История

История

Переходя к истории, мы опять, прежде всего, отметим для себя, что правильность наших логических выводов пока что вновь подтверждается тем, что история несвойственна животному миру. Этот мир не создает сообществ и не преследует политических целей своими объединениями. Образ жизни животных также не меняется на протяжении миллионов лет и все, что характеризует историю, как процесс развития форм существования и целей объединения видов между собой, - присущ только человечеству.

Это успокаивает. Но тревожит другое - говоря об истории, как о побочном продукте науки, мы как бы сразу же снимаем с истории самостоятельное значение. В этом понятии история полностью зависит от науки, поскольку, как наука повернет, так история и выйдет. Следовательно, история сама по себе в данной интерпретации ее понимания имеет абсолютно вторичный характер. Подчиненный. Следовательно, подойдя к ней, мы вынуждены искать свою самостоятельную роль в несамостоятельном явлении. Но это обстоятельство не должно, по-видимому, разочаровывать. Это понятно и так. Ведь истории разворачивается в физическом мире, который является временным по своему изначальному характеру, и что бы в нем не происходило - имеет свой обязательный конец, который наступит вместе с концом материального мира. Поэтому не следует пугаться того, что сама история не имеет собственного смысла, поскольку она не может быть смыслом Его Замысла, как явление, отражающее лишь некоторые изменения временного.

И наоборот, это должно привлекать именно своей вторичностью и подчиненностью. Поскольку впервые мы сталкиваемся с обстоятельствами, которые, не имея самостоятельного значения, отодвигаются в сторону и образуют некую смысловую пустоту бытия, которая каким-то образом наконец-то может заполняться какой-то самостоятельностью человека. До этого мы такой возможности для себя вообще не видели. До этого все делалось через нас. И вот теперь что-то дает возможность говорить нам о том, что нечто делается нами. Если раньше мы были пассивными участниками процесса, то теперь мы становимся активными его соучастниками.

И, в конце концов, именно историческая деятельность дает реальную возможность для проявления того самого характера человека, в необходимой конфигурации которого мы так заинтересованы по результатам цепи своих перерождений.

Кроме того, памятуя о том, что история творится через живое человеческое действие, а не через механические изменения мертвых научных предпосылок, мы, признавая несамостоятельность и вторичность самой истории, тем самым автоматически придаем человеческой деятельности внеисторическую ценность, выводя ее на просторы, не ограниченные локальными задачами физического мира. Похоже, что мы что-то нашли там, где поначалу решили, что потеряли.

Если наша деятельность в пределах истории имеет целью не саму историю, то мы должны этому только радоваться, ибо в данном случае возникает некое понятие о какой-то другой цели, оторванной от материального мира, выраженного изменениями исторических форм. История в данном ключе ее понимания - это постоянное и, не имеющее самостоятельного значения, изменение внешних обстоятельств, в рамках которых человек принимает некие решения, цель которых скрывается за фасадом исторических преобразований и может преследовать собой, наконец-то, именно человека, а не условия или формы физического мира.

Для того чтобы отыскать для себя истинный смысл исторической деятельности человека, следует, конечно же, посмотреть - что происходит в истории? Или, если сказать точнее, - история чего происходит в самой истории? Естественно, при этом следует исходить из того, что в качестве исторического процесса мы понимаем процесс каких-то изменений. Движения во времени. Поняв, что изменяется, мы сможем понять - куда изменяется, зачем изменяется и как это дает возможность человеку через свои действия и помыслы, направленные на осуществление данных изменений, приблизиться к Царству Божию. Если в чем-то есть изменения и смена форм - это история. И именно в этом следует искать нашу цель. А если что-то остается неизменным - то это не история, и здесь нет никакой цели. Такой участок жизни будет выпадать из сферы нашего поиска, и мы будем считать, что он носит лишь вспомогательный характер. Мы пройдем мимо него. Потому что наш ориентир - история, то есть непрерывное изменение чего-либо. Главное, понять - чего?

Для того чтобы понять - изменение чего происходит в истории, надо разбить всю историю на субъекты истории (отдельные, изолированные участники исторического процесса). Разбирая их по отдельности, мы сможем сказать - происходит ли непрерывное изменение данного субъекта истории, или нет. И если непрерывность будет нами обнаруживаться, то мы будем считать это полем деятельности человека, в которое он помещен с целью достижения Спасения. А если непрерывности исторического субъекта нет - то мы должны будем искать другое поле исторической деятельности через другой субъект истории.

Итак, субъекты истории. Кто они? Конечно же, первым и главным субъектом истории является каждый отдельный человек. Здесь нельзя спорить. Но в ракурсе нашего поиска - непрерывности нет. Умер человек - и закончилась его личная история. А вокруг продолжается личная история других человеков. Тоже прерывная. Следовательно, этот самый первый субъект истории - главный, но в смысле прямого развития он временен и наполняет все тело истории отдельными малыми историями. Вся история распадается на истории отдельных людей. Каждая отдельная история - прерывается, следовательно, приходится признать и прерываемый характер смысла всего множества, если каждая его часть по своему смыслу прерывна.

