Глава II. Греция

Глава II. Греция

Процесс разложения первобытно-родовых общин протекал в древней Греции во II и I тыс. до н. э. Рост городов, расширение товарообмена между Грецией и странами Востока, развитие ремесел, сельского хозяйства, товарно-денежных отношений и особенно «великая колонизация» (VII–VI в. до н. э.) способствовали быстрому разложению родово-патриархального строя в Элладе. Относительно быстрая победа рабовладельческого строя в античной Греции объяснялась тем, что здесь в отличие от Востока рабовладельческие отношения складывались на почве не внутреннего долгового рабства, а внешнего.

Социально-политические условия древней Греции (революционное движение свободных народных масс, реформы Салона) ограничивали развитие долгового рабства. Длительная борьба крестьян, ремесленников и торговцев против родовой аристократии и долгового рабства, против порабощения соплеменников завершилась победой демоса и созданием греческих городов-государств. Экономический расцвет городов-государств способствовал разложению патриархальных отношений, падению царской власти, замене родовой аристократии рабовладельческой демократией. Каждая победа греческого демоса над родовой аристократией, как правило, приводила к определенным политико-экономическим реформам, ограничивающим ее права. Так, в 621 г. до н. э. законодатель Дракон осуществил первую запись устных правовых обычаев. Законы Дракона защищали частную собственность афинского демоса от посягательств со стороны родовой аристократии, в руках которой находились судебные органы.

Самой крупной победой афинского демоса над аристократией были реформы Салона (594 г. до н. э.). Описывая народные движения, которые привели к реформам Салона, Аристотель говорит: «Большинство народа было в порабощении у немногих. Народ восстал против знатных. Смута была сильная, и долгое время одни боролись против других; наконец, они избрали сообща посредником и архонтом Салона и поручили ему устройство государства»[154]. Салон полностью отменил долговую кабалу, освободил от рабства соплеменников и расширил политические права демоса. Реформы Салона нанесли серьезный удар по общинно-родовой организации и способствовали развитию и росту рабовладельческих отношений.

Широкие торговые связи с народами Средиземноморья, создание многочисленных греческих колоний, знакомство с культурой, наукой, религией, государственными формами различных стран были важными факторами расцвета греческой культуры. С середины VII в., например, греки начали вести торговлю с Египтом, страной папируса. Многие считают, что проникновение папируса в Грецию стимулировало развитие науки и литературы.

Расцвет древнегреческой культуры в ее многообразных формах был бы невозможен без греческих полисов с их бурной экономической и политической жизнью. Развитию греческой науки, философии и искусства способствовал также демократический общественно-политический строй, давший возможность широким слоям демоса проявить свои способности. Но главной причиной роста греческой культуры было рабство. Расцвет рабовладения в древней Греции совпадает с классическим периодом торжества рабовладельческой демократии, с «золотым веком» Перикла. Именно рабство создало экономические условия для пышного расцвета греческой культуры.

Однако рабство было причиной и позднейшего упадка античной культуры. Древнегреческая культура достигла своего апогея в период, когда значительные слои демоса были еще свободны и их труд не был вытеснен рабским трудом. Характерно, что упадок греческой рабовладельческой культуры, преобладание в ней идеализма и мистики связаны с окончательным вытеснением из производства труда свободных рабским трудом, так как физический труд, как унизительный и презираемый, стал уделом только рабов. Энгельс подчеркивал, что «не демократия привела Афины к гибели, как это утверждают европейские школьные педанты, виляющие хвостом перед монархами, а рабство, которое сделало труд свободного гражданина презренным»[155].

Религиозно-мифологические представления древних греков о природе и обществе проявляются в многообразных формах. В основе греческих мифов лежат сказания и легенды прошлого. Уже в седой древности человек пытался объяснить происхождение окружающего мира. Проблема происхождения человека, Земли, Солнца, Луны и звезд — один из основных двигателей мифотворчества всех народов. Необходимыми элементами древних мифов о сотворении людей и мира являются хаос, небо, вода, свет и тьма. Согласно этим мифам, живые существа, в том числе и человек, созданы из земли, воды и глины.

Мифологические представления свойственны всем народам, находящимся в стадии первобытно-родового строя. Естественно, эти представления у разных народностей, групп и племен разные, но общим для них является то, что мифы рассказывают о происхождении предметов и явлений природы и общества. Как показывают этнографические исследования, первобытные люди воспринимали мифы как реальные исторические явления. Мифология для них служила идеологическим оправданием и утверждением незыблемости порядков в природе и обществе. Если бы не было строгого чередования явлений природы и общества во времени, разрушились бы сразу мифологические представления людей, так как миф устанавливает определенные нормы на будущее. Необходимо подчеркнуть, что миф — «священная история» данного племени или народа. Этим объясняется тот факт, что у всех первобытных народов существовало правило выделять из своей среды человека, который следил бы за соблюдением обычаев и законов, отраженных в мифах.

Мышление первобытного человека несомненно отличалось от мышления человека классового общества. Отрицать это различие — значит допускать грубую ошибку. Но неправ и французский буржуазный философ Леви-Брюль, который, исследуя мифотворчество, пришел к выводу, что основой его является «дологическое мышление». Мышление и язык первобытного человека были по преимуществу конкретными, в них отсутствовали обобщающие понятия. Вследствие низкого уровня развития производительных сил первобытно-общинного строя абстрактные формы мышления находились в зародышевом состоянии.

