ПЕДАНТИЗМ И МАГИЯ

ПЕДАНТИЗМ И МАГИЯ

Пройти вдоль нашего квартала,

Где из тяжелого металла

Излиты снежные кусты,

Как при рождественском гаданье.

Зачем печаль? Зачем страданье,

Когда так много красоты?

Но внешний мир – он так же хрупок,

Как мир души. И стоит лишь

Невольный совершить поступок:

Задел – и ветку оголишь.

Давид Самойлов

Но в двенадцать ноль-ноль часов

Пристучал на одной ноге

На работу майор Чистов,

Что заведует буквой «Ге»!

И открыл он мое досье,

И на чистом листе, педант,

Написал он, что мне во сне

Нынче снилось, что я атлант!..

Александр Галич

1. «УЧЕНЫЙ МАЛЫЙ, НО ПЕДАНТ…»

Педантизм обсессивно-компульсивных личностей (ананкастов), а также лиц, страдающих неврозом навязчивых состояний, пожалуй, самая бросающаяся в глаза черта таких натур. Карл Леонгард, психиатр из Германии, главу об ананкастах в своей книге «Акцентуированные личности» так и назвал – «Педантические личности». Вот показательный фрагмент из этой книги:

Эльза Ш., 1925 г. рожд., домохозяйка. <…>. Ш. очень добросовестна, всякую работу выполняет основательно. Соседи часто отмечают, что она чересчур аккуратна, без нужды усложняя себе этим жизнь. Ш. никогда не отдыхает, она работает с утра до вечера, не покладая рук, добиваясь во всем образцового порядка, безукоризненной чистоты. <…> Кроме работы по хозяйству для семьи Ш. еще возделывает садик. Грядки в нем прямые, как стрелки, ни единого сорняка не найти. Утром она всегда поднимается в назначенное время, но это не мешает ей заводить два будильника, «чтобы вовремя разбудить мужа». Ш. часто проверяет выполненную ею работу: вытрет пыль – и сразу начинает гладить рукой мебель, чтобы установить, не осталось ли пыли. Она обязательно дергает дверную ручку, заперев за собой входную дверь. Бывает и так, что возвращается домой убедиться в том, что газ и утюг выключены. Правда, ей никогда еще не случалось забыть выключить тот ли иной прибор, но все же она из-за этого беспокоится [Леонгард, 2000: 107-108].

Карл Леонгард – психиатр из гдр (в оригинале его книга написана в 1960-е годы, этим объясняется некоторая наивность его стиля). Но кроме того, этим, вероятно, объясняется и тот факт, что в главе о компульсивных личностях автор ни словом не упомянул о другой определяющей черте этого характера и расстройства, черте, противоположной первой, – склонности к бытовой (и не только) магии – суевериям, приметам, вере в сверхъестественное, а также тому, что Фрейд в книге «Тотем и табу» назвал всемогуществом мыслей. Вот что сам Фрейд пишет об этом:

Название «всемогущество мыслей» я позаимствовал у высокоинтеллигентного, страдающего навязчивыми представлениями больного, который, выздоровев благодаря психоаналитическому лечению, получил возможность доказать свои способности и свой ум. Он избрал это слово для обозначения всех тех странных и жутких процессов, которые мучили его, как и всех, страдающих такой же болезнью. Стоило ему подумать о ком-нибудь, как он встречал уже это лицо, как будто вызвал его заклинанием; стоило ему внезапно справиться о том, как поживает какой-нибудь знакомый, которого он давно не видел, как ему приходилось услышать, что тот умер… [Фрейд, 1998: 107].

Обсессивно-компульсивные расстройства изучены настолько хорошо и подробно, что нет смысла останавливаться специально на тех многочисленных исследованиях, которые посвящены этому вопросу. Тем не менее, ни в одном из доступных нам исследований мы не нашли ответа на вопрос о том, как связаны такие, на первый взгляд, противоположные особенности этого расстройства (мы будем рассматривать и невроз навязчивости, и обсессивно-компульсивный характер (ананкасты), и обсессивно-компульсивные состояния и соответствующие включения, характерные для психотических расстройств, будь то шизофрения или маниакально-депрессивный психоз), как, с одной стороны, педантизм, то есть нечто, как будто бы предельно рациональное, и магию, суеверия, всемогущество мыслей, то есть нечто, как будто бы предельно иррациональное, с другой. Об этой связи педантизма (в данном случае аккуратности) и магии (всемогущества мыслей), интерпретируя ее на психоаналитический лад, пишет в своей знаменитой книге «Психоаналитическая теория неврозов» Отто Фенихель.

Следующий случай хорошо иллюстрирует веру во всемогущество мышления, чувство вины, обусловленное этой верой, и попытки защититься от чувства вины посредством аккуратности.

Перед началом войны пациент, вешая свое пальто в шкаф, внезапно воспринял компульсивную команду: «Ты должен повесить пальто особенно аккуратно». Он, сопротивляясь, ответил: «Я слишком ленив», и вдруг почувствовал угрозу: «Если ты не повесишь пальто аккуратно, разразится война». Пациент не проявил осторожности.

Несколькими днями позже началась война. Пациент сразу вспомнил эпизод с пальто. Он знал, конечно, что причина войны не в его неосторожности, но чувствовал себя, словно дело в нем. Ранее он был убежден, что умрет на войне, и теперь считал войну справедливым наказанием за свою небрежность в повешении пальто.

Интерес пациента к войне имел долгую историю. В детстве он очень боялся деспотичного отца и преодолевал свою тревогу, пугая маленького брата. Он вел себя садистски по отношению к брату, особенно во время игр в войну. Когда пациент был в юношеском возрасте, его брат умер от болезни. Тогда у него возникла обсессивная мысль о собственной смерти на войне. Эта мысль выражала бессознательную идею: «Я убил своего брата во время игры в войну, поэтому должен ожидать возмездия и умереть на войне».

Отец пациента сильно акцентировал аккуратность. Правильное вешание пальто означало послушание отцу. <…> Впоследствии аккуратность, означавшая послушание отцу, приобрела бессознательное значение отказа от убийства отца. Неаккуратность, напротив, означала «риск совершить убийство отца и быть убитым» [Фенихель, 2004: 390–391].

О связи педантизма и магии пишет также известный исследователь-мифолог Бронислав Малиновский.

<…> Магия требует строгого соблюдения множества условий: точное воспроизведение заклинания, безукоризненное исполнение обряда, неукоснительное следование табу и предписаниям, которые сильно сковывают мага. Если одно из многочисленных условий не выполняется, магия не удается [Малиновский, 1998: 85].