Кроме того - человек является первичным элементом истории, который складывает из себя все остальные субъекты истории. Замкнись история на истории одного лишь человека в отдельности - и не было бы надобности в речи, не было бы науки, как явления, способствующего созданию общности. Не образовались бы и все остальные субъекты истории. Мы нужны Ему в целостности, очевидно, а не лично каждый по отдельности. Поэтому от человека мы должны перейти к тем субъектам истории, которые объединяют в себе группу отдельных людей и способны продолжать историю отдельного человека через его потомство и общность той группы, в которую он входил. Только действия человека, выходящие за пределы его личных задач, и, преследующие какие-то общие сверхличные цели, могут непрерывно иметь место в истории через смену выразителей этих интересов в потомствах. Сверхличный групповой интерес подхватывается из поколения в поколение какой-то группой людей, и только так происходит историческое изменение и историческое действие.

Естественно, что логическим путем мы сразу же натыкаемся на следующий групповой субъект истории, в котором оказывается любой человек, пришедший в этот мир. Это - семья. Но семья тоже может исчезнуть с исторической сцены. Попали в наводнение всей семьей - и конец этой истории. Нам это не подходит. Помимо этого семья не может существовать отдельно от других семей. Если семья не будет смешиваться с другими семьями, то через семь поколений члены семьи выродятся в дегенератов. Медленный, но тоже конец. Такая семья также не может быть участником истории, поскольку дегенераты через 2-3 поколения тоже обязательно вымрут и не создадут своим невостребованным гением даже дегенеративной истории.

Правда, можно представить себе семью не как биологический элемент истории, а как субъект, не замкнутый в пределах узкого кровного родства. Как общественно-социальное явление. То есть люди, смешиваясь в браках с другими семьями, сохраняют свое биологическое здоровье и создают при этом бесконечное множество новых семей, которые мы должны рассматривать не по наследственно-родовому признаку, а как группу людей, выражающую в истории свой непрерывный интерес и всегда непрерывно присутствующую в исторической действительности. Можно и так себе представить семью. Это будет правильно. Но для нас - опять не подходит. Потому что непрерывность семьи во времени - не изменяется во времени. Смысл, задачи и сама форма семьи неизменны со времен объединения людей в племена. Как 150 000 лет назад главной задачей матери и отца было прокормить и вырастить детей, дав им и внукам как можно больше, так и сейчас нам трудно было бы что-либо добавить к этому. Семья осталась той же самой семьей. С теми же самыми дедушками, бабушками, мамами, папами, тещами, невестками, золовками, внуками, племянниками, шуринами, дядями, тетками и т.д. Деятельность человека в пределах данного субъекта истории - одна и та же на протяжении веков. У семьи есть непрерывность, но нет изменений. А нам нужно и то и другое в комплексе. Будь целью семья - не нужна была бы наука, и не было бы истории. Нужно выходить за пределы семьи.

А за пределами семьи нам встречается еще один субъект истории, в который обязательно попадает человек через свою семью. Это - нации. Так, что же, история - это история наций, и задача человека располагается в пределах его нации? Тогда - в какой плоскости? В биологической? Но чистой нации быть не может. Если нация не смешивается с другими нациями - она тоже вырождается. У женщин начинают расти усы, они становятся квадратными, мужеподобными, к 50-ти годам у них развивается слабоумие, жестокость и истеричность. Мужчины теряют волю и способность к созиданию, ударяются в разбой и воровство, в их характере начинает проявляться звериное начало, вытесняя постепенно человеческое, увеличивается враждебность к другим народам, появляется идеология жизни за счет ограбления соседей, они становятся опасны для соседей, и более открытые к смешению кровей нации уничтожают такие деградирующие сообщества, если они не самоизолируются и не вымрут естественным путем. Ни одна нация на земле не может выжить без притока свежей крови, и ни одна нация на земле не может сказать, что она - чистая нация. Или, что она - навсегда. Непрерывность не гарантирована, а, скорее даже, - не допускается изначально, если не будут происходить смешанные браки. При этом сохраняется только непрерывность названия нации, а сама нация биологически становится совершенно другой. Биологически одни нации уходят, а другие приходят им на смену за счет смешения с другими народами, но при этом сохраняют самоназвание исходной нации. Повторим - биологически это совсем другие нации, которые носят то же имя. Пример - греки, македонцы, евреи, ассирийцы, русские, англичане (которые в настоящий момент даже хотят закрепить в конституции то явление, что они теперь представляют собой нацию, созданную из трех рас - европеоидной, негроидной и азиатской), сирийцы, египтяне, итальянцы, американцы, голландцы (из-за притока суринамцев) и т.д. Причем, чем смешаннее нации, тем талантливее и красивее у нее люди. Чем менее смешана нация - тем обозримее во времени ее деградация и тем ближе ее неминуемый конец.

Следовательно, биологическую основу наций мы должны исключить из поля нашей деятельности, поскольку активная деятельность каждого члена нации по сохранению ее чистоты - самый короткий путь к ее же исчезновению из истории через вырождение. И, наоборот, - активная биологическая деятельность по размыванию нации другими народами спасает ее как субъекта истории, но полностью при этом видоизменяет биологически. Это говорит нам о том, что из этого капкана есть только два пути - или убить нацию, самоизолировавшись от других народов, или сохранить ее, но не в биологическом смысле. Соединить это невозможно. Биологическая чистота - это цена за выживание. Единственная. Поэтому в обоих случаях биологическую основу наций мы исключаем из субъектов истории, как временную вообще и в принципе. При любом раскладе.