Одной из важнейших особенностей мифотворчества является одухотворение вещей, предметов и явлений природы. Все в природе рассматривалось как живое, двигающееся и развивающееся. Мифологические представления об одушевленности вещей вошли в натурфилософию первых греческих философов-материалистов. Гилозоизм милетской школы был связан с мифологией греков. О связи греческих науки и искусства с мифологией говорил Маркс.

Неправильно считать мифологическое мышление идеалистическим, не отражающим реальную действительность. Мифологические представления являются необходимой ступенью познания и освоения окружающего мира первобытным человеком. Ф. Энгельс в письме к К. Шмидту 27 октября 1890 г. указывал, что «низкое экономическое развитие предысторического периода имело в качестве своего дополнения, а порой даже в качестве условия и даже в качестве причины, ложные представления о природе»[156].

Человек в мифотворчестве еще не отделяет себя от природы. По существу он отождествляет себя с силами и предметами природы, приписывая им свойства, присущие только человеку. В «Философских тетрадях» В. И. Ленин писал о познавательной основе человеческой фантазии и возможности фантастических представлений: «Раздвоение познания человека и возможность идеализма (= религии) даны уже в первой элементарной абстракции «дом» вообще и отдельные домы. Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (=понятия) с нее не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни; мало того: возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (в последнем счете=бога). Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее («стол» вообще) есть известный кусочек фантазии»[157].

Классическая рабовладельческая Греция получила от прошлого богатое мифологическое наследие. В красочной греческой мифологии сохранились отзвуки матриархата, группового брака и исторических судеб различных греческих племен. Энгельс справедливо подчеркивал, что «минувшая действительность находит свое отражение в фантастических творениях мифологии»[158]. Греческой мифологии присущи черты, отличающие ее от мифологии египтян, персов и других народов. Элементы «сказочного» в поздней греческой мифологии занимают мало места. Одной из важнейших особенностей греческого мифотворчества является то, что образы в греческих мифах очеловечены. В отличие от мифологии германцев, персов, египтян и других народов в греческой мифологии культ животных не занимает преобладающего места. Ей совершенно не свойственен также метафизический, умозрительный характер, присущий классической восточной мифологии, оформившейся при рабовладельческом обществе, где господствующей была жреческая, узкокастовая идеология.

К. Маркс считал греческую мифологию предпосылкой греческого искусства. В работе «К критике политической экономии» он писал: «…Греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву… Предпосылкой греческого искусства является греческая мифология… но не любая мифология, т. е. не любая бессознательно-художественная обработка природы… Египетская мифология никогда не могла бы быть почвой или материнским лоном греческого искусства»[159].

Греческая религиозная мифология является скорее творчеством светской поэзии, чем продуктом жреческого умозрения. У греков в основном преобладают два рода мифологических образов. Первый — бессмертные боги, но со всеми человеческими свойствами, пороками и добродетелями. Второй — герои, составляющие основу греческого мифотворчества.

В конце VIII и начале VII вв. до н. э. поэт Гесиод в поэме «Происхождение богов», или «Теогония», сделал первую у греков попытку изложить не только мифологию, но и историю происхождения мира, как ее представляли себе древние греки. Своеобразным вступлением к рассказу о сотворении мира у Гесиода являются следующие строки из поэмы:

Все расскажите: как боги, как наша земля зародилась,

Как беспредельное море явилось, шумнее реки,

Звезды, несущие свет, и широкое небо под ними;

Кто из бессмертных подателей благ от чего зародился,

Кто поделили богатства и почести между собою,

Как овладели впервые обильноложным Олимпом.

С самого это начала вы все расскажите, музы;

И сообщите при этом, что прежде всего зародилось[160].

Согласно Гесиоду, сначала возник Хаос, позже появились земля — Гея, затем Эрос, из Хаоса возникли мрак и ночь, а от их брака — светлый Эфир и Гемеру (день). Гея родила небо, горы и Понт (море). От союза Геи с Ураном произошли океан-река, многие существа, титаны и т. д. Гесиод описывает несколько поколений богов вплоть до Зевса. Следует сказать, что поскольку в Греции не было обязательного общего богословского учения, то существовало множество вариантов родословной богов. Гесиод взял один из них.

Учение Гесиода о хаотическом первичном состоянии вселенной связано с представлением древних греков о пустоте, якобы существующей между землей и небом. Понятие «хаос» у греков тождественно понятию «пустота». Эти представления о хаосе и пустоте длительное время сохраняются в натурфилософских системах греческих мыслителей и ученых. Гегель в «Науке логике» пишет, что понимание материи как изначально данной без формы встречается еще у древних греков, в частности в мифологическом образе Хаоса, представляющего собой бесформенную основу существующего мира. «Следствием этого представления является рассмотрение бога не как творца вселенной, а только как мирообразователя, как демиурга»[161].

