1. ПОХОЖЕСТЬ НА ЦАРСТВО  ХРИСТА

1. ПОХОЖЕСТЬ НА ЦАРСТВО  ХРИСТА

Антихристова деятельность созидает антихристово царство. Оно есть воплощение антихристовых свойств и дел в жизненной действительности. Оно - концентрация антихристова духа в человеческом бытии и в его историческом развитии. Антихристово царство — это совокупность антихристова духа, выраженная в постоянных исторических формах. Это историческая плоть этого духа. Это своеобразная «церковь», охватывающая всю жизнь во всем ее многообразии. Ранее уже упоминалось о том, что антихрист во всем подражает Христу. Он — обезьяна Бога, которая пытается поступать так, как поступает Бог. Антихрист — не творец. Он ничего не изобретает самостоятельно. Ему совершенно чужда оригинальность. Подражание — его основной  образ действия. Вне сомнения, это подражание не является младенческой наивностью. Антихрист идет за Христом не как за своим первообразом, дабы своей деятельностью постоянно Его осуществлять, как это делают святые, но — как за объектом, который он постоянно высмеивает своими действиями. Антихристова подражательность всегда скрывает в себе разрушающее начало. Дьявол подражает деяниям Бога для того, чтобы осмеять эти деяния и таким образом уничтожить их смысл. Откровение говорит, что зверь, выходящий из земли, этот дьявол в человеческом обличии, «имел два рога, подобные агнчим» (Откр., 13, 11). Антихрист появился в мире, приняв внешний облик Христа. Но эта маска Христа, этот зверь, как сказано в Откровении, «говорил как дракон». Его внутренняя сущность оставалась демонической. Под маской Христа скрывался дьявол, но, заговорив, он выявил свою драконовскую природу. Однако пока он молчал, не один принял его за Агнца и попал к нему в сети.

Эта похожесть — и дел, и внешнего облика — антихриста на Христа проявляется и в его царстве. Воплощение антихристова духа в исторических формах тоже становится похожим на воплощение Христа в пространстве и времени. Повторяя те же самые слова и идя по тому же самому пути, антихрист добивается и сходства результатов. Всмотревшись в Церковь Христа, он создает свою «церковь», внешне похожую на Церковь Христа, но вещающую голосом дракона. Царство антихриста — это маска Церкви Христа. В своей повести Соловьев описывает эту маску до мельчайших подробностей. Антихрист — специалист по религиозным наукам, теолог, написавший обширный труд по библейской критике, он даже доктор теологии: Тюбингенскому университету выпало «счастье» вручить ему почетный диплом доктора теологии. Он также весьма нравственный человек, милосердный не только по отношению к людям, но и к животным: сам он вегетарианец и противник вивисекции; он учредил строгий надзор за бойнями и поощряет общества покровительства животным. Немая тварь, которая «совокупно стенает и мучается доныне» (Рим., 8, 22), может считать его своим освободителем, который ведет «от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим., 8, 21). Еще раньше, занимаясь огромной благотворительной работой и выказывая величайшее бескорыстие, антихрист вводит в своем царстве «равенство всеобщей сытости»: здесь все братья, ибо все одинаково сыты. Он осуществляет мир и единство в мире. Он поддерживает христианские конфессии и заботится об их соединении. И наконец, он даже соединяет Церковь с государством, назначая своего канцлера папой, и таким образом прекращая вечную борьбу между Церковью и миром. Мир и Церковь воссоединяются во имя высшей действительности и воскресают в виде антихристова Царства. Эта новая «церковь» тоже имеет своих кардиналов, своего «чудодея» папу, свой храм всех культов, свое евангелие в сочинениях антихриста; она едина; в ней имеется даже преображенный мир, проявляющийся в удивительных знамениях и звуках; она мистическая, ибо связана с потусторонней действительностью, которой управляет Аполлоний при помощи своих магических слов. Действительно, два звериных рога, о которых говорит Откровение, очень похожи на рожки Агнца.

Однако более проницательный взгляд может заметить, что вся эта похожесть есть только осмеяние и издевательство над Церковью. Соловьев рассказывает, что избранный папой Аполлоний для развлечения толпы «бросал по воздуху загоравшиеся от прикосновения его руки великолепные римские свечи, ракеты и огненные фонтаны, то фосфорически-жемчужные, то ярко-радужные, и все это, достигая земли, превращалось в бесчисленные разноцветные листы с полными и безусловными индульгенциями на все грехи прошедшие, настоящие и будущие». Разумеется, «народное ликование перешло все пределы». Казалось, что искупление пришло без жертвы и страдания. Милости падали с неба, радуя глаз и сердце. Однако «некоторые утверждали, — рассказывает далее Соловьев, — что видели своими глазами, как индульгенции превращались в преотвратительных жаб и змей». Это и есть исполненный глубокого смысла символ антихристова царства. Внешне это царство выглядит ослепительным, но только до тех пор, пока не заглянешь вглубь, пока огни горят в воздухе, не касаясь земли. Соприкоснувшись с действительностью, они превращаются в ползучих гадов. Антихристово царство, воплощаясь в действительности, эту действительность не только не преображает, вознося ее вверх, в царство радужного света, но сталкивает ее вниз, в мир отвратительных ползучих гадов. В образе жаб и змей Соловьев раскрывает коварство и ложь антихристова царства. Папа церкви антихриста осыпает толпу благословениями. Но эти благословения, ослепившие толпу своим блеском, превращаются в ползучих гадов, отвратительность которых потрясает человеческую природу. Антихристова действительность в своей сущности — это не царство света, это не очищенный и преображенный мир, но — земля, по которой под нашими ногами ползают жабы и змеи, антихристова действительность - это тяжкий, привязанный к земле, омерзительный мир. Эти загорающиеся в воздухе огни сплошной обман: они загораются и исчезают, ибо они — это не свет Господа в Новом Иерусалиме, но всего лишь творения рук человеческих. Внешне они нам напоминают Божии, но в существе своем они из царства ползучих. 0бманчивыми огнями и ползучими пресмыкающимися исчерпывается образ царства антихриста.