Если убрать биологический признак нации как ложный и незначимый, то, что остается? Язык? Но мы это проходили. Мы знаем, для чего язык. Если мы вновь начнем им заниматься, то все равно придем к цепи язык-наука-история-человек-семья-нация-язык. Круг замкнется. Язык - признак нации. Но роль языка нам известна. Она вспомогательна. Это тоже не поле нашей самостоятельной деятельности. Кроме того, некоторые нации говорят на нескольких языках. Евреи говорят на ладино, иврите, идише, а также на языке тех стран, в которых живут, если не знают ни одного из трех своих языков. Индийцы одинаково органично общаются и на английском, и на местных языках. Афганцы на нескольких сразу. Швейцарцы на трех. Русские дворянские собрания в Америке знают только два русских слова - Москва и "калашников". Немцы вообще говорят на общенемецком друг с другом, как мы помним. Цыгане Европы и Южной Америки не понимают друг друга. Грузины говорят на картвельском, мингрельском, сванском, кахетинском, хевсурском и других языках. Китайцы говорят на разных языках и не понимают друг друга, если не переходят на ханьский. Получается, что язык, конечно, признак нации, но как минимум не доминирующий признак.

Также нации могут изменять свой язык, но остаются той же нацией. Древнерусского языка не понимает никто, но русские остались. Латинский сменился итальянским. Древнегреческий сменился на новогреческий. Два разных языка. Евреи заговорили все повально в свое время на арамейском, но остались евреями. Санскрит умер, а индийцы остались. Язык Древнего Египта пришлось расшифровывать, а потомки древних египтян современные копты с другим языком живут и по сей день. Язык болгар, когда они жили на Волге, был тюркской группы, а когда они перебрались к Черному Морю, стал славянским. А болгары те же самые. Если покопаться, то таких чудес можно много отыскать. Следовательно, язык, не только не доминирующий, но и как минимум не обязательный признак наций.

А как быть с тем фактом, что некоторые совершенно разные нации говорят на одном и том же языке? Это испанцы и мексиканцы, англичане и американцы, американцы и австралийцы, чеченцы и ингуши, сербы и боснийцы, португальцы и бразильцы, исландцы и норвежцы, и т.д. Получается, - что язык вообще не признак нации! Но даже если бы это было и не так, то нам не следует все равно лезть снова в язык, поскольку вновь себе напомним - мы там уже были и все для себя выяснили.

Что еще объединяет нацию? По большому счету - ничего существенного для истории. Нацию объединяет только самоосознание своей национальности каждым отдельным членом нации. Вот мы опять закономерно и врываемся в пределы сознания, которые подвластны только Ему! Следовательно, ход наших мыслей был правилен, и мы дошли до наций не случайно, поскольку теперь мы можем говорить о них как о явлениях, которые инспирированы зачем-то Им через наше сознание в нашу жизнь.

Есть, правда, версия, что нация объединяется территорией. Однако две, а то и три нации могут тесниться на одной территории, и эта общая территория никогда не создает общей нации. Опять все дело в самоосознании людей причастными себя к конкретной нации. Нации могут жить и на разных территориях. Даже разделенных океанами. Но на обоих концах этих океанов каждый член нации считает себя таковым в равно одинаковой степени. Евреи Аргентины и евреи Израиля считают себя евреями. Англичане Фолклендов и англичане Лондона - то же самое. Духоборы Южной Америки считают себя даже более русскими, чем москвичи. Американцы Аляски и американцы Техаса. Таких примеров - сплошь полно. Даже одинокий армянин, торгующий в порту Колумбии, осознает себя армянином на территории, где нет больше ни одного армянина. Хотя нет территории, где не было бы хоть одного армянина. Так что территория тут совершенно ни при чем. Все дело только в самоосознании.

А что касается самоосознания человека себя шведом, казахом или уйгуром, то это самоосознание не может быть субъектом истории даже в качестве объединенного самоосознания миллиарда китайцев сразу, поскольку, несмотря на непрерывность в истории, оно также не изменяется. Если бы оно менялось, то нации могли бы поквартально через самоосознание каждого своего члена меняться на другие, и это было бы вполне реальным, ибо самоосознание первично, а биология и территория вторичны. Биология и территория не могут заставить человека, выкраденного в детстве цыганами и выросшего с ними, почувствовать себя немцем. А самоосознание может, если найдутся его родственники и расскажут ему тайну его рождения. Если бы самоосознание могло бы меняться, то волны престижных самоосознаний постоянно прокатывались бы по планете, в зависимости от того, какая нация ныне в фаворе у общественного мнения. Но этого не происходит. Самоосознание не изменяется в поколениях. Даже если меняется место обитания нации и полностью изменяется состав ее крови или язык. Народы переселяются с Урала в центр Европы, или еще куда-нибудь на тысячу километров в пределах материка, меняют один язык на другой, полностью изменяют свой биологический вид - а самоосознание остается. Именно благодаря тому, что оно остается неизменным и стабильным - существует понятие нации. А что неизменно и стабильно - не является целью нашего поиска. Это - тоже не история, раз не изменяется. А мы ищем смысла в истории. В процессе изменений.