Бог Зевс

При тирании Писистрата (VI в. до н. э.) в Афинах были записаны устные эпические поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Гомеровские боги Олимпа в основном очень древние, многие из них когда-то имели тотемный характер. Олимпийские боги представляют патриархальную семью. Верховный бог Зевс подобно древнегреческим царям живет в роскошном дворце на горе Олимп. Ему подвластны все боги и духи. Кроме Зевса, на Олимпе обитают его жена Гера и дети: Аполлон — бог солнца и музыки, Артемида — богиня охоты, Афродита — богиня любви, Афина — богиня мудрости, Гефест — бог огня и ремесла, Гермес — бог торговли. Зевсу подчиняются также его братья: Посейдон — бог моря и Аид — бог подземного царства. Между олимпийскими богами существуют кровнородственные связи. Отношения между олимпийскими богами были отражением отношений греческой родовой аристократии.

В гомеровский период в основном оформилась олимпийская религия. В противоположность древневосточным религиям, где человек принижался, а бог выступал всесильным и грозным властелином, олимпийским богам присущи все человеческие слабости и страсти. А. М. Горький называл гомеровских богов «человекоподобными веселыми богами Олимпа». Со временем олимпийская религия становится господствующей официальной религией греческих городов-государств, идейным оружием рабовладельцев в их борьбе с рабами. В отличие от древневосточных религий олимпийские боги по роду их деятельности были аристократами: они воевали, ссорились, ели и пили; труд был чужд им. Они не только не создавали новых миров, но даже не думали изменить старые. Характерно, что в число олимпийцев не входят земледельческие и скотоводческие боги Деметра и Дионис, бог пастухов Пан.

Только бог ремесленников, хромой Гефест, получил доступ на Олимп, да и то лишь потому, что был кузнецом и воинственные боги и бессмертные герои не могли без него обойтись. Гефест мастерил и чинил им доспехи, разливал нектар во время пиршеств.

Бог Пан

В олимпийской религии в отличие от древневосточных отсутствует важный религиозно-этический элемент объяснения «божественной судьбы».

В ней нет моральной оценки хороших или плохих поступков. Согласно религиозным верованиям древних греков, судьба людей определяется только капризом богов, так как боги могут лишить человека разума и тем самым заставить его совершать дурные поступки. «Все — во власти Зевса, и он распоряжается всем по своей воле».

В противоположность древневосточным, в олимпийской религии нет религиозной догматики и жреческого сословия. И хоть в отдельных храмах были жрецы, они не играли такой роли, как жреческие касты Египта, Вавилонии, Индии и т. д., ибо в культе богов-олимпийцев не было обязательных установленных молитв. Интересны в этом отношении греческие гимны — обращения к богу или демону о помощи. В «Илиаде», например, жрец Хриза обращается с такой молитвой к Аполлону:

Феб, сребролунный, внемли мне! О ты, что, хранящий, обходишь

Хризу, священную Киллу и мощно царишь в Тенедосе!

Ты благосклонно и прежде, когда я молился, услышал

И прославил меня, поразивши бедами ахеян;

Так же и ныне услышь и исполни моление старца:

Ныне погибельный мор отврати от народов ахейских[162].

Наряду с верховным богом Зевсом каждая община, каждый город-государство почитали своего бога, богиню или легендарного героя. В народных верованиях важное место занимал культ предков. Кроме главных общегреческих богов, греки поклонялись духам рек, лесов, гор, ручьев и т. д. В честь богов греки строили великолепные храмы, которые считались «священными местами». В религиозной и культурной жизни Греции большую роль играли храмы Аполлона в Дельфах и Делосе и храм Зевса в Олимпии. На храмовые праздники стекалось огромное количество людей со всех концов страны, чтобы принять участие в спортивных, музыкальных и танцевальных состязаниях.

Ожесточенная борьба между родовой аристократией и демосом в VII и VI вв. в области идеологии проявляется, с одной стороны, в религиозных брожениях, с другой — в кризисе олимпийской религии и мифологии. Гомеровская религия уже не соответствовала новым условиям сложной и многообразной общественной жизни греческих полисов. Религиозное брожение нашло яркое отражение в крестьянских волнениях, проходивших под знаменем борьбы за земледельческую религию, за культ умирающих и воскресающих богов Деметры и Диониса.

Прежним традициям и понятиям, которые являлись идеалами родовой аристократии, противопоставлялись новые понятия. На первый план выдвигались идеалы справедливости и мудрости. Характерно, что зарождение идеала мудрости в греческом обществе в VI в. было непосредственно связано с критикой религиозных и мифологических представлений. Критика старой религии нередко принимала атеистическую форму. В частности, поэт Сисмоний Кеосский (556–468 гг. до н. э.), творчество которого было связано с прогрессивным течением ионической философии, решительно выступал против общепринятых религиозных представлений.

Центром религиозной идеологии и идейного движения родовой аристократии являлся храм Аполлона в Дельфах. Основным в дельфийской религии было требование: «Познай самого себя». Одним из религиознофилософских течений родовой аристократии было орфическое учение. Орфики получили название по имени легендарного фракийского певца Орфея. Орфическая религия представляет собой пеструю и противоречивую смесь наивных космологических воззрений греческих мифологических культов и восточного учения о переселении душ. В орфической религии своеобразно сочетались нравственные вопросы с религиозной мистикой. Такое сочетание было свойственно и воззрениям пифагорейцев. Религиозно-мистическое учение Пифагора было широко распространено среди аристократической знати. Отделения пифагорейского тайного религиозно-политического союза, или, как их тогда называли, «гетерии», существовали почти во всех греческих полисах и сыграли в их истории самую реакционную роль.

