Перестройка

Перестройка

В обществе глобальные перемены достигаются двумя способами, революционными, когда существенные общественные параметры, например собственность, меняются скачком, вопреки интересам относительно большой части общества, и эволюционным, путем постепенных реформ и преобразований, с возможным гашением недовольства и компенсациями обиженным. Первый путь влечет за собой гражданскую войну с морем крови, потом кровавые разборки в лагере победителей, а далее период диктатуры на время порядка жизни одного поколения, для всеобщего привыкания к новым условиям. Путь эволюции для всех психически нормальных людей предпочтительнее, но надо понять хотя бы простейшие общие принципы проведения реформ, чтобы не наломать дров.

При ремонте любого сложного агрегата прежде проводят диагностику, чтобы точно понять, что неисправно, затем, переходя непосредственно к ремонту, заботятся, чтобы он случайно не заработал или не покатился в процессе ремонта, т. е. его надо выключить и получше закрепить. Очень полезно бывает, снимая, разбирая или заменяя какой-то узел, четко представлять, как все хотя бы вернуть в исходное состояние. Ремонт желательно делать постепенно, один узел за другим, а не все сразу, и после ремонта очередного узла проверять, что получилось. Задача сразу значительно усложняется, если ремонт надо проводить на работающем агрегате, и ремонтируемая часть тоже находится в движении. Во-первых, в этом случае необходимо принять особые меры по технике безопасности, во-вторых, необходим очень четкий расчет, каких узлов и деталей, особенно движущихся, коснется разборка или переделка ремонтируемого, в-третьих, продумать систему поддержки и страховки, может быть принудительной фиксации этих узлов, особенно в случае возникновения аварийной ситуации. Эти простейшие принципы очевидны любому мало-мальски технически грамотному человеку. А теперь, понимая, что общество представляет из себя устройство неизмеримо более сложное, чем любой технический агрегат, и совсем остановить его функционирование невозможно даже в случае надвигающейся катастрофы, взглянем на действия реформатора М. С. Горбачева.

Что он хотел изменить, сам не знал. Что хотел получить в результате, тоже не знал. Какой рубеж и в каких вопросах нельзя было переходить ни в коем случае, не наметил. Сделал несколько сумбурных и бессмысленных с точки зрения дальнейшего пробных шагов, организовал «пьянству бой» и позволил пенсионерам дополнительно зарабатывать. Не получив положительного результата, но и ничего сильно не поломав на этих пробных шагах, ввел свободу слова, создал представительную власть, а также хоть и в усеченном виде разрешил частную собственность. Одновременно с этим безответственно отнесся к начинающимся националистическим выступлениям, чем фактически запустил четвертый существенный общественный процесс. Каждый из этих четырех шагов достаточно серьезен, чтобы их все вводить одновременно, а если добавить к этому, что работоспособной модели общества у него не было, и он даже отдаленно не мог просчитать результаты по каждому из них, то по всем одновременно, тем более. Смоделируем то, что не смог или не захотел бывший руководитель государства. Внимание, естественно, в первую очередь, будем обращать на негативные следствия.

Начнем с частной собственности. Этим шагом были выбиты подпорки, поддерживающие нерыночную экономику. Негосударственное предприятие само решает какую часть своих доходов перекачивать из безналичных расчетов в наличные деньги. Заказчиками в большинстве случаев выступали государственные предприятия с ограниченным фондом зарплаты и сильно раздутым оборотом безналичных денег, которые часто не знали куда девать. Так возник канал перекачки безналичных денег в наличные. Итог – инфляция, первоначально скрытая, но выражающаяся в том, что в дефицит попало абсолютно все, что представляло ценность и можно было надолго складировать. По продуктам питания это сахар. Естественно, что проделывать это в объемах, существенных для всей страны, могли только чиновники, в распоряжении которых были огромные безналичные суммы. Вторым механизмом обогащения избранных за счет всей страны было получение возможности выхода на внешний рынок. Возник канал связывающий наш внутренний рынок с ценами, установленными на нем чиновниками, и внешним с рыночными ценами. К нам хлынул поток ширпотреба и оргтехники, а от нас цветные металлы, продукция химкомбинатов, вооружение и т. д. За один оборот прибыль превышала многие сотни и даже тысячи процентов. Кто-то (как правило, дети крупных чиновников) получал сверхприбыль, которой могли бы позавидовать торговцы наркотиками, а возникала она за счет обескровливания тяжелой промышленности, и потери обороноспособности страны. Список можно бы продолжить, но и названного достаточно, чтобы понять как потрудился на свой класс Горбачев, позволив использовать чиновничье право «распоряжения» для «законного» перекачивания того, что официально числилось общенародным, в личные карманы.

