бы тот же путь. Сегодня я все так же верю, что мой дорогой друг Поль Вайян-Кутюрье был прав, говоря, что коммунизм – это юность мира и что он приближает "песенное завтра". Я тверд перед лицом смерти. Прощайте, да здравствует Франция!"[105].

Что бы ни думали о принципах, за которые погиб Габриэль Пери, между тоном этой выдержки и тоном ранее процитированного мною отрывка значительная разница. Когда человек подводит жизненные итоги и оставляет всякие попечения о спокойствии и счастье, его речь не может быть пустой, а слова – лишенными смысла. Пропагандисту недоступна такая глубина мысли и чувства. Последние слова клеветников редко бывают записаны: у них недостает духа их произнести. Но мне чудится, что если бы такой писк и раздался, ответом ему был бы смех мучеников.

Если мы не чувствуем себя способными на героизм Пери или если, не разделяя принципов Пери, мы не хотим проявлять героизм ради них, то что мы можем делать? Безусловно, что-то делать надо, иначе мы позволим злобным инсинуаторам извращать предмет спора и парализовывать действия, как им заблагорассудится. Обычно принято с большим или меньшим негодованием отвергать обвинение, но так мы лишь тратим время на опровержение логически беспомощных аргументов и мало кого в чем-либо убеждаем. Ярлык "красный" не утратит своего бранного оттенка, пока широкая общественность не поймет со всей ясностью точного значения термина "коммунистический" в его приложении к людям и программам. Посмотрим, к чему это приведет.

Прежде всего зададимся вопросом "Кто такие коммунисты?" в нашем понимании. Классифицируя людей по политическим признакам, нужно за основу брать взгляды классифицируемых. Люди, исповедующие одинаковые взгляды, относятся к одной и той же политической категории. Мы можем теперь сказать, что коммунистом по достоинству может называться тот, кто признает программу и Устав своей партии, марксистскую теорию, испытанную на практике Лениным в период Великой Октябрьской социалистической революции и все последующие годы. Созерцание этой теории в общих чертах сводится к следующему: 1. Только система общественного контроля над землей и средствами производства способна разрешить антагонистические противоречия существующего общества и обеспечить человечеству то изобилие, которое возможно в условиях современной техники; 2. Такая система может быть осуществлена только в результате завоевания политической власти рабочим классом в союзе с крестьянством и другими слоями общества; 3. Захватив государственную власть, рабочие должны использовать ее для уничтожения капиталистов как общественного класса (что не означает их физического уничтожения); 4. Все это может произойти в одной стране, т.е. социализм может быть построен в одной стране: победа социализма на всем земном шаре не может служить для этого необходимой предпосылкой.

Вот совокупность идей, отличающая коммунистов от либералов и консерваторов (и те и другие поддерживают капитализм), от социалистов (отрицающих необходимость захвата власти) и от троцкистов (отрицающих возможность построения социализма в одной стране). Зная вековую историю развития марксистской теории, полную внешних и внутренних конфликтов, можно довольно точно охарактеризовать каждую из названных групп. Гораздо труднее решить, в каком смысле употребляют термин "коммунистический", когда пытаются с его помощью охарактеризовать отдельный законодательный акт или политическую программу, отличающуюся от описанной выше. Если программа имеет в виду подвести страну вплотную к социализму или предусматривает действительное построение социализма, тогда, несомненно, термин употреблен в собственном смысле. Но что прикажете думать, если программы или законодательные акты не только не ведут к социализму, но даже и намерения такого никогда не имели?

Так когда же программу можно назвать коммунистической? Обозначая то, что им не нравится, "коммунистическим", клеветники вкладывают в этот термин свой особый смысл. Но более искушенные из них сознают, что применение термина нужно внешне как-то обосновать. Зачастую они оправдывают свое словоупотребление тем, что данная программа поддерживается коммунистами или ориентируется на определенные коллективные действия. Оба довода ничего не доказывают, а почему – мы сейчас увидим.

