Предисловие

Предисловие

Может быть, вы думаете, читатель, что алхимия исчезла с лица земли и была побеждена материалистической наукой? Может быть, вы думаете, что все алхимики сожжены к XVIII веку?

Гомеопатия — это лучшее ее завершение, и она стремительно распространяется по всему миру вопреки скептическому отношению официальной науки. В этом наука единодушна с церковью, которая настроена решительно против не только гомеопатии, но и других подобных методов исцеления.

Расскажу историю, одну из многих подобных. У одного человека была тяжелая форма астмы, которая трудно поддавалась лечению. Он обратился к гомеопату и испытал облегчение, принимая назначенные лекарства. Позже он узнал, что церковь отрицательно относится к гомеопатии и, будучи верующим человеком, прекратил лечение.

Сейчас не средние века, и тем не менее многие люди с предубеждением и даже страхом относятся к тому, чего не могут понять. Страхи недоверие тем сильнее, чем больше необъяснимое имеет отношение к оккультизму, магии, алхимии или мистике. А гомеопатия подпадает под все эти определения. Это и мистика, так как тайна ее действенности не выяснена материалистической наукой. Это и оккультизм, так как содержит сокровенные знания, которые почти невозможно постичь в полноте. Это и магия, так как результаты могут превосходить ожидания. Наконец, это алхимия: и дозировки, и способы приготовления лекарств, и бережно хранимая и соблюдаемая старинная форма написания рецептов, — все это несколько отличается от методов современной лекарственной терапии.

Можно ли оставаться в пределах академической науки и поддерживать гомеопатию? Можно ли оставаться верующим человеком и пользоваться ею?

На примере гомеопатии попробуем распутать узлы предрассудков, пусть даже, рискуя быть обвиненными в ереси.

Гомеопатия появилась в XVIII веке, когда на подмостках научной мысли произошла любопытная смена декораций. Несомненно, Сам Всевышний руководит такими рокировками, выдвигая людей для осуществления Своей Воли. Похоже, что в XVIII веке в Его план входило дать зеленый свет материалистической науке и научному способу мышления. Ведь идеал человечества — Homo sapiens, а не spiritualis. В таком случае надо было набросить плотное покрывало на мистику, оккультизм и эзотерику.

«Что же будет с медициной?» — заволновались люди, видя риск полагания только на материалистическую науку. Но Господь предусмотрел выход. Все лучшее должен был сохранить Ганеман, создавший основы гомеопатии. Гомеопатия явила собой квинтэссенцию сокровенного знания, доступного ранее лишь посвященным.

История многих открытий в медицине — это волнующий рассказ о мужестве и проницательности врачей, а также о скрытых механизмах, руководящих их деятельностью. Каковыми бы ни были перипетии любой исторической эпохи, медицина оберегалась и ограждалась высшими силами, которые могли принести в жертву многое — и политические, и экономические доктрины, но никогда — медицину.

Если проследить путь реформации медицинских идей, слишком просто было бы сказать о Самуиле Ганемане: «Ганеман — гений. Он реформатор, он пророк, он намного опередил свое время». Его идеи не возникли на пустом месте, они впитали в себя многовековой опыт медицины. Но историю науки, в том числе историю медицины, нельзя рассматривать как линейный накопительный процесс. Новая теория почти никогда не бывает простым дополнением к тому, что уже известно. Она перекраивает догмы, переоценивает прежние факты, никогда не возникает вдруг и часто являет собой революцию, вызов традиционным взглядам. Возникновение гомеопатии не отличается от любой другой научной революции. Она предлагала принципиально иную медицинскую доктрину, совершенно иной взгляд на то, что такое болезнь, больной и исцеление.

Сегодня гомеопатическая медицина переживает ренессанс. Потребность в ней увеличивается, и растет количество врачей, практикующих ее. Это естественная реакция на кризис медицины.

Гомеопатию не пошатнули технологические открытия. Гомеопаты вполне осведомлены о системах аллопатической медицины и современных научных исследованиях. Тем не менее многие из критиков гомеопатии хотели бы сделать предположение, что гомеопатия — не такой научный метод, как аллопатическая медицина, поскольку ее основные законы и принципы радикально не изменились со времен Ганемана, в то время как аллопатическая медицина постоянно изменяется одновременно с изобретением инструментов и лекарств. Гомеопатическая медицина тоже развивается, но ее законы имеют сегодня такую же ценность, как и тогда, когда были первоначально сформулированы.

Как оказалось, успехи современной терапии не возрастают, как этого требовал бы научно-технический прогресс. Стало очевидным, что техническое оснащение медицины не сказалось существенно на мастерстве врача. Например, изобретение гастроскопа не может существенно повлиять на лечение язвенной болезни, т. к. грамотный врач легко поставит этот диагноз без прибора. Научно-технический прогресс в медицине и искусство врачевания — не одно и то же. В гомеопатии невозможно назначить лечение заочно по данным лабораторных анализов и инструментального обследования, в то время как в научной медицине это теоретически возможно.

Противники гомеопатии хотели бы представить дело так, будто усиливающийся интерес к ней связан, по крайней мере у нас, с общими беспорядками, в том числе в медицине. Но мы видим, что интерес к ней возрастает во всем мире.

Современные читатели проявляют немалый интерес к эзотерической литературе, и многие писатели способны его удовлетворить, выбирая свой оригинальный ракурс освещения извечных проблем. Читая книги по оккультной терапевтике, читатель может испытать желание вступить в диалог с автором, возразить, добавить, удивиться необычному ходу писательской мысли. Это желание ощущаю и я, дискутируя постоянно с самим Ганеманом, Парацельсом, видным современным ученым-парацельсианцем Волтером Пэйджелом, увидевшим «улыбку меланхоличной селезенки», с Френсисом Йэйтсом и его «Просветительством розенкрейцеров», современным магом и адептом алхимии Фулканелли, с Аланом Дебу, автором «Английских парацельсианцев», биографом Ганемана Ричардом Хехлом, моей современницей Элизабет Денсайджер, которую ищу для знакомства, Якобом Беме, Жаком Саду, исследователем адептов и пафферов алхимии, видящим ее в современной физике и в биологической трансмутации химических элементов. В то же самое время я думаю, что и мой материал вызовет споры и удивление.