Подлинная биография Пифагора (571–497 гг. до н. э.) не известна. Еще при жизни мыслителя последователи превратили его в божество и соответственно извратили его биографию. Дошедшие до нас легенды изображают Пифагора святым и чудотворцем. Даже рождение его описывается как чудо: по одним преданиям, он был сыном Гермеса, по другим — Аполлона. Божественное происхождение Пифагора подтверждалось тем, что одно бедро у него якобы было золотым и что он в один и тот же день читал лекции в разных городах Греции. Члены мистического союза пифагорейцев придавали исключительное значение личному авторитету Пифагора. Его слова называли «словами бога», имя его не произносилось, а говорили: «Сам сказал».

Истинное мировоззрение, по Пифагору, покоится на трех основах: морали, религии, знании. Мораль Пифагора — мораль родовой аристократии. Основой основ он считает религию и ставит целью подчинить ей науку. Пифагорейцы учили, что имеются существа трех родов: боги, люди и богочеловеки, подобные Пифагору. Пифагорейцы осуждали кровавые жертвоприношения, критически относились ко многим религиозным легендам и мифам, к общепринятым верованиям.

Религиозная мораль пифагорейцев содержится в их «Золотых стихах»:

Во-первых, — бессмертных богов почитай по закону и чину.

Клятву блюди, уважай, да и демонов — дивных героев

Чествуй, духов земных также; блюди, как они, все законы.

Здесь же родителей чти, да и сродников тех, что поближе.

Словом ли, делом на зло склоняют, — не поддавайся,

Делать и молвить ты должен лишь, что для тебя-то наилучше.

Прежде, чем делать что-либо, обдумай, чтоб не было глупо,

Глупые ж действия, речи — лишь безрассудному впору.

Подвиг же свой совершая,

Богам молись, да помогут. Когда же весь труд одолеешь,

Сонм весь бессмертных богов, да и смертных людей, ты

познаешь,

Что разделяет их, что и объемлет единою связью.

Правильно также природу познаешь во всем одинакую.

Тело ж свое как покинешь, — в эфир воспаришь ты свободный и

Будешь бессмертен, как бог, уже смерти и тлению чуждый[163].

Главным в религиозной системе Пифагора являлось учение о душе. Это учение было новым для греческой мысли. Хотя гомеровская религия не отрицала существования души, но в ней душа не противопоставлялась телу. Пифагорейское учение о душе и переселении душ было заимствовано из религии Индии и Египта. Древние писатели говорят, что Пифагор долго жил на Востоке и многое взял из восточной религиозной философии. По свидетельству Геродота, египтяне первые создали учение о бессмертии души человека и о вселении ее после разрушения тела в животное, которое рождается в это время. Обойдя всех животных, наземных, водных и пернатых, душа вселяется снова в тело рождающегося человека. Такой круговорот совершается в течение трех тысяч лет. Учение это, по словам Геродота, некоторые эллины излагали как свое собственное. Геродот говорит и о сходстве погребальных обрядов египтян, пифагорейцев и орфиков: «Посвященному в эти таинства грешно быть погребену в шерстяных одеждах»[164].

Орфикам и пифагорейцам присущи пессимизм и мистика во взглядах на земную жизнь. Человеческое тело— темница, могила для божественной души. По их мнению, душа получила телесную оболочку вследствие грехопадения. В человеке есть светлое и темное начала. Чтобы уничтожить темное, «титаническое» начало, необходимо вести строгий нравственно-аскетический образ жизни. Чем грешнее человек, тем ниже животное, в которое после смерти переселится душа грешника. Очищение и соединение с божеством доступны лишь душе праведника. Душа же обычного смертного, запятнанная грехом, обречена на бесконечные перерождения. Пифагорейско-орфическое учение о душе носило явно религиозно-мистический характер.

Бог Посейдон

Необходимо подчеркнуть, что учение о переселении душ, о светлом и темном началах свидетельствует о связи религиозной системы пифагорейцев и орфиков с древними религиозными верованиями индусов и персидским зараастризмом. Отдельные религиозно-мистические стороны учения орфиков и пифагорейцев были восприняты римскими стоиками, особенно Сенекой и Эпиктетом.

Начиная с V в. до н. э. вопрос о том, что такое бог, занимает многие умы. Древнегреческий трагик Эсхил (V в. до н. э.) говорил: «По правде, всех богов я ненавижу». Родовая аристократия, хотя и делала попытки реформировать гомеровскую религию, была кровно заинтересована в сохранении ее, так как религия была в ее руках важнейшим идейным оружием в борьбе с демосом. Именно в среде родовой аристократии разрабатывались новые религиозные учения и религиозная мораль, проповедующие предопределенность всемогущего рока, бессилие человека перед судьбой и бессмысленность его борьбы за счастье.