Говоря в "Манифесте Коммунистической партии" об отношении коммунистов к несоциалистическим программам, Маркс писал:

"Коммунисты борются во имя ближайших целей и интересов рабочего класса, но в то же время в движении сегодняшнего дня они отстаивают и будущность движения"[106].

Поэтому из поддержки коммунистами (как мы их только что определили) определенных законодательных мер вытекает только то, что они видят в них соответствие интересам рабочего класса. Клеветник хочет внушить мысль, что эти меры приводят к социализму немедленно или в ближайшем будущем и что именно поэтому коммунисты их и поддерживают. Но, разумеется, от таких, например, законодательных актов, как закон Вагнера о трудовых отношениях, еще очень и очень далеко до социализма. Единственная связь между законом Вагнера и социализмом заключается разве только в том, что указанный закон сохраняет в руках профсоюзов достаточно экономической и политической власти, чтобы в дальнейшем они могли способствовать установлению социализма. Если клеветник хочет сказать, что облеченные такими правами профсоюзы с неизбежностью будут эволюционировать в направлении к социализму, то это значит, что он заговорил почти марксистским языком и подобно неумелому художнику мажет красками не столько холст, сколько самого себя.

Видимо, ясно, что нельзя описывать политическую программу под углом зрения какой-то одной части ее сторонников, особенно если эта часть далеко не представляет большинства. Правильное описание должно принимать во внимание позицию создателей программы и ее сторонников, а также и те более отдаленные цели, которые предусматриваются программой. Если так подойти к делу, то станет ясно, что новый курс вовсе не опирался на марксистские идеи. Его основой служила философия политического либерализма, который стремился обеспечить каждому возможность экономического процветания в условиях частной собственности на средства производства. Ни один здравомыслящий человек никогда всерьез не верил, что администрация Рузвельта, а также ее сторонники в конгрессе и среди избирателей либо коммунисты, либо сочувствующие коммунистам.

Теперь о программах, предусматривающих коллективные действия. Можно ли их с полным основанием назвать "коммунистическими"? Нельзя, конечно, сомневаться, что все действия социалистов – коллективные действия, раз при социализме производство и распределение товаров планируются всем обществом и имеют целью благо всего общества. Но всякие ли коллективные действия суть действия социалистические? Все киты – млекопитающие, но все ли млекопитающие – киты?

Оказывается, есть люди, считающие, что так оно и есть. Все меры по оказанию помощи безработным, организации общественных работ, страхованию здоровья и правительственному контролю за заработной платой и ценами в разное время осуждались как раз за их социалистический характер. Однако известно, что капиталистические страны часто прибегали к мероприятиям, носящим общественный характер, и не переставали при этом быть капиталистическими. Они поступили так, например, с почтовой службой, которая является необходимой, но недостаточно прибыльной, чтобы стимулировать "частную инициативу". Они поступали так при чрезвычайных обстоятельствах, например по случаю войны, когда только коллективные усилия всего народа могут обеспечить победу. Если всякое коллективное действие является социалистическим – как, видимо полагают некоторые пропагандисты, – то приходится сделать вывод, что капитализм не может удовлетворить самых насущных потребностей, не прибегая к действиям, социалистическим по своему характеру.

Если наш анализ верен, то нужно согласиться с выводом, что никакую политическую программу нельзя называть "коммунистической" только на том основании, что ее поддерживают коммунисты или что она опирается на коллективные действия. Любую программу или законодательную меру, не подводящую непосредственно к социализму, логично назвать социалистической только в том случае, если она оказалась включенной в более широкую программу, предусматривающую построение социализма, и если большинство ее сторонников считает ее таковой. Во всех остальных случаях использование этого определения будет либо грубой ошибкой, либо клеветой, при которой от разоблачения скрываются за оговоркой, что все совершаемое коллективно или в интересах рабочего класса неизбежно ведет к социализму. Клеветникам остается только признать себя либо путаниками, либо бесчестными людьми, либо же расписаться в своей близости к "красным". Интересно, какую альтернативу они предпочтут.