И все-таки, как замечает Соловьев, только некоторые видели, как индульгенции превращались в жаб и змей. «Огромное большинство было в восторге». Огромное большинство ничего не видело. В их глазах пестрели огни. Их внимание было сосредоточено только на том, что происходило в воздухе, далеко от этой действительности. Они не смотрели вниз на то, что происходило у них под ногами. Они не пытались прорваться через эту блестящую оболочку и понять смысл и содержание того, что находится под ней. Поэтому обман антихристова царства ускользнул от их взгляда. Они поддались его коварству и радовались, словно уже были той толпой, которая стояла «перед престолом и перед Агнцем» (Откр., 7, 9). Им казалось, что мир преобразился и что тяжкая история этой земли уже завершилась.

Однако любопытно — кто они - эти слепые? Кто смотрел только в воздух, забыв посмотреть на землю? Кто эти люди, которые видели только фосфорические жемчужины и разноцветные листы индульгенций, но не заметили жаб и змей? Соловьев отвечает на это, рассказывая о том, что, когда в императорском дворце проходили выборы папы, «необъятная толпа народа со всех сторон окружила Харам-эш-Шериф. При наступлении ночи император, вместе с новым папой, вышел на восточное крыльцо, подняв «бурю восторгов». Картина очень яркая и исполненная глубокого смысла. Эти слепые, эти антихристом обольщенные и ослепленные есть не кто другой, как безымянная, безличная, постоянно проявляющаяся в истории толпа. Это в толпу бросал чудодей свои ракеты. Толпа была полем его благословений. Толпа глазела на вспыхивающие в воздухе языки пламени. Толпа видела листы индульгенций. Толпа радовалась им и кричала. Личное ощущение действительности здесь исчезло, духовное зрение подернулось туманом, критическое сознание ослабело. Здесь оставалось только сконцентрированное переживание, общее для всех, а потому порабощающее и пьянящее. Личность в массе мельчает. В нравственном смысле она даже совсем исчезает. Она погружается в общее настроение, достаточно сильное, чтобы убить личную жизнь, и слишком банальное для того, чтобы позволить почувствовать высшую действительность и глубинный смысл происходящего. Поэтому толпа всегда наиболее оптимальное и наиболее надежное поле для созидания и расцвета антихристова царства. Толпа слепа по отношению к антихристову духу, ибо она в состоянии видеть только маску этого духа, но не может увидеть того, что находится под нею. Увидев рога зверя, похожие на рожки Агнца, она падает на колени и возносит хвалу зверю. Антихристу хорошо известна эта черта человеческого характера и поэтому во все времена он обращается не столько к отдельным личностям, сколько к этой безымянной толпе. Во все времена он хочет иметь большое число. Культ числа — один из ярчайших знаков антихристова духа.

Но число этот дух ценит не как таковое, но из-за его способности поработить человека. Чем больше толпа, тем меньше в ней человек. И чем меньше становится человек, тем больше возрастает антихрист. В земной действительности препятствием для антихриста является сильная личность. Но личность развивается и созревает только в одиночестве. Поэтому антихрист и не любит оставлять человека в уединении. Он постоянно заманивает его в толпу; он погружает его в общность; он не оставляет ему ни времени, ни сил для собственных мыслей и чувств. Все должно быть общим: работа и отдых, радость и печаль, семья и дом, квартира и инструменты, почва и мастерские, взгляды и установки, осуждение и похвала. И в этой общности всего должна раствориться всякая самостоятельность, всякая критика и всякая оригинальность. Здесь не надо мыслить, но надо исполнять. Оказавшийся в толпе и в ней растворившийся человек видит только то, что антихрист бросает в воздух; он видит только взрывающиеся в воздухе ракеты, но он не видит земли, он не видит действительности во всем ее проклятии, с ее ползучими жабами и змеями. И чем больше человечество превращается в толпу, тем прочнее в нем утверждается антихрист. Толпа в истории — это чудовище и самая опасная угроза для Церкви. Это она самый серьезный отрицатель Общины Святых и глумитель над ней. Однако внешне она похожа на тех призванных «из всех племен и колен, и народов и языков» (0ткр., 7, 9), поэтому она может обольстить и обмануть многих. Искушение числом — одно из самых опасных для современного человека, ибо оно более других способно ввести в обман. Прикрывшись числом, антихрист оскверняет даже самые святые вещи. Число для антихриста есть маска ценности. Качество антихрист заменяет количеством и им очаровывает людей. Возможно, здесь и кроется глубинный смысл того, почему имя земного зверя, то есть дьявола, принявшего человеческий облик, в Откровении выражено числом: «число его шестьсот шестьдесят шесть» (0ткр., 13, 18). Царство антихриста — это царство толпы, а толпа — это величина, выраженная числом. Число, как выражение толпы, есть знак антихриста. Кичиться числом означает гордиться победой антихриста. Число — это одно из антихристовых средств обольщения людей. Поэтому Г. Марсель[38] справедливо утверждает, что только тогда мы останемся в духе, следовательно, в истине, когда освободимся от завороженности числом.