Итак, нации также являются вспомогательным субъектом истории, лежащим в слоях духа и мысли. Очевидная идея внедрения такого самоосознания в головы одинаковых людей состоит в том, чтобы людей разделить. Нации - это то, что нас разъединяет. Большего пока об их смысле сказать нельзя. Нация - это способ разделения совершенно одинаковых людей на определенные группы, основным признаком которых являются неизменяемые в истории комплексы единообразных самоосознаний.

Однако нация тоже может иметь свой интерес, непрерывно осуществляемый в истории. В этом случае такой субъект истории может раскрывать непрерывное поле деятельности для нашей основной цели, несмотря на свою вспомогательность. Нации могли бы быть и катализаторами (ускорителями) исторических процессов через реальное проявление своих интересов, и определителями направления этих процессов через способы достижения этих интересов. С этим нельзя не согласиться. Это так. Но сразу же возникает мысль - а что, если интересы нескольких наций одни и те же? Почему эти интересы должны обязательно выступать в форме взаимных претензий? Как в таком случае разграничить сферы пользования результатами этих интересов? Как разделиться, если нации созданы именно для этого? По мирному. Через договоренность. Вот здесь (территориально) вы имеет свой интерес так, как вы это понимаете, а вот здесь - мы имеем тот же интерес, но так, как мы это понимаем. Вы не учите нас, мы не учим вас. Вы не лезете в наш огород за нашим общим интересом, а мы не лезем за тем же интересом в ваш огород. То есть при равных интересах для того, чтобы был мир и возможность проявлять себя в интересе в соответствии со своими национальными понятиями, необходимо обособиться от другой нации и спать спокойно не только на уровне самоосознания. Надо иметь свою территорию, на которую никто не зайдет, свои органы защиты этой территории и свою верхушку, которая обо всем этом договорится с верхушкой соседей. Нужно государство! Следовательно, в этом случае нация может преследовать свой непрерывный исторический интерес только через государство.

А в другом случае, когда интересы одной нации ущемляют интересы другой нации? Можно и здесь договориться. Но опять же - как обозначить свой интерес? Через что материализовать идею этого интереса? Через суверенную территорию и через свои порядки на ней. А чем подкрепить свое право на этот интерес, который не совсем нравится другому? Через силу. Другого пути нет. И здесь вновь обязательно нужно государство, чтобы через него заявить о своем интересе.

А если только через демонстрацию силы отстоять свой интерес не удается? Тогда силу надо применять. А как объяснить тому, к кому применяется эта сила, чего ты хочешь? Через территориальные претензии и право на жизнь в пределах данных территории по своему уставу. Через объяснение противнику устремлений своего государства, а не коллективного самоосознания, которого нельзя пощупать, и границы которого реально нельзя переступить. Опять необходимо государство.

А если противник слишком силен, а соседние народы имеют совпадающие с тобой интересы, но всем понятно, что каждому из вас по отдельности сильный враг легко оторвет голову? Тогда вы объединяете несколько наций в одно государство, и здесь еще более наглядным видится факт, что нация может реализовать свой интерес только через государство, даже если оно многонациональное.

Следовательно, мы можем сказать, что роль наций - через свой интерес создавать государства. Другой роли за нациями не видно в историческом смысле. Причем нации, создавая государства, могут создаваться заново именно этими новыми государствами! Несколько наций в пределах одного государства легко становятся одной нацией по государственному признаку! Все государства Южной Америки создали свои нации именно по этому принципу! Это сразу же охлаждает наш пыл, с которым нам хочется кинуться в историческую зону государств, потому что возникает ощущение, что мы просто захлебываемся в наплыве равной первозначимости этих явлений для истории. Если нации создают государства, а государства создают нации, - то это неразрывные и равнозначные между собой субъекты истории. Одно не может быть без другого. Оба своим присутствием обязательно порождают друг друга. Так что же главнее в плане исторических изменений? Какие у нас основания от наций последовательно переходить к государствам, если сами государства последовательно переходят от себя к новым нациям?

Сами нации погибают, если оказываются вне интересов какого-либо государства. Это неоспоримо. В этом случае им достается и слева и справа, и они обречены. Но и государства, если не выражают собой общей воли заключенных в них наций, распадаются на отдельные княжества и погибают. Это также неоспоримо. При этом разбежавшиеся нации вновь обязательно создают своими союзами государства, а те являются выразителями их интересов. Так что же выбрать - государство является самостоятельным историческим субъектом, который объединяет в себе нации, или нации являются самостоятельным историческим субъектом, которые создают государства только в качестве инструмента? Иными словами - человек с топором в руке. Что для чего? Человек для топора, или топор для человека? Для такого варианта у нас не будет сомнений. А как в случае с нациями и государствами?

Всегда можно определить кто сильней в историческом смысле только в прямом столкновении. Что происходит при столкновении этих двух явлений? Кто кого пересиливает своей исторической сутью? Разберемся.