В противоположность родовой аристократии, отдельные группы рабовладельцев, купцы, ремесленники, заинтересованные в росте промышленности, торговли, строительного дела, решительно выступали против религиозного мировоззрения, являвшегося преградой для развития естественных наук. Следует сказать, что различия во взглядах на религию, философию, искусство между рабовладельческими группами не затрагивали сущности рабовладельческого государства. В. И. Ленин в работе «О государстве» по этому поводу писал: «Во времена рабовладельческие в странах наиболее передовых, культурных и цивилизованных по-тогдашнему, например, в древней Греции и Риме, которые целиком покоились на рабстве, мы имеем уже разнообразные формы государства. Тогда уже возникает различие между монархией и республикой, между аристократией и демократией. Монархия — как власть одного, республика — как отсутствие какой-либо невыборной власти; аристократия— как власть небольшого сравнительно меньшинства, демократия — как власть народа (демократия буквально в переводе с греческого и значит: власть народа). Все эти различия возникли в эпоху рабства. Несмотря на. эти различия, государство времен рабовладельческой эпохи было государством рабовладельческим, все равно — была ли это монархия или республика, аристократическая или демократическая»[165].

Для VII–VI вв. до н. э. характерна вера в познавательные способности человека, в могущество разума. Этот оптимизм основан на росте производительных сил. Большие успехи были достигнуты в технике, кораблестроении, металлургии и ремеслах. Впервые в Греции выдвигается идея о поступательном развитии природы — от животного мира до человека. Люди начинают сознавать свое господство над природой. «Много в природе дивных сил, но сильней человека нет», — поет хор в трагедии Софокла «Антигона».

Возникновение атеизма в античной Греции связано с борьбой материалистических философских систем против идеализма и религии. Первые греческие материалисты милетские мыслители Фалес, Анаксимандр и Анаксимен в противовес религиозно-мифологической идеологии стремились объяснить все явления природы из единого материального первоначала, хотя само это первоначало они понимали по-разному. Фалес, Анаксимандр и Анаксимен были первыми представителями науки классической Греции. Ф. Энгельс писал: «Древнейшие греческие философы были одновременно естествоиспытателями. Фалес был геометром, он определил продолжительность года в 365 дней, предсказал, как говорит предание, одно солнечное затмение. — Анаксимандр изготовил солнечные часы, особую карту… суши и моря и различные астрономические инструменты…

У Анаксимандра из Милета, по Плутарху…, «человек произошел от рыбы, вышел из воды на сушу»[166].

Фалес

Родоначальником европейской философии и пауки считается Фалес (624–596 гг. до н. э.) из Милета. Он был философом, крупным политическим деятелем, купцом и ученым. Фалес принимал активное участие в политической жизни Милета.

Свои обширные знания он приобрел во время длительных путешествий. Древние писатели называли Фалеса «первым философом, первым математиком, первым астрономом и первым физиком». Диоген Лаэрций в жизнеописании знаменитых философов упоминал, что, кроме государственных дел, Фалес занимался исследованием природы: он открыл Малую Медведицу, указал созвездие Воза. Аристотель в своей «Метафизике» подчеркивал, что большинство ранних древнегреческих философов придерживалось взгляда о материальности мира, о том, что в нем ничто не возникает и ничто не уничтожается. Аристотель писал: «Начинатель (первый представитель, основатель) такой философии Фалес считал началом воду, вследствие чего он также учил, что земля находится на воде»[167].

Несомненно, наивноматериалистическое мировоззрение Фалеса в своей основе было атеистическим, направленным против «Теогонии» Гесиода и мифологических представлений гомеровской Греции. Фалес считал первоосновой мира материальное начало — воду. Все вещи, по Фалесу, состоят из воды и при распадении снова в нее превращаются. Материя бесконечна и вечна, развитие ее происходит по присущим ей законам, без вмешательства сверхъестественных сил. Натурфилософия Фалеса исключала существование бога. Ф. Энгельс указывал: «Таким образом, здесь перед нами уже полностью вырисовывается первоначальный стихийный материализм, который на первой стадии своего развития весьма естественно считает само собою разумеющимся единство в бесконечном многообразии явлений природы и ищет его в чем-то определенно-телесном, в чем-то особенном, как Фалес в воде»[168].

Натурфилософия Фалеса сыграла огромную роль в развитии последующих материалистических воззрений. Это была первая наивноматериалистическая концепция объяснения мира без помощи идеи бога. Фалес был широко известен в античном мире и считался одним из семи мудрецов древней Греции.

Второй крупный представитель милетской школы Анаксимандр (610–548 гг. до н. э.), ученик и последователь Фалеса, развил дальше естественно-научные идеи своего учителя. Анаксимандру древние авторы приписывают многочисленные научные и технические открытия, в частности изобретение солнечных часов. Однако, по свидетельству Геродота, Анаксимандр заимствовал этот прибор из Вавилона. Считают, что он впервые составил карту и сделал глобус. Анаксимандр единой и вечной первоосновой мира полагал апейрон, который Гегель правильно характеризовал как материю неопределенную и беспредельную. По свидетельству Диогена Лаэрция, Анаксимандр учил, что «начало и элемент (стихия) есть беспредельное, не определяя его ни как воздух, ни как воду, ни как что-либо другое». Анаксимандр считал, что части изменяются, целое же остается неизменным. Процесс возникновения и гибели вещей, по мнению Анаксимандра, протекает в природе не случайно, а подчинен необходимости. Этот вывод был направлен против религиозных представлений о вмешательстве богов в жизнь людей и явления природы.