«Национализм» считался негативным явлением в соответствии со штампами, перешедшими к нам из коммунистической идеологии, официально провозглашавшей своей позицией по национальному вопросу интернационализм. И чтобы безусловно придать национализму отрицательный оттенок, коммунистическая идеология, как обязательный атрибут, присоединяла к нему агрессивность к другим нациям и народам. Далее я буду использовать понятие национализма исключительно, как элемент общественного или личного сознания, в котором национальные особенности, интересы, культура, традиции и т. д. занимают важное место в шкале ценностей, без приписывания ему обязательной агрессивности по отношению к другим. Исходя из этого, никакого негативного смысла я в это понятие вкладывать не буду, считая национализм одним из достаточно широко распространенных сегодня принципов этнического деления на свой и чужой, наряду с прочими, как к примеру религия, государство, язык и т. д. Однако, с точки зрения рассматриваемых событий, нас скорее будут интересовать негативные проявления этого явления, сопутствующие ему.

Честно говоря, мне приходилось встречать людей, которые хаяли все свое национальное, но как правило, они были либо не совсем здоровыми психически, либо на поверку оказывались все же представителями другой национальности. Т. е. любовь к своей национальной культуре, истории, традициям, образу жизни, характерным национальным привычкам в большей или меньшей степени присуща всем людям. Даже если человеку не все национальное нравится, но он осознанно причисляет себя к своей нации, внутренне ощущая при этом некое единство с другими людьми своей нации, то может считаться националистом. Поскольку многие национальные особенности и привычки входят в сознание людей с раннего детства и закрепляются многолетним общественным гипнозом и самогипнозом, то отклонение от них у других народов может вызывать негативное восприятие, в том числе и подсознательное, неосознанное. Но в подавляющем большинстве случаев для зрелых людей это негативное отношение, если и есть, носит исключительно несущественный характер, и может быть поводом, максимум, для безобидных насмешек в отношении хороших знакомых, о которых известно, что они относятся к этому вопросу так же, но не более того. Сильное раздражение может вызывать любое негативное выступление, например грубая ругань, в адрес целой нации или исторические воспоминания о национальных конфликтах и победах одной из сторон, актах национального геноцида и т. д., но опять же, зрелые люди, особенно контачащие с людьми других национальностей, это хорошо понимают и не позволяют себе, за исключением случаев эмоционального срыва, либо запланированной провокации.

И тем не менее конфликты на национальной почве являются исключительно распространенными. Причина в том, что национальные конфликты никогда не возникают стихийно, самопроизвольно, как чисто национальные. В основе их всегда лежат какие-то иные интересы, и стороны создающие конфликт, специально провоцируют и раздувают в нем национальный характер, чтобы либо привлечь таким образом больше конкретных союзников, либо сделать пламя конфликта незатухающим. Таким образом, если мы говорим о многонациональном государстве, каким был СССР, а сегодня Россия, то национальные конфликты являются симптомом того, что в обществе обострились какие-то иные противоречия, поляризовались какие-то интересы, и люди решают свои задачи на националистической волне. Набор возможных причин очевиден, и он практически полностью задействован в рассматриваемых событиях: во-первых, это интерес местных властей получить большую долю в местных собственности и доходах, за счет уменьшения доли или полного исключения центра. Во-вторых, для чиновника в нормальной, стандартной ситуации его действия, доля в доходах, собственности и т. д. регламентированы вышестоящими. Нештатная ситуация, напротив, открывает широкие возможности для использования в своих интересах имеющихся в его распоряжении административных и силовых, начальнических возможностей, и ограничиваются возможности вышестоящих по контролю.

В-третьих, в конфликтах заинтересованы любые преступные элементы, поскольку в это время становится не до них, и возможности для своих преступных деяний у них резко возрастают. Наконец, в-четвертых, в конфликтах могут быть заинтересованы третьи лица, либо желающие ослабить противоборствующие стороны, создать между ними экономические барьеры, либо поставщики вооружения и т. п.

В силу изложенного реально существует единственный способ погасить межнациональный конфликт – это сила. Конфликт силой должен быть приостановлен, а затем уже в зависимости от множества факторов следует стабилизация ситуации тем или иным методом. Наиболее гуманный и в интересах всех сторон – равноправный диалог, это оставляет большие шансы для сохранения мира в дальнейшем. Договориться можно всегда, потому, что природа конфликта всегда кроется в каких-то иных интересах, лежащих за пределами национального вопроса. Именно по этой причине стабилизация практически никогда не может наступить, если конфликт силой не погашен, а стороны сели за стол переговоров. Договаривающиеся стороны будут спекулировать национальными вопросами, преследуя совершенно иные цели, которые зачастую невозможно честно высказать, чтобы не лишиться поддержки своей национальной команды, участвующей в военном конфликте. Первый межнациональный конфликт в СССР этого периода – Нагорный Карабах. Горбачев обязан был его потушить самым решительным образом, тем более, что правовая база для этого была, силы были. Сохраняя свой имидж гуманиста и поборника прав человека, он пустил все это на самотек, в результате продемонстрировал слабость власти и спровоцировал следующие националистические выступления. Основное назначение власти защищать, границы, завоевания, политическое и экономическое влияние, образ жизни, людей и т. д., т. е. все, что представляет ценность и принадлежит стране или ее гражданам. Поэтому власть может иметь многие другие недостатки, но в принципе не имеет право быть слабой и безвольной, это самое большое государственное преступление. В нескольких следующих конфликтах была применена сила. Горбачев открестился от этого, свалив всю вину на исполнителей, таким образом продемонстрировал свою позицию невмешательства, ослабил силовые ведомства и лишился в будущем их поддержки. Власть в СССР действительно стала слабой.