Во имя чего сталкиваются нации и государства? Во имя наций или государств? Вроде бы вопрос неуместный - во имя того и другого в силу их неразрывности. Тогда - что является конечным итогом этого столкновения? Чей интерес побеждает? Если мы внедряемся в сферу интересов этим образом, то следует, прежде всего, признать саму возможность победы за одним из этих интересов, что в свою очередь полагает признание коренной разницы этих интересов. То есть интересы наций могут быть надгосударственными, а интересы государства - наднациональными. Понятно сразу же, что интересы нации не могут быть надгосударственными в принципе, поскольку любой интерес нации может обозначаться только через создание государства. Не через это, в составе которого она находится, так через другое. Это обязательно.

А могут ли быть интересы государства наднациональными, если государство выражает собой интересы нации? Могут. Ибо зачастую интерес государства создает новую нацию. То есть, государство сначала создает свой собственный государственный интерес, к которому затем приклеивает нацию, самоосознающую себя именно как общность народов данного государства. Сначала был интерес государства, и не было нации, а потом появилась нация, которая стала этот интерес считать своим. Национальным. Нация отказывается от своего интереса в пользу государственного интереса и вместе с другими нациями образует новую нацию на базе государственного интереса. Следовательно, государственный интерес значимее для истории.

Если нация создает новое государство, то она самоосознается как нация, выражающая свои интересы через определенный государственный инструмент. Нации никуда не деться от государства. Не будет государства, в состав которого она войдет с другими нациями, - не станет и нации, потому что никто ее не защитит.

А если государство заявляет о своих интересах, то оно обходится без старых наций, которые не вписываются в этот интерес, и создает новую нацию. Государство может обойтись без нации на начальном этапе своей жизни, а своими дальнейшими интересами породить новую нацию. Но толчком к образованию этого государства в свое время послужил интерес какой-то нации, который не совпал с невесть откуда взявшимся интересом государства, которое она же и создала, и в прямом столкновении интересов побеждает интерес государства через создание новой нации, приемлемой для данного государственного интереса. Следовательно, государственный интерес пересиливает интерес даже создавшей данное государство нации, и имеет самостоятельное, наднациональное значение, не ограниченное узко эгоистичными интересами имеющейся нации. Например, нации создают колониальное государство для выражения своих интересов в какой-то точке земного шара, а затем население этого колониального государства, то же самое по национальности, что и нация метрополии, добивается независимости, и решает интересы нового государства уже в новом национальном составе, хотя вся новая нация за тридцать лет до этого осознавала себя прежней нацией.

Давайте посмотрим, сколько новых наций для выражения своих интересов создали новые государства. Таких наций множество. И они образовались именно под давлением государственных интересов новых территорий, и стали самоосознаваться нациями именно под действием задач новых государств. Вот эти новые нации, где, например, испанцы, португальцы, англичане, индейцы и негры стали американцами (США), австралийцами, аргентинцами, бразильцами, мексиканцами, перуанцами, чилийцами, кубинцами, эквадорцами, гаитянами, бельгийцами, пуэрториканцами, сальвадорцами, гондурасцами, андоррцами, китайцами, уругвайцами, лаосцами, никарагуанцами, индийцами, исландцами, гватемальцами, швейцарцами, костариканцами, панамцами, пакистанцами, фаррерцами и т.д. Смешение наций в этих странах такое, что вообще нельзя говорить о какой-то биологической основе. Например, суринамцы - это индийцы, голландцы и креолы. А сами креолы - это смесь испанцев, португальцев, русских, негров, индейцев, эскимосов и алеутов. Но креолы так же могут быть суринамцами только в Суринаме. Первая жена Наполеона была креолкой, но она была француженкой, потому что жила во Франции. Государство определило ее нацию.

Все русские цари после Елизаветы Второй были по происхождению немцами. Николай Второй воевал в I-ю мировую войну со своим дядюшкой немецким кайзером Вильгельмом. Но все русские цари были русскими, потому что жили в России и выражали ее интересы. Интересы государства, а не своей нации. Династические фамилии в Европе вообще в большинстве своем были по происхождению далеки от тех народов, отцами и матерями которых себя считали.

Такая нация, как гибралтарцы - это испанцы, генуэзцы, португальцы и марокканцы. Задерганный перетягиванием своей территории из Испании в Англию и обратно, Гибралтар создал вот такую мозаичную нацию.

Нацию жителей Берега Слоновой Кости даже невозможно выговорить. Но она есть, ибо именно принадлежность к ней осознается народами анья, бауле, кру, сенуфе, французами, лоби и аркан.

Если государственный интерес подчиняет себе интересы нации или вытесняет со своей территории интересы нации, создавшей государство, то государство является самостоятельным историческим субъектом, более значимым для нас, чем нации. К тому же у этого состязания интересов есть и обратная сторона. Зачастую две группы одной и той же нации выражают совершенно противоположные интересы различных государств, находясь в их составе. Это окончательно говорит нам о том, что государства имеют ведущую роль в определении интересов наций, а не наоборот. Вот примеры:

80% кхмеров кампучийцы, 11% вьетнамцы и 9% таиландцы.

71% фламандцев бельгийцы, а 24% голландцы.

49% таджиков таджикистанцы, а 51% афганцы. Таджики-афганцы в настоящее время готовятся к вторжению в Таджикистан, который готовы до последней капли крови защищать местные таджики.

Народ Конго на 71% заирцы, на 15% ангольцы и на 13% конголезцы. Заир и Ангола забавляются перестрелками по всей границе.