Учение Анаксимандра о происхождении вселенной также имеет явно выраженный атеистический характер. По свидетельству Плутарха, Анаксимандр утверждал, что в беспредельном (апейроне) заключается всякая причина всеобщего возникновения и уничтожения. Из него выделились небеса и вообще все миры, число которых бесконечно. Погибают они по истечении весьма значительного времени после своего возникновения. Анаксимандр первый выдвинул идею геоцентризма. По его мнению, в центре мира лежит Земля. Она имеет форму цилиндра, высота Земли равна Уз ее ширины. При возникновении нашего мира из вечной первоосновы выделилось «детородное начало» теплого и холодного. Образовавшаяся из него «некоторая огненная сфера» облекала воздух, окружающий Землю, подобно тому. как кора облекает дерево. Когда огненная сфера разорвалась и замкнулась в несколько колец, возникли Солнце, Луна и звезды. Боги не принимают никакого участия в зарождении, возникновении и гибели бесчисленных миров.

Анаксимандру принадлежит и гениальная догадка об эволюционном развитии органического мира. Первые животные, по мнению Анаксимандра, родились в воде и были покрыты колючей чешуей. Достигнув известного возраста, они стали выходить на сушу, и там, «когда начала лопаться чешуя, они в скором времени изменили свой образ жизни»[169]. Анаксимандр впервые высказал мысль о том, что человек произошел от животных другого вида. Аргументировал он это тем, что все животные вскоре после рождения начинают самостоятельно добывать себе пищу, только человек нуждается в продолжительном кормлении грудью, поэтому первый человек никак не мог бы выжить. Анаксимандр считал, что человек произошел от рыбы. «Человек же вначале был подобен другому животному, а именно рыбе»[170],— учил мыслитель. Возможно, что основой его гипотезы послужили мифологические предания вавилонян о существовании человека-рыбы. Попытка Анаксимандра исторически подойти к объяснению происхождения животных и человека имела огромное значение. Анаксимандр впервые в греческой науке требовал рассматривать происхождение природы, животного мира, в том числе и человека, в их историческом развитии. Геккель назвал Анаксимандра предвестником Канта и Лапласа в космогонии, Ламарка и Дарвина — в биологии.

Наиболее ярким и последовательным атеистом древней Греции был Анаксимен (585–524 гг. до н. э.), ученик и последователь Анаксимандра. Заслуги Анаксимена перед наукой и философией огромны. Он, как и его предшественники, занимался астрономией, метеорологией, философией и принимал активное участие в политической жизни родного города. Анаксимен первый стал проводить различие между планетами и звездами и пытался определить расстояния между ними. Он считал, что самой близкой к Земле планетой является Луна, более отдаленной — Солнце, а за ним — другие планеты; наиболее отдалены от Земли звезды.

Первоосновой всего, «что было, что есть и что будет», Анаксимен полагал безграничную, единую и движущуюся материю — воздух. По его мнению, воздух — носитель жизни, поддерживающий целостность животного и человеческого организма. Зарождение и гибель предметов, вещей и явлений зависят от состояния воздуха. Сгущение и разрежение его создают различное состояние материи. Все процессы, протекающие в природе, происходят не по воле богов, а по необходимости. Боги не принимают никакого участия в мироздании. Вечно движущийся воздух в своем изменении проходит различные стадии: огонь — воздух — ветры — облака — вода — земля — камни. По свидетельству Плутарха, согласно Анаксимену, «движение вечно», «от сжатия воздуха возникла сначала Земля… Солнце же, Лупа и прочие светила возникли из Земли»[171].

Наивная космогоническая гипотеза Анаксимена в своей основе была материалистической и атеистической. Анаксимен не только отрицает роль богов в создании мира, но и ведет борьбу против религиозно-мифологического мировоззрения древних греков, доказывая, что сами боги возникли из воздуха. «Анаксимен высказал учение, — замечает Цицерон, — что воздух есть бог, что он возникает, что он безмерен и бесконечен и всегда находится в движении»[172]. Августин свидетельствует, что Анаксимен все причины вещей свел к бесконечному воздуху и хоть не отрицал богов, однако «был того убеждения, что не ими, богами, создан воздух, но что они сами возникли из воздуха». Аэций писал: «По Анаксимену, воздух есть бог. Следует же под этими словами его разуметь силы, находящиеся в стихиях или в телах»[173].

Жизнь и деятельность крупного материалиста-атеиста древней Греции Гераклита Эфесского (540–480 гг. до н. э.) протекали в очень бурный период истории. Напряженная политическая борьба между аристократией и демосом, непрерывные войны между греческими городами-государствами, между Элладой и Востоком приводили к резким социально-политическим изменениям. Философия Гераклита — отражение этого бурного периода жизни греческих полисов. Гераклит происходил из аристократического рода Кодридов, из которого избирались базилевсы (цари).

По свидетельству древних, Гераклит отказался от сана базилевса в пользу своего брата.