Наверно, свобода слова сама по себе, это здорово. В СССР любой, самый дряной копировально-множительный аппарат был под пристальным наблюдением чекистов, в то время, как за границей такие автоматы могли стоять в залах ожидания на вокзалах. Копируй что хочешь, только деньги плати. Один уже этот симптом показывал, насколько неблагополучно обстояли у нас дела. Свобода слова – это признак силы, уверенности, благополучия, и наоборот. Одно дело, было ввести ее в СССР, когда была сильная власть, сильный строй, отсутствовали реальные механизмы по внесению смуты, для того, чтобы иметь возможность в результате нормальной дискуссии выработать программу, и другое дело, когда в стране фактически с подачи руководителя государства начало складываться безвластие, одновременно возникли и не встретили отпора достаточно мощные силы: мафиозные, экономические (вместе с частной собственностью возникли и соответствующие интересы), националистические-сепаратистские и т. д. «Свобода слова» это кроме всего прочего еще и мощное оружие, и важно в чьих оно руках. Когда это свобода только для тех, кто взялся раскачивать наш общий корабль, в надежде заняться мародерством на тонущем корабле в момент крушения без капитана, уклоняющегося от своих обязанностей, то лучше, чтоб ее не было. Хотя, объективно, это то немногое полезное, что сделал Горбачев.

Организация в СССР относительно реальной, а не фиктивной, как прежде, представительной власти, в которой Горбачев позаботился о гарантированном большинстве, это больше отрицательный шаг, чем положительный. Собери он, действительно демократический орган, способный что-то решать, многое могло быть по-другому. А в результате получили неприятие его всем населением страны, тиражирование представительной власти по республикам в надежде что-то решить на республиканском уровне, т. е. усилил центробежные тенденции в обществе, и мощную трибуну для тех, кто жаждал развала СССР, что быстро стало превращаться в реальность.

Михаил Сергеевич Горбачев лично мне по человечески симпатичен. Он не очень корыстен, по крайней мере для коммунистического чиновника, и практически не агрессивен (смотри мою шкалу в первой части). Но как бы любой из нас оценил хирурга, который во-первых, абсолютно не подготовлен профессионально, во-вторых, падает в обморок при виде крови, и не смотря на это, берется оперировать больного? Это профессиональная непригодность, более того преступная безответственность, влекущая неизмеримо тяжкие последствия. Насколько же прогнила советская чиновничья машина, если дала такой сбой, выпустила наверх относительно приличного человека, но не обладающего ни волей, ни смелостью. О безответственности и безграмотности я не говорю, это как раз естественно для всей выродившейся Советской чиновничьей среды. При этом его воли и решительности хватило на то, чтобы добраться до верха, запустить процессы перестройки, суметь добиться согласия на это от чиновничьей верхушки и из-за мягкотелости и нерешительности выпасть из государственной машины, когда стало понятно, что начались разрушительные процессы и надо срочно принимать решительные меры.

Я позволю себе одно, вроде бы и постороннее, предположение о механизме происшедшего, однако достаточно емко иллюстрирующее степень деградации коммунистической чиновничьей машины в случае его соответствия действительности. Полагаю, что всем происшедшим мы на девяносто девять процентов обязаны мадам Горбачевой. Мягкотелый, нерешительный муж, обладающий единственным достоинством как политик, умением говорить долго ни о чем и обо всем сразу, и в результате никогда не сказать внятно ни «да», ни «нет», толкаемый волей исключительно честолюбивой жены, оказывается на вершине чиновничьей пирамиды и в угоду ее честолюбию затевает эпохальные преобразования. Когда ситуация заходит в фазу, что женских мозгов и решительности уже явно не достаточно, они сообща выходят из игры, бросив страну в агонии, но сохранив лицо приличных людей. Вот Ельцин – закономерная пятая, считая от Ленина, фигура в ряду руководителей государства, на правление которых приходятся характерные эпохи. Здесь чиновничья машина отработала четко, без сбоя, в соответствии со своим уровнем развития и потребностями. После Брежнева, с Андроповым система чуть качнулась к сталинизму, затем с Черненко опять вернулась к брежневскому состоянию, с Горбачевым качнулась к либерализму, но затем отыграла назад к состоянию, которое требовало время. Переходный процесс в системе управления сопровождался небольшими колебаниями пока не вышел на оптимум, соответствующий ее истинному уровню.