Армяне могут быть россиянами, американцами, французами, ливанцами и т.д., а также гражданами Армении. Причем заседают они в парламентах практически всех этих стран, соперничающих на мировых рынках и сферах политического влияния.

Из малавийцев 58% малавийцы, 25% мозамбикцы, 13% замбийцы.

Моси - 65% верхневольтианцы, 34% ганцы.

Тсонга - 68% мозамбикцы, 25% южноафриканцы. В футбол между собой играют до драк.

Палестинцы - 45% иорданцы, 15% палестинцы Палестинской Автономии, 7% кувейтцы и сирийцы, 6% ливанцы.

Малинке - гвинейцы на 37%, малийцы на 19%, "берегослоновокостяне" на 15%, сенегальцы на 14%.

Туркмены - туркестанцы 60%, иранцы 18% и афганцы 9%.

Суто - южноафриканцы 64%, лесотцы 36%.

Белуджи - пакистанцы 65%, иранцы 29%.

Ямайцы - ямайцы 72%, англичане (великобританцы) 13%.

Эве - ганцы 53%, граждане Того - 46%.

Яо - малавийцы 47%, танзанийцы 27%, мозамбикцы 27%.

Мори-Мади - заирцы 50%, угандийцы 43%.

Немцы - австрийцы, швейцарцы, германцы. Германцы оккупировали недавно австрийцев (аншлюс), но швейцарцы сохраняли при этом хитрый нейтралитет. Но все это были одни и те же немцы. Каждый со своим государственным интересом.

Англичане - американцы, австралийцы, великобританцы, канадцы, южноафриканцы, новозеландцы. Все мы знаем, что в результате непримиримой войны одних англичан с другими англичанами Соединенные Штаты получили независимость.

Панджабцы - пакистанцы 70% и индийцы 30%. Пакистан и Индия два ненавидящих друг друга государства на грани войны.

Украинцы - украинцы, россияне и канадцы. Украинцы не любят Россию и украинцев-россиян в ее составе. Канадцам-украинцам наплевать и на тех и на других. С высокой колокольни.

Пуштуны - пакистанцы 60% и афганцы 40%.

Лао - таиландцы на 80% и лаосцы на 16%. Что-то тут перемешалось в названиях государств.

Фульбе - нигерийцы 58%, гвинейцы 13%, сенегальцы 7%, малийцы 6%, камерунцы 5%.

Синдхи - пакистанцы 80%, индийцы 20%. О трогательной любви Пакистана и Индии с букетами ядерных зарядов смотри выше.

Азербайджанцы - иранцы 53%, азербайджанцы 47%. Иран до сих пор считает существование независимого от него Азербайджана историческим недоразумением.

Португальцы - португальцы и бразильцы.

Кечуа - перуанцы 50%, эквадорцы 26%, боливийцы 20%. Эти страны из-за футбола могут не то, что подраться, а начать боевые действия. Такое уже было.

Французы - канадцы, французы, швейцарцы.

Каталонцы - испанцы и французы. Чокве - ангольцы 40%, заирцы 40%, замбийцы 20%.

Испанцы - испанцы и народы всех стран Латинской Америки.

Арабы - это египтяне, алжирцы, французы, американцы, марокканцы, суданцы, чадцы, иракцы, сирийцы, тунисцы, иорданцы, кувейтцы, ливанцы, ливийцы, йеменцы, мавританцы, малийцы, нигерийцы, американцы и т.д.

Сербы - сербы и боснийцы.

Вайнахи - чеченцы и ингуши.

Как видно из этого сильно сокращенного списка, нации остаются нациями, но выражают при этом совершенно разные интересы, которые являются государственными. Это с одной стороны. А с другой стороны ни одна нация не может создать неведомого до сих пор по своим формам и порядкам государства, а государство может создать совершенно невообразимую нацию. Итак, еще раз - государство более самостоятельный исторический субъект, чем нация, и надо посмотреть - какие изменения происходят в этом непрерывно присутствующем в истории явлении?

Здесь, казалось бы, - чего проще? Такая классификация изменяющихся государств у нас есть, и все о ней знают. Монархия - республика - тирания. Вот три вида государств, которые были и есть в истории народов. Других нет. Здесь появляется большой соблазн расставить их по времени возникновения, и вопрос будет решен. То, что возникло позже и есть исторический ориентир поиска. В таком государстве и надо искать. Вперед, за дело! Однако - все не так просто. Во-первых - расставить по времени возникновения формы государства не так просто, а просто невозможно. Например, понятие о том, что социалистическое государство возникло в 20 веке настолько прочно закрепилось в общественном сознании, что можно было бы сразу кинуться к нему, но… история опровергает этот штамп. В который уже раз факты никого не интересуют, а мнение, противоречащее фактам, бытует незыблемо. А мы поинтересуемся фактами. Для этого мы приведем краткие характеристики нескольких социалистических государств, существовавших в истории. Хронологию их появления мы соблюдать не будем. Возьмем вразброс во времени. Напомним только одно - основные признаки социалистического государства это: отмена частной собственности, отмена религии, господство единой официальной идеологии, всеобщий обязательный труд, регламентация общественной и личной жизни, полный учет и государственное распределение полученного продукта.