Гераклит

Огромное влияние на мыслителя оказала натурфилософия Анаксимандра. Но воззрения Гераклита во многом отличаются от воззрений милетцев. В отличие от последних, он не занимался естественно-научными исследованиями. По существу с Гераклита начинается процесс отделения философии от конкретных наук. В философии его не все было ясным и понятным, имелись противоречивые выводы и парадоксальные положения. Именно за это древние прозвали Гераклита «темным».

Основной философский вопрос об отношении мышления к бытию Гераклит решал материалистически. Единой всеобщей основой и материальным первоначалом философ считал огонь, который он понимал как вечно существующий и закономерно изменяющийся космос. Характеризуя материалистические взгляды Гераклита, согласно которым «мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим», В. И. Ленин писал: «Очень хорошее изложение начал диалектического материализма»[174].

Круговорот вещей связан с изменением огня. «На огонь обменивается все, и огонь — на все, как на золото— товары и на товары — золото»[175]. В философии Гераклита значительно больше мифологических элементов, чем у его предшественников. Он широко пользуется понятиями «божественное право», «справедливость», образами судьбы, рока и т. д. По Гераклиту, естественный порядок вещей гармоничен и этичен. Он сравнивает закономерность, необходимость природы с «божественным правом». Но в старые мифологические образы и этико-правовые термины Гераклит вкладывает новое содержание.

Хотя Гераклит пользуется образами греческой мифологии, он решительно выступает против религиозных представлений, особенно против жертвоприношений и молитв. Гераклит доказывает, что обращаться к идолам— это то же самое, что разговаривать со стенами. «Но напрасно они (люди), запятнанные кровью, жертвоприношениями хотят очиститься. Если бы кто-либо, вступив в грязь, грязью бы пожелал обмыться, безумным посчитал бы его человек, заметивший, что он так поступает. И этим статуям они молятся, как если бы кто-либо захотел разговаривать с демонами; они не знают, каковы боги и герои»[176]. Мыслитель вскрывает противоречивость религиозных представлений греков. «Если они боги, — говорит Гераклит, — то зачем вы их оплакиваете? Если же вы оплакиваете их, то вы не считаете их богами»[177].

Атеистические взгляды Гераклита непосредственно связаны с его борьбой против религиозно-идеалистической философии пифагорейцев и мифологических представлений, которые препятствовали развитию производительных сил и науки. Выступления его против идеализма и мистики пифагорейцев, против мифологических представлений Гомера и Гесиода свидетельствуют о борьбе между различными философскими школами и направлениями в древней Греции, в чем нашла яркое отражение — борьба классов. Во многих фрагментах проявляется отрицательное отношение Гераклита к Пифагору. «Многознание не научает быть умным, иначе бы оно научило Гесиода и Пифагора», — зло замечает он. Древние называли Гераклита плачущим философом в противоположность Демокриту, которого прозвали смеющимся философом. Гераклиту действительно был свойственен пессимизм.

Несмотря на аристократическое происхождение, Гераклит не был защитником интересов земледельческой аристократии. Он резко выступал против отживших политических учреждений. Его философия являлась острым идеологическим оружием демоса. Общественная жизнь Греции того периода с социальными переворотами, войнами, сменой государственных форм убеждала Гераклита в том, что все вещи и явления находятся в непрерывном движении и изменении. Он писал: «Все течет, все изменяется», «Все происходит через борьбу и по необходимости»[178]. Гераклит выступил в защиту нового, писанного права рабовладельческого полиса, отвергая якобы установленное богами старое, родовое право реакционной рабовладельческой аристократии.

По мнению Гераклита, существование различных философских, религиозных, политических и правовых систем свидетельствует об относительности человеческих представлений и суждений. Одни и те же религиозные, политические и нравственные представления разными народами оцениваются по-разному. То, что считается истинным, божественным у одних, другими называется ложным и безбожным. Законы природы и общества, по его мнению, имеют всеобщий и относительный характер. Законы, которые управляют общественной жизнью, хотя и берут начало от законов природы, но возникают исторически в связи с социальными условиями жизни людей. Социальное неравенство, существование рабства, господство меньшинства над большинством, возникновение одних религиозных представлений и гибель других, по Гераклиту, связаны с войнами: «Война — отец всего и всего царь; одним она определила быть богами, другим — людьми; одних она сделала рабами, других — свободными»[179].

Важную роль в развитии древнегреческого атеизма сыграл Ксенофан (580–488 гг. до н. э.). В литературе даются разноречивые толкования его мировоззрения. О Ксенофане сохранилось мало сведений. Родился он в Колофоне, ионической колонии в Малой Азии, прожил не то 90, не то 100 лет. Ксенофан был народным певцом — рапсодом. Большую часть своей жизни он странствовал по городам Греции, собирал предания и сказания эллинов. По существу он первый из греческих философов сделал попытку с философских позиций осмыслить обычаи, права и быт народа. Свои философские взгляды Ксенофан излагал в стихотворной, эпической и элегической форме. К сожалению, его поэма «О природе» утеряна, сохранились лишь отдельные фрагменты из нее.