Итак, краткое описание 1-го (не по хронологии) социалистического государства. Христианство в нем отменялось и всем жителям вменялось бороться с идеологическими врагами государства жестоко и ревностно, не задумываясь о средствах борьбы. Каждый житель должен был быть преданным бойцом за идеалы государства, выраженные в обязательной государственной идеологии. Кто практически не борется с врагами идеи или не доносит на таких врагов - сам враг, и с ним поступали как с врагом. Основными целями борьбы на начальном этапе были - разрушение церквей и монастырей, отмена всех старых законов, и установлений совершенно новых законов, невиданных доселе. Колокола церквей снимались и продавались на чужбину, церковное имущество разграблялось, храмы осквернялись, передавались под конюшни и склады. Над символами христианской веры проводились публичные надругательства, а священников убивали. Частная собственность отменялась. Все имущество обобществлялось и сдавалось в общее пользование. Все доходы от любого труда собирались государством и затем перераспределялись по усмотрению избранных чиновников. Государство вело войны и одерживало победы. Продержалось оно 20 лет. Это было в 1415 году в городе Табор близ Праги. Основали государство гуситы.

Следующее социалистическое государство. В нем также отменена частная собственность, а все личное имущество обобществлено. Все жители государства одевались в одинаковую одежду-униформу. Развлечения всех видов, демонстрации, массовые шествия, политические партии и движения, любая общественная деятельность были запрещены. Библия публично сжигалась. Все заработанное собиралось государством в общий продукт, а затем распределялось по усмотрению руководителей. Строго регламентирована была не только одежда, но и воспитание детей, режим работы, брак, время отдыха. Дети воспитывались в детских домах. Государство обязывало каждого жителя иметь профессию и работать. Это случилось в 1525 году в Швейцарии (Сен-Галлен) и Германии (Цвикау). Сразу в двух городах.

А вот еще одно государство, где священников убивали, храмы и монастыри разрушались, а церковное имущество разграблялось. В этом государстве была отменена частная собственность, и провозглашена задача бороться с богатыми до их физического уничтожения. Любое инакомыслие подавлялось с помощью репрессий. Вся личная собственность также обобществлялась, и устанавливался порядок, при котором никто не должен был быть богаче другого. Служило этим целям все то же центральное распределение собранного государством продукта. Все население должно было проходить военную подготовку, имущество, захваченное у богатых, делилось общественным порядком. Государство проиграло войну с соседями и исчезло. Руководил им некто Мюнцер. Дело было в 1524-1527 годах в городе Мюльхаузене. Германия.

В другом государстве идейные враги лишались имущества и изгонялись за пределы территории. Частная собственность отменялась. Все имущество обобществлялось. Все заработанное собиралось государством, а затем централизованно распределялось. Были разбиты все предметы старой культуры и статуи. Рукописи и картины сожжены вместе с музыкальными инструментами. Критики режима убивались. Власть принадлежала одной партии. Все женщины обязаны были иметь мужа. Партийный вождь получал самые высокие почести, и его слово было непререкаемым. Переименовывались все улицы, новорожденным давались новые изобретенные имена. Казни происходили массово и почти каждый день. Цель внешней политики - всемирное восстание и всемирная власть. Выборы проводились с одними кандидатом на одно выборное место. Руководил государством Иоганн Лейденский. Город Мюнстер, Германия. 16 век.

А вот еще одно социалистическое государство. У власти в нем стояла одна партия, из членов которой назначаются военные и гражданские чиновники. Глава государства - глава этой партии. Крестьяне получали землю во временное пользование от государства по количеству членов семьи. Если глава семьи умер, то земля переходит в собственность государства. Остальная земля также принадлежит государству и обрабатывается крестьянами коллективным трудом. Всеобщая воинская и трудовая повинность на сельскохозяйственных работах. Проживание во время трудовой повинности за счет государства. Сырье принадлежит государству и все произведенное из сырья - ему же. Работа обязательна, неработающий - нарушитель закона. Работа предоставляется всем, даже если она бессмысленна. Лишь бы была всеобщая занятость. Нетрудоспособные старики находятся на содержании государства. Из государственных складов выдается минимум одежды для всех. Вся личная жизнь (досуг, развлечения) регламентированы. Вся одежда одного фасона и покроя. Размер домов определяется разрешительными нормами государства. Все дома - одного обязательного размера. Крестьяне не могут покинуть деревню без разрешения государства. Государство производит принудительное переселение рабочей силы в нужные районы. Брак регистрируется государством. Основная функция государства - учет и контроль (!). Создана рабочая армия в 2000 человек. Вся история писалась в двух вариантах - объективном, доступном только высшим чиновником, и в парадном, в виде гимнов для народа. Если какое-то лицо в истории признавалось недостойным, то оно устранялось из истории для народа. Любое нарушение закона - государственное преступление. Аборт карался смертью. За особо опасные преступления - смерть всех родственников. Часть наказаний - работы на копях в концлагерях. Полная стандартизация жизни: одинаковые дома, одежда, дороги. Отсутствие частной собственности и свободной торговли. Государство просуществовало 200 лет. Европейцы наткнулись на него в 1531 году. Население было 12 миллионов. Называлось "Империя инков".