Из свидетельств древних можно предполагать, что по своим политическим взглядам Ксенофан был сторонником умеренной аристократии, а по философским воззрениям — материалистом. Ксенофан считал, что мир не рожден, он вечен и неуничтожим, един и неизменяем. Правда, материализм Ксенофана облечен в теологическую форму. Он растворил бога в природе. Космос у Ксенофана — это бог. По утверждению Аристотеля, Ксенофан, взглянув на небо, сказал: «Единое — вот что такое бог». Это свидетельство Аристотеля дало повод к разноречивым толкованиям исследователей. «У Ксенофана, — говорит римский философ Секст-Эмпирик, — бог сросся со всем». Согласно Плутарху, «Ксенофан… не признает ни возникновения, ни уничтожения, но говорит, что вселенная всегда подобна (себе). А именно, говорит он, если бы она возникла, то до возникновения должно бы ее не быть. А из несущего ничто не может родиться»[180].

По Ксенофану, мир — это бог, а бог — это мир. Таким образом, бог у Ксенофана — лишь теологическая форма, за которой скрывается материалистическое содержание, абстрактное выражение материального мира.

Положение о том, что бог не рожден, он доказывал тем, что «возникающее необходимо возникает или из подобного, или из неподобного. Дело в том, что подобное точно так же не может рождать подобное, как и рождаться от нею. А если бы оно возникло из неподобного, то сущее получилось бы из несущего». Бог-природа, по Ксенофану, находится в вечном покое: «Всегда он пребывает на одном и том же месте, никуда не двигаясь; переходить с места на место ему не подобает»[181]. Единый, вечный и неизменный бог-природа у Ксенофана не содержит в себе ничего божеского и ничего человеческого. «Существо божье шарообразно и нисколько не подобно человеку»[182],— утверждал он. Шар Ксенофан считал воплощением единства ограниченности и безграничности. Древний комментатор, возражая против этого определения Ксенофана, писал: «Он сам говорит, что бог есть, говоря это или о нем целом, или о его сущности. Ведь будучи бестелесным, каким образом он мог бы быть шаровидным?»[183].

Атеистические взгляды Ксенофана имеют пантеистическую окраску. Сравнивая систему Ксенофана и систему голландского философа XVII в. Спинозы, глава французских материалистов XVIII в. Д. Дидро отмечал, что «эта система недалека от спинозизма. Душа мира, которую, по-видимому, придумал Ксенофан, не имеет ничего общего с тем, что мы понимаем под духом». Дидро тут имел в виду один из фрагментов Ксенофана, в котором говорится: «Божество всем своим существом видит и все оно слышит, однако не дышит».

Ксенофан прославляет человека, его ум и добродетели, его трудовую деятельность. Мыслитель резко выступает против культа грубой физической силы и телесной красоты, которые были святынями эллинского мировоззрения, противопоставляя ему силу разума, знаний. «Неправедно отдавать предпочтение телесной силе перед истинной мудростью», — говорил он. Критика Ксенофаном культа физической силы была направлена против этических норм рабовладельческой аристократии, против мифологической религии Гомера и Гесиода. Ксенофан утверждал: «Не должно воспевать сражений титанов, гигантов и кентавров — вымыслы прежних времен, ни неистовых междоусобиц, в которых нет ничего хорошего»[184]. Он едко и остроумно высмеивал похождения богов, описанные в «Одиссее» и «Илиаде» Гомера, и мифологические предания греков о богах-героях. По свидетельству древних, Ксенофан говорил: «Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман»[185].

Диоген Лаэрций сообщает, что «Ксенофан написал эпические стихотворения, элегии и ямбы против Гесиода и Гомера, в которых порицает их рассказы о богах. Он и сам распевал свои собственные стихотворения»[186].

В условиях широкого развития товарообмена и промышленности в городах-государствах Эллады был необходим определенный минимум знаний. Поэтому Ксенофан призывал к исследованию природы, к изучению наук, ибо без знания природных и общественных явлений практическая деятельность человека не может быть расчетливой и разумной. Только знания могут привести к расцвету общества.

Ксенофана можно считать первым историком религии[187]. Он впервые в греческой философии дает четкий ответ на вопрос о происхождении богов: боги сотворены человеческой фантазией. В его учении содержится критика не только греческого религиозного политеизма, но и религии вообще. Ксенофан доказывает антропоморфический характер религиозных представлений всех народов. Наблюдая и изучая верования различных народов, колофонский мудрец приходит к выводу, что религиозные представления людей невероятно противоречивы и несообразны. Сравнивая верования, культы, обычаи, Ксенофан доказывает, что различные религии опровергают друг друга и каждая утверждает, будто только она правильная. Однако общим для всех религий является антропоморфический характер богов, создание их людьми по своему образу и подобию. «…Смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как и они»[188]. Ксенофан писал в своей поэме о природе:

Все про богов сочинили Гомер с Гесиодом совместно,

Что только срамом слывет и позором что люди считают.

Будто воруют они, совершают и блуд и обманы.

Нет, если б руки имели быки или кони со львами

Иль рисовали руками и все создавали, что люди,

Стали б тогда и богов рисовать они в облике сходном, —

Создали б им все такое, какое имеют сами.

Ведь говорят эфиопы, что боги черны и курносы.

Боги зато у фракийцев голубоглазы и рыжи[189].

В. И. Ленин по поводу этих строк Ксенофана отмечал: «Боги по образу человека»[190]. Ксенофан утверждал, что не природа и человек созданы богом, а наоборот — представления о богах создаются людьми.