А вот еще один образец подлинного социализма, где иностранцам не разрешалось пересекать территорию государства, а жителям - покидать ее. Все население приписывалось к своим населенным пунктам и не могло их покидать без разрешения властей. Частная собственность отменена. Земля обрабатывается общественным трудом. Каждой семье разрешается иметь небольшой огород. Что и сколько можно на нем выращивать устанавливает государство. Работа обязательна для всех. Тунеядцы (сознательно не работающие граждане) наказываются. Мясо и чай выдаются в равных количествах на каждого человека. Все произведенное населением сдается на государственные склады и учитывается. Ткань раздается всем одинаково на год (мужчинам 5,5 метра, женщинам 4,5 метра). Свободной торговли нет. Все населенные пункты строятся по единому общегосударственному плану. Жилище не принадлежит человеку, а принадлежит государству. Все жилища по типу коммуналок, бараков или однокомнатных квартир. Официальные здания напротив строятся помпезно, величественно и богато. Режим работы установлен единый для всей страны. Все средства передвижения государственные. Одежда - одинаковая. Браки заключаются по разрешению государства. Весь скот государственный. Парагвай. 1645-1768 годы. Государство иезуитов. Столица Асунсьон.

Пойдем дальше. В этом государстве все обязательно работают по своим специальностям и получают пайки по близким нормам. Частной собственности нет. Ведется совместное хозяйство, где все имущество принадлежит государству. Некоторым выделяются государственные земли в пользование и орудия труда, которые также принадлежат государству. Семенной фонд - также только государственный. Весь произведенный продукт принадлежит государству. Как и инструмент с рабочим скотом. Все это выдается утром для работы, а вечером сдается на государственный склад. Строжайший учет и отчетность всех хозяйственных подразделений перед государством. Работа ведется по нормам выработки. Выдается спецодежда для работы, одинаковая для всего населения. Месопотамия. Древний Шумер. Конец 4 и начало 3 тысячелетия до нашей эры.

Еще один социализм в действии - хозяйство полностью общественное, руководство страной централизовано. Партии рабочих перебрасываются из района в район. Рабочим выдается довольствие, но имущества у них нет. Строгий учет всех работ. Армии ревизоров и полная отчетность снизу вверх. Такая же полная опись всего имеющегося хозяйства. Ежедневный отчет о выходе работников на работы с указанием отсутствующих и причин прогулов. Вся земля государственная и обрабатывается партиями рабочих. Нормы выработки, "человекодни" как результат деления работы на норму. Весь инструмент и инвентарь принадлежит государству. Скот также. Все выдается рабочим на время работ, а после окончания работ возвращается на государственные склады. Свободной торговли земли нет. Благосостояние каждого зависит от нормы довольствия (от положения в чиновничьей иерархии). Население не имеет свободы передвижения и обязано выполнять трудовую повинность на государственных работах. Месопотамия. 22-21 века до нашей эры. Двуречье, Элам и Ассирия - объединенное государство с единым общегосударственным хозяйством.

Примеры можно продолжать, они взяты у последнего русского словесника, видного ученого-математика Игоря Ростиславовича Шафаревича, но это будет повторение повторения. Ясно одно - социалистическое государство не изобретение 20 века, а забытое достижение древних и средневековых государств. Но и социализм не одинок в таких исторических повторах во времени. Точно также из древности появляются и живут рядом с нами республики и монархии. Первые родоплеменные союзы были несомненными республиками, а государства первых цивилизаций - полный образец монархии. Тирания присутствовала всегда во все времена. Так что метод хронологического критерия по времени возникновения государств - неприменим.

Но, все-таки, раз уж мы уперлись по пути рассуждений в государства, то, если не в хронологии их изменений, так в историческом изменении их отличительных признаков все же следует что-нибудь поискать. Кто знает - может быть, там что-то есть? Может быть, какие-то отличия их друг от друга натолкнут нас на некоторые полезные мысли? В таком случае мы смогли бы из всех форм государства выбрать какую-то одну не по хронологическому признаку, а по какой-нибудь другой возможности. Или искать что-то нужное во всех государствах сразу, что помогло бы нам понять - что изменяется в истории государств?

Для этого мы должны помнить, во-первых, что ничто не является самоцелью истории и государство в том числе, поскольку история для нас не имеет цели вне человека в ней. Мы должны рассматривать историю государства относительно человека в этом процессе, а не относительно голых форм этих государств. Во-вторых, мы должны сравнить все эти государства между собой, поскольку если они настолько разные, то и роль человека в них - настолько же разная по нашим предположениям. А многоцелевое распыление задач человека нас не устраивает, нам нужна одна конкретная цель и одна конкретная задача в процессе истории. Следовательно, из всех государств с разным характером деятельности человека в их пределах мы должны будем или выбрать оптимальное для нас государство, или найти ту человеческую деятельность, которая исторически присуща абсолютно всем видам государств, или некоторым из них, при том условии, что мы убедимся, что это именно та деятельность, за которой мы охотимся.

Понятно, что для этого самое малое, что нужно сделать, - это разделить государства между собой по видам. Как это сделать? Монархия может быть тиранией, а тирания может быть республикой. Конституционная монархия может быть одновременно парламентской республикой. Такой подход, как деление все на три вида данных государств, грешит слишком расплывчатым обобщением. Надо разделить как-то по-